Фото: парк в Сент-Луисе
Журналист и социолог Игорь Яковенко однажды точно заметил:
Размышления о перспективах распада империи вызывают наибольший страх и наибольшую ненависть у охранителей режима. Но именно эти размышления, когда они становятся не общим местом, а предметом конкретного обсуждения, перестают интересовать лидеров протеста.
Действительно, тема постимперской трансформации российского пространства странным образом ускользает от политических дискуссий – даже среди радикальных оппозиционеров. Хотя они любят спорить о будущем и могут горячо обсуждать, например, люстрации, которые должны непременно состояться после краха путинского режима. Но вот сохранение единого государства с центром в Кремле, как правило, сомнению не подвергается. Даниил Коцюбинский давно уже собрал впечатляющую подборку высказываний известных деятелей оппозиции, которые запугивают друг друга «развалом России».
Застывшая Евразия
В этом «геополитическом консерватизме» проявляется инерция евразийского мышления. Эта доктрина, помимо прочего, утверждает, что территория от Балтики до Тихого океана в целом составляет особый «континент», отличающийся и от Европы, и от Азии, но тяготеющий к общему существованию в единой империи. Евразийский фантом «великой России» может присутствовать у носителей любых идеологий – у националистов, коммунистов, либералов…
Евразийские спекуляции предельно догматичны. Они исходят из некоей иррациональной «противоположности» этих пространств Западу. Хотя современные национальные движения в различных республиках РФ ломают этот стереотип, придерживаясь проевропейских взглядов, пусть даже территориально они далеки от Европы. Есть движение «Европейский Татарстан», бурятские гражданские активисты также апеллируют к европейскому политическому опыту.
У лидеров исторического евразийства (Н. Трубецкой, П. Савицкий, П. Сувчинский) можно отметить показательное противоречие, на грани лицемерия, между их теориями и собственной жизненной практикой. Критикуя европейскую цивилизацию и противопоставляя ей евразийский «Исход к Востоку», они сами после большевицкой революции почему-то предпочли личный «исход» не в Китай, Монголию или Иран, а в ненавистную «бездуховную» Европу.
Автор этих строк в начале 1990-х годов также прошел через «евразийский соблазн», но это юношеское теоретическое увлечение было быстро преодолено реальными путешествиями по различным странам и регионам, которые наглядно показали всю искусственность и архаичность евразийских догматов. Например, жители Новосибирска и Владивостока вовсе не считают себя «азиатами» – лишь потому, что границу между Европой и Азией принято проводить по Уралу.
Единственный косвенный плюс евразийской теории в том, что она все-таки учит «мыслить пространством» – проводить широкие и порою неожиданные географические аналогии.
Прогулки по американскому городу Сент-Луису пять лет назад произвели на меня впечатление культурного синтеза разных континентов. Улицы и тротуары там довольно широкие, здания не теснят друг друга, но соблюдают довольно уважительную дистанцию. Такой, почти сибирский простор существенно отличается от прибрежных мегаполисов США, но еще более – от компактных европейских городов. Но с другой стороны – улицы как в Европе чисты и обустроены для удобства горожан. Можно сходить на концерт европейской классической музыки, а можно – на блюзово-джазовый фестиваль. Гости из России отметились на обоих.
Именно там мне пришла мысль, что будущее российское пространство может стать похожим синтезом европейского и американского опыта. Как культурного, так и политического.
Почему Татарстан не Литва?
Если говорить о политике, то республики в составе РФ – это аналог европейских национальных государств. Пусть и не полностью состоявшихся, хотя все они в 1990 году провозгласили свой государственный суверенитет. Но с его ликвидацией в эпоху путинской «вертикали» у тех, кто борется за свою национально-культурную специфику, исчезло и здоровое федералистское сознание.
Многие активисты из разных республик сейчас выступают за сохранение преподавания в школах своих государственных языков. Однако эти выступления напоминают челобитные кремлевскому царю и его думе. Тогда как следовало бы не просить, а требовать у властей соблюдения принципов федерализма, раз уж РФ называет себя федерацией.
Например, в федеративной Германии все образовательные программы для школ составляются на уровне земель, а не в каком-то «центральном» берлинском министерстве. Почему в России всё за всех решают московские чиновники? Надо заставить власть ответить на этот вопрос – либо откровенно признать факт: Россия никакой федерацией не является, но остается унитарной империей.
Однако усилиями одних лишь национальных республик этот имперский централизм не сломать. Представим невероятное на сегодняшний день – все российские республики восстановили свои Декларации о суверенитете 1990 года. Но сможет ли, например, Татарстан стать таким же флагманом распада империи, которым стала в свое время Литва? Есть очень большие сомнения.
В начале 1991 года в поддержку свободной Литвы в Москве и Петербурге проходили массовые митинги – представить себе сегодня нечто аналогичное невозможно. Но все же за этой разницей есть более глубокие основания, чем лишь влияние нынешней имперской пропаганды.
Те, кто полагает, что РФ может распасться по той же модели, что и СССР, забывают кардинальные отличия – СССР состоял из 15 равноправных республик. Пусть это «равноправие» было формальным, но их юридический статус был един. А сегодня в РФ состоит 21 национальная республика (не считая аннексированного Крыма) и 55 «русских» областей и краев. (Условно «русских», просто по большинству русскоязычного населения, хотя юридический статус русского народа и языка в уставах этих регионов не прописан.)
Если во всех 15 союзных республиках СССР титульное население преобладало, то сегодня оно составляет большинство лишь в 9 российских республиках из 21. Есть еще 4 автономных округа и 1 автономная область, где титульное население также находится в меньшинстве. А доля всего населения национальных республик и автономных округов, вне зависимости от его этнических различий, составляет примерно 18% от общероссийского.
В этих условиях невозможно предполагать, что национальные республики станут основной силой в процессе деимпериализации России. Если вновь представить невероятное – в какой-нибудь республике начались массовые выступления за суверенитет, это не приведет к эффекту 1990 года, когда вслед за союзными республиками о своем суверенитете заявили и российские автономии. Результат, скорее всего, будет прямо противоположным – «русские» области задумаются не о своем суверенитете, но под влиянием имперской пропаганды возненавидят «сепаратистов». Такое, кстати, уже было еще в начале первой чеченской войны…
Поэтому позиция некоторых московских или эмигрантских политологов, сводящих перспективы нового распада империи исключительно к национальным республикам, представляется довольно узкой. Более глубока точка зрения Пола Гобла, который полагает, что в этом процессе решающую роль сыграют именно русские регионалисты.
Другой «русский мир»
В переписи 2010 года русскими назвали себя 78% населения России. Очевидно, что любые геополитические трансформации российского пространства немыслимы без того, чтобы сами русские захотели бы сыграть новую историческую роль. А точнее – стать, наконец, самими собой, а не служебным «народом-скрепой» для кремлевской империи.
Но возможно ли «развернуть русскость против империи?» (вопрос, которым давно задается Алексей Широпаев). Представляется, на это вполне есть шанс, если жители десятков областей и краев сами захотят быть хозяевами своих земель, а не безликой «провинцией» относительно Москвы. Имперская пропаганда приучает опасаться всякой региональной самостоятельности как «распада страны». Слово «распад» действительно несет негативные коннотации, но здесь нужна своего рода перенастройка смыслов, о которой говорит Михаил Эпштейн: «Цель — не разделение России, а умножение Россий».
Главный смысл федерализма состоит в прямом, договорном сотрудничестве самостоятельных субъектов. Империя более всего опасается именно пробуждения этого смысла – потому что в такой модели никому уже не нужен несменяемый «кремлевский царь».
Поэтому для большинства российских регионов более поучителен не европейский, но американский опыт. Правовед Павел Ивлев объясняет это так:
Все-таки Европа – это мир множества национальных государств, которые веками воевали между собой, и только в эпоху Евросоюза успокоились и примирились. А Соединенные Штаты изначально формировались как альтернатива империи и договорная федерация. Вот этот принцип антиимперской договорности представляется мне весьма поучительным. Также не будем забывать и языковой вопрос – все-таки Россию во многом объединяет именно русский язык, как английский объединяет США.
Однако США были отделены от Британской империи океаном. Возможно ли воспроизведение этого опыта в России? Это сложнее, но гораздо интереснее. Здесь русским регионам придется не «отделяться от империи», но сообща ликвидировать на этом пространстве имперский принцип как таковой.
Те, кто мечтает об «отделении», забывают о том, что если империя сохранится, пусть даже в урезанных границах, она неизбежно вновь начнет угрожать независимости соседей. Так уже было совсем недавно – мало кто ожидал от «свободной России» образца 1992 года эволюции в нынешний авторитарный и агрессивный режим.
Навсегда преодолеть имперскую угрозу возможно лишь в том случае, когда самоуправляемые русские регионы займутся, наконец, собственным развитием и налаживанием прямых связей – как с соседями, так и с партнерами по всему миру. И тогда злобная кремлевская пропаганда против других стран просто захлебнется, потому что будет никому неинтересной.
Эта пропаганда любит использовать термин «русский мир», хотя в реальности, вполне по Оруэллу, она проповедует «русскую войну» против окружающего мира. Реальный русский мир возможен лишь после империи – как федеративное многообразие русскоязычных стран, объединенных не кем-то «сверху», но собственным добровольным договором. И если в Америке субъекты этого договора называются states, то в России все области и края давно уже нуждаются в подъеме своего статуса до суверенных республик.
И в таком случае русский язык превратится из директивного «языка империи» в постимперский «лингва франка». Каким, например, остается в США английский, не имеющий там официального государственного статуса. А вполне возможно, в различных республиках русский язык эволюционирует в направлении собственных региональных диалектов – как имперская латынь в свое время «расслоилась» на итальянский, французский, испанский и т.д. Весьма показательно, что лингвистический эксперимент Ярослава Золотарёва по реконструкции сибирского языка на основе местных говоров был фактически запрещен и встретил жесткое сопротивление имперских силовых структур.
Но в любом случае – нелепо считать русский язык «собственностью» империи, он принадлежит всем, кто его использует. В языке важнее всего смыслы, которые он транслирует. Например, Радио Свобода трудно назвать «инструментом русификации». В свое время, борясь против папского Рима, Мартин Лютер вывешивал свои тезисы на латыни. Да и Джордж Вашингтон, воюя против Британской империи, не считал нужным переходить с английского на языки индейцев (хотя это выглядело бы интересно).
Сегодня, усилиями кремлевских унификаторов, языковые вопросы в России вновь обострились. Однако если сводить всю политику в национальных республиках лишь к «борьбе за язык», это ничуть не помешает империи. Во всех этих республиках действуют теле- и радиоканалы на местных языках, которые транслируют на них все ту же имперскую пропаганду. Но совсем другой политический разговор начнется, если местные граждане прежде всего поставят вопросы о республиканском суверенитете и демократическом самоуправлении.
***
Резюмируя вышесказанное: если национальные республики РФ тяготеют к европейским национальным государствам, то «русским» областям и краям был бы ближе американский федеративный опыт. Проект Евроамерика – это их сложный, договорный синтез. Причем «американская» составляющая для запуска этого проекта выглядит важнее – просто в силу большинства русскоязычных регионов в России.
Современным политическим активистам из национальных республик следовало бы не повторять кремлевские стереотипы о том, будто «все русские везде одинаковые», но находить точки взаимодействия с русскими регионалистами. Когда в различных областях и краях от Балтики до Тихого океана заговорят о необходимости нового федеративного договора – это будет означать окончательное крушение империи, которое принесет свободу также и всем национальным республикам.
_____________________________________________________
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.paypal.me /regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS
Другие статьи автора:
- Волшебная палочка
- Советский Союз наизнанку
- Возвращение в реальность
- Способны ли атаки украинских дронов переломить ход войны?
- Борьба с квадроберами как признак расчеловечивания
- Виртуальная деколонизация
- Ни там, ни тут
- Свободное государство в эпоху войны империй
- Конец имперской оппозиции
- Возможна ли социология в условиях войны и диктатуры?
- Оппозиция за единую Россию
- Возникнет ли Курская республика?
- Почему распад РФ пока невозможен?
- Отказ от Союзного договора привел к реставрации империи
- От Кореи до Карелии
- Освобожденные российские политики страдают «стокгольмским синдромом»
- Журнал нового мышления в стране возрожденной цензуры
- «Русский Сингапур» или «Незнайка на Луне»?
- Без хайпа
- Возможно ли исполнить резолюцию ОБСЕ о «деколонизации России»?
- Русский Тайвань?
- ПостРоссия зависла в ожидании Часа Х
- Россию теперь надо изучать как варварскую экзотику
- Фукуяма был прав?
- Станет ли Украина «айсбергом» для имперского «Титаника»?
- Можно ли «деимпериализовать» Россию?
- Борьба несуществующей федерации с несуществующим движением
- Тайна второго Глота. Чем удивил фильм «Сто лет тому вперёд»
- Соль и пересол
- Три неустранимых противоречия «кремлевского царя»
- Добьются ли российские спецслужбы мирового господства к 2036 году?
- Зеркальное кино
- Россия как стихийное бедствие
- Всегда ли «предвоенная эпоха» приводит к войне?
- Реальность без вождя. Возможно ли возрождение региональной политики?
- Кремлевский почерк не изменился
- КГБ в ГДР: перестроечная комедия
- Запад не должен признавать легитимными президентские выборы в России
- Принадлежат ли люди государству?
- Красивые сказки убийцы
- «Прекрасной России будущего» не будет
- Мессианство или свободные выборы?
- Протоколы имперских подлецов
- «Царь-батюшка, смени наместника!»
- Парадоксы Ленина в эпоху возрожденной империи
- Удастся ли деимпериализировать русский менталитет?
- Постсоветское и построссийское
- Российская Федерация – это фейк
- От родины сарматов до советского космоса
- Бессрочная мобилизация доведет Россию до новой революции?
- Возможна ли Свободная Ингрия?
- Африканцы в Заполярье: перейдет ли Европа в контрнаступление?
- История – это творческий процесс
- Распад империи сделает русскую культуру глобальной
- «Эстоноземельцы» vs. «релоканты»
- Новый «Афганский синдром»?
- «ПостРоссия»: от теории к практике
- Глокализация в постРоссии
- Лицемерие как «традиционная ценность»
- «Южная Корея» или «хорошая империя»?
- Фантом «мирового правительства»
- Дальневосточный треугольник
- Европейский фасад Московии
- Два Востока. О том, как Москва остается в «Старом свете»
- Ингерманландцы: европейцы или «индейцы»?
- Гея против Левиафана. Почему Россия воюет с современным миром?
- Японский опыт и дальневосточный регионализм
- Региональные ЧВК могут сыграть совсем иную роль, чем планирует Кремль
- «Потеряли всё, что было создано за 30 лет»
- Кризис «частного государства» или сказки про индрагузиков
- Захлопнутое «окно в Европу»
- Отсутствие регионализма – причина провала военных антикремлевских проектов
- Проблема в пропаганде, а не в истории
- Крах империи начнется «снизу»
- Что может сделать «мятежник»?
- Регионализация империи представляется мне делом неизбежным
- Имперский централизм как главная проблема российского мышления
- Дано ли иное? О разнице и сходстве российского и построссийского
- Крах «главной скрепы» империи
- От wishful thinking – к реальной аналитике и практике
- Сбудется ли прогноз генерала?
- Можно ли считать Московию «государством-цивилизацией»?
- Нет империи – нет произвола
- Демократы против демократии
- Почему российская оппозиция не может объединиться?
- Империя как катастрофа
- Депопуляция аннексированных регионов
- Почему Московия боится своего настоящего имени?
- Как возрождалась Российская империя?
- Время Амазонок
- «Единая Россия» как лозунг оппозиции?
- Почему российская политика стремится к концу света?
- «Эстонский» русский язык вместо «московского»?
- Гендерно-нейтральные нацисты
- Во всех регионах РФ первым делом нужны свободные выборы
- Что будет с Россией в 2023 году? А может быть, ее вообще не будет?
- Эльфы и хоббиты вместо «русского мира»?
- Лекарство от мессианства. О рациональном мышлении
- Второй «реквием по России»
- Инверсия регионализма и Эстония как фрактал
