Последний путь империи

Иллюстрация: «Путин 20 лет спустя», пророческий выпуск программы «Куклы», 2000 г.

На прошлой неделе исполнилось 20 лет с того дня, как российский президент Борис Ельцин назначил премьер-министром и своим «преемником» директора ФСБ Владимира Путина. Ельцин в 1999 году был настроен оптимистично, заявляя, что уступает дорогу «человеку нового века, нового поколения». Однако фактически это оказался человек из прошлого. Иначе мы бы не мерили срок его власти целыми десятилетиями.

Сегодняшние события в России – прямой результат этого затянувшегося правления. Жестокие разгоны мирных протестов в Москве – закономерный итог произошедшего в путинские годы отказа от свободных выборов и сосредоточения власти у «силовиков». Гигантские сибирские пожары – также результат его политики, поскольку региональные власти в эпоху «вертикали» оказались почти полностью лишены полномочий и финансов, решения за всю огромную Россию принимаются только в Москве.

Путин пришел к власти с помощью второй чеченской войны, которая резко подняла его рейтинг с 2% в августе 1999 года до 45% в декабре. Тогда в Москве и других городах состоялись ужасные взрывы жилых домов, пропаганда приписала их чеченцам и это стало casus belli. Генерал Александр Лебедь, который тремя годами раньше прекратил первую чеченскую войну, подписав мирный договор с Асланом Масхадовым, назвал эти взрывы делом рук ФСБ и резко выступил против возобновления войны. Но вскоре Лебедь погиб при загадочных обстоятельствах – как и многие другие оппоненты путинского режима.

Эта ситуация наглядно показала, что для удержания своей власти у кремлевских правителей не существует никаких моральных ограничений. Но в начале 2000-х годов западные наблюдатели еще смотрели на путинскую политику сквозь пальцы или даже одобряли его «борьбу с сепаратизмом». Они еще не видели, что жесткая централизация власти во внутренней политике неизбежно приведет и к имперским претензиям в политике внешней. Если при Ельцине была только война с Чечней, которую многие на Западе считали «внутренней проблемой России», то при Путине военные амбиции Кремля расширились и на другие страны – Грузию, Украину, Сирию, даже Венесуэлу…

Если при Ельцине еще существовали электоральные свободы, то при Путине, особенно в его третий и четвертый президентские сроки, все политические оппоненты объявлены «иностранными агентами» и «врагами государства». Некогда свободно избираемые губернаторы фактически превратились в аналог «первых секретарей» советских времен.

Когда-то СССР казался «последней империей», но имперская история в действительности продолжилась. Можно даже отметить такой парадокс – в сегодняшней, вроде бы постсоветской России гражданских свобод стало меньше, а угроз окружающему миру больше, чем в эпоху советской Перестройки. Ярким символом противоположности той эпохе выглядел недавний отказ России от Договора о ракетах средней и меньшей дальности, заключенного в свое время Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым.

Но все же путинскую эпоху трудно назвать буквальным «возвращением в СССР», пусть и только в границах России. Коммунистическая идеология тогда воспевала социальную справедливость, но сегодня об этом напрочь забыто, в России теперь существует чудовищное социальное расслоение, невозможное в развитых странах. Основная часть населения живет в бедности, тогда как кремлевские олигархи фактически присвоили все ресурсы страны.

В середине 2000-х годов в мире произошел резкий взлет цен на нефть, баррель стоил более 100 долларов. Однако эти сырьевые сверхприбыли были направлены Кремлем не на назревшую экономическую модернизацию России – она ограничилась лишь пустыми разговорами при «временном президенте» Дмитрии Медведеве (2008-2012). Эти доходы пошли на коррупционное обогащение деятелей власти и бизнеса – грань между ними фактически стерлась. А также – на пропагандистское возвращение имперской риторики. И результатом этого стало выпадение России из современного мира – вплоть до противопоставления ему.

Но в отличие от СССР, где была расхожей фраза «лишь бы не было войны», в путинской России доминирует именно агрессивная пропаганда. На советском ТВ было невозможно представить угрозы бомбить Америку, которые ныне в ходу на российском. При всем официальном «антифашизме» реальная кремлевская идеология сама напоминает некоторые нацистские максимы – доктрина «русского мира», оправдывающая территориальные аннексии, культ несменяемого «национального лидера» и т.д. Вообще, темы будущего в нынешней России фактически не существует – пропаганда целенаправленно погружает общество в прошлое с его «великими победами».

Путин, судя по всему, одержим идеей глобального противостояния с США. Но в отличие от поздних советских времен, когда коммунистическая идеология в основном оборонялась, сегодня кремлевская пропаганда действует наступательно. Она усиленно занимается разрушением демократических принципов, на которых строится западная цивилизация.

При этом политическая система самой России стала абсолютно имитационной. Формально вроде бы существуют конституционные свободы, но фактически их нет, равно как и различных общественных институтов, которые утратили всякую субъектность и превратились лишь в орудия власти.

Путин, очевидно, принес из КГБ стремление окружать все свои действия завесой секретности. До сих пор никто точно не знает, сколько российских военных брошено в Украину и Сирию. Недавний инцидент со взрывом межконтинентальной ракеты в Архангельской области также засекречен – информации о нем в официальных СМИ почти нет. Возможно потому, что если раскрыть подробности этого события, выяснится, что путинское «чудо-оружие», которым он любит пугать окружающий мир, не так уж эффективно и надежно?

Возможно, выбор Ельцина и его советников в свое время пал на Путина по лингвистически-мистическим соображениям. Его фамилию можно вывести из русского слова «путь», и это казалось первому российскому президенту уместным политическим завещанием. Это слово, кстати, обыгрывалось и в лозунге прокремлевских движений начала 2000-х годов «Всё путём!» Однако теперь все большему числу российских граждан очевидно, что этот «путь» завел в тупик.

Согласно недавним опросам даже официальных социологических агентств, сегодняшний рейтинг Путина вновь вернулся к показателям 18-летней давности – около 40%. Уже никто не говорит о 89%, как было после аннексии Крыма. Очевидный способ исправить эту ситуацию для Кремля – начать какую-нибудь новую «маленькую победоносную войну». Однако уже возникли очень большие сомнения, что россияне столь же массово «клюнут» на новый всплеск имперской пропаганды.

Как показали события в Ингушетии, на поморском Севере и теперь в Москве, власть фактически объявила войну собственному народу, активно применяя силовые и репрессивные методы против участников мирных демонстраций. Но многие мировые примеры свидетельствуют, что падение диктаторов происходило как раз в тот момент, когда они принимались воевать «на два фронта» – с внешними врагами и с собственным народом.

Россия как крупная континентальная страна может быть только равноправной и договорной федерацией. Но исторически это ей никак не удается… Сто лет назад большевики пообещали всеобщее право на самоопределение – но фактически восстановили империю, в еще более жестокой форме, чем дореволюционная. Ельцин начинал с призыва к регионам «берите суверенитета, сколько проглотите», а закончил передачей власти Путину как стороннику унитарного централизованного государства. Однако эта кремлевская централизация уже сегодня вызывает нарастающие протесты в разных регионах. Поэтому после неизбежного ухода «царя» весьма вероятным будет новый распад империи. И возможно, уже окончательный.

Оригинал – Eesti Päevaleht