Любая страна, которая вступает в войну, должна одновременно воевать в двух местах: на поле боя и в тылу. Первый фронт более драматичен и привлекает наибольшее внимание. Второй, однако, во многих случаях имеет даже большее значение из-за долгосрочных последствий войны. История России ярко демонстрирует эту ситуацию. Каждая из крупных войн за последние два столетия приводила к драматическим изменениям внутри страны, вызывая революции или, напротив, более репрессивную политику.
По мере того, как война Москвы против Украины приближается к своей двухлетней годовщине, убедительные события дают основания полагать, что эта тенденция сохранится, и что влияние нынешней войны на российский тыл будет иметь не менее драматические последствия. Президент России Владимир Путин уже усиливает репрессии, чтобы сохранить свой режим, чего ему не пришлось бы делать, если бы его «специальная военная операция» проходила по плану и как утверждает Кремль. Возможно, Москва уже стремится к скорейшей победе на поле боя до того, как внутренние условия в России ухудшатся еще больше. Это говорит о том, что в ближайшем будущем Россия может столкнуться с радикальными изменениями через революцию и распад или усиление внутренних репрессий, которые все больше приближаются к тоталитаризму прошлого. Любой из этих сценариев может в конечном итоге повлиять на принятие решений Москвой больше, чем то, что происходит на поле боя.
Путину не удалось убедить россиян в «успехе» в Украине
С начала полномасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года Путин использовал три стратегии, чтобы донести свой «успех» до российской общественности. Эти стратегии в первую очередь нацелены на россиян внутри страны и за рубежом, чтобы продемонстрировать, что на внутреннем фронте нет серьезных проблем и что российский народ по-прежнему полон решимости поддерживать кремлевского лидера.
Во-первых, Путин одновременно продвигал идею о том, что боевые действия в Украине не были такими интенсивными, как предполагалось, и что они являются частью космической борьбы между Россией и коллективным Западом. Он отказывается называть конфликт «войной», настаивая на том, что это «ограниченная военная операция». В то же время он утверждает, что боевые действия являются лишь элементом битвы между «традиционными российскими ценностями» и «прогнившим Западом». Эта комбинация, по крайней мере, поначалу, убедила многих россиян в том, что они находятся на пути к восстановлению высокого глобального статуса, который они потеряли после распада Советского Союза. Риторика Путина создавала видимость того, что Россия борется за добро со злом, и любая страна, вступающая в войну, хотела бы иметь эту позицию с относительно низкими издержками для себя. Это подтолкнуло некоторых на Западе к выводу, что вторжение Путина в Украину было гораздо менее серьезным, чем оно оказалось на самом деле.
Во-вторых, Путин вводит все более драконовские репрессии против российского общества, чтобы подавить народное недовольство. Москва использует эти меры, чтобы помешать россиянам выходить на улицы или выражать свое несогласие другими способами, в том числе в комментариях социологам. Они также служат предупреждением о издержках для тех, кто думает об участии в протестах. Шансы на успех в том, чтобы убедить Путина изменить курс, исчезающе малы. Это привело к дальнейшей деполитизации страны, и россияне все более готовы подчиняться своему лидеру, даже если они не согласны с его действиями. Иностранные наблюдатели начинают верить, что единство, которое Путин хочет продемонстрировать, является действительно глубоким и фундаментальным, и ничто, кроме полного поражения на поле боя, не изменит этот внутренний менталитет.
При режиме Путина настроения населения России больше не влияют на политические решения. Тем не менее, Кремль должен быть обеспокоен тем, что, несмотря на огромные расходы и пропагандистские усилия, простые россияне не обязательно поддерживают продление войны в Украине. Недавний независимый опрос показал, что впервые большинство россиян выступают за переговоры с Киевом, чем за продолжение войны до победного конца. Исследовательская группа Russian Field опросила более 1600 россиян в конце октября и обнаружила, что 48% выступают за начало переговоров с Украиной, и только 39% против. Это первый такой задокументированный социологический факт с начала полномасштабного вторжения. И он подрывает заявления Кремля и ошибочные предположения Запада о устойчивой поддержке Россией Путина и его войны.
В-третьих, Путин мобилизовал большую часть экономики страны на военные рельсы. Структура экономики военного времени создала новый класс победителей: олигархи, чьи прибыли выросли; бизнес, который стремился воспользоваться ситуацией, созданной западными санкциями; и некоторые простые россияне, которым выдали астрономически большие выплаты за то, что они воюют в Украине. Таким образом, Путин смог увеличить валовой внутренний продукт (ВВП) страны, о чем хвастливо трубят кремлевский лидер и государственные СМИ, несмотря на общую стагнацию доходов россиян. Кроме того, в отличие от инвестиций в человеческие ресурсы или технологии, военные расходы вряд ли будут поддерживать устойчивый экономический рост после окончания войны.
Простые россияне все больше ощущают издержки войны в Украине
Однако с каждым месяцем каждая из этих стратегий военного времени изнашивалась. Россияне все чаще ощущают на себе реальную цену войны. Во-первых, Москва не смогла скрыть огромные и растущие боевые потери, несмотря на свой контроль над СМИ, что вызвало новые дискуссии о том, как эти потери и бегство россиян за границу усугубляют демографический спад в стране. Это привело к усилению протестов – последний наиболее известный случай касается родственников мобилизованных.
Следовательно, попытки Путина представить войну как одновременно ограниченную и борьбу «добра со злом» терпят неудачу. Россияне все больше разделяются на тех, кто хотел бы, чтобы война и ее потери закончились как можно скорее, и тех, кто готов добиваться расширения конфликта в Украине во имя космических целей Путина.
Значительные военные потери вызвали массовый отток молодых российских мужчин и их семей из страны, вынудив Путина прибегать ко все более радикальным и репрессивным средствам, чтобы собрать армию для войны в Украине. Такой подход ставит под угрозу экономическое будущее России, лишая ее образованного класса, необходимого для модернизации. Путин утверждает, что половина тех, кто бежал из России, чтобы не попасть на войну, уже вернулись обратно. Однако уже сотни тысяч образованных россиян, проживающих за рубежом, вряд ли вернутся при путинизме.
Во-вторых, растущее использование Москвой репрессий демонстрирует, что Кремль сталкивается с реальными проблемами с внутренним населением. Если бы все россияне поддерживали Путина и его войну, как утверждает он сам и его сторонники, власти не пришлось бы прибегать к таким жестким репрессивным мерам. Начинает казаться, что репрессивная политика Кремля, хотя и эффективна в краткосрочной перспективе, контрпродуктивна в долгосрочной именно по этой причине.
В-третьих, в то время как Путин поддерживал рост ВВП за счет массивных денежных вливаний в военно-промышленный сектор, он не смог поддержать другие части российской экономики. В результате растет острый дефицит и свирепствует инфляция. Истинное состояние российской экономики сводит на нет известную «сделку» Путина с населением, согласно которой он гарантирует высокий уровень жизни в обмен на полное принятие его политическим прихотей. Аналитики все чаще указывают на то, что военная экономика, на которую сейчас опирается Путин, не является устойчивой и не может способствовать устойчивому экономическому росту. Своей политикой кремлевский лидер гарантирует, что доходы россиян не будут расти еще десять или более лет.
Эти факторы не обязательно приведут к массовым уличным демонстрациям или попыткам российской элиты свергнуть Путина, заставив его и его окружение изменить курс. Контроль Путина над теми, кто находится рядом с троном, слишком велик, а его готовность рисковать страной за счет всех, кроме своего окружения, слишком постоянна. Любой успешный бунт выглядит маловероятным, что показал «неудавшийся мятеж» Евгения Пригожина в июне. Пока выглядит так, будто Кремль построил себе почти неприступную крепость.
Война в Украине все больше изолирует Россию
Тем не менее, сама «неприступность» этой крепости с другой стороны означает ее нарастающую изоляцию. Война Путина против Украины привела к жестким западным санкциям и поставила Москву в положение, когда лишь немногие страны, за исключением стран-изгоев, готовы взаимодействовать с Кремлем. Вряд ли это та ситуация, которую обещал кремлевский лидер. Вместо того, чтобы восстановить свои позиции в качестве крупной мировой державы, Россия фактически низвела себя до статуса партнера с такими странами, как Иран и Северная Корея, что вряд ли способствовало укреплению национальной гордости или влияния, к которому стремилась Москва. Даже те россияне, которым не нравится высокомерие Запада и которые верят в кремлевскую идеологию, недовольны такими альянсами.
Особенно они недовольны тем, что Россия чрезмерно поворачивается к Пекину. Они подозревают, что такое развитие событий низводит Россию до уровня «младшего брата» Китая. Население России на протяжении десятилетий было обеспокоено китайскими притязаниями в Сибири и на Дальнем Востоке. Если Путин будет придерживаться этого курса, у него не останется иного выбора, кроме как полагаться исключительно на Китай и страны-изгои.
Во-вторых, война, все чаще возвращающаяся в тыл, вызывает недовольство и разочарование среди населения тем, как ведут себя ветераны боевых действий по возвращении из Украины. Вербовка путинским режимом преступников для пополнения рядов армии и реалии войны, неизбежно снижающие запреты на применение насилия, уже привели к большему количеству случаев насильственных преступлений по всей России, чем до войны. Ветераны войны совершают все более жестокие преступления и в большем количестве. Это побудило многих россиян горько шутить о том, останется ли кто-нибудь в живых, когда все солдаты вернутся? Что более серьезно, все чаще звучат вопросы о том, столкнется ли Россия с новым поколением афганцев (так в России называют ветеранов советской войны в Афганистане) и возвращением афганского синдрома.
В-третьих, война Путина вызвала недовольство Москвой во всей остальной части страны и нанесла ущерб репутации России в мире. Кремлевский лидер оттолкнул от себя Запад и большинство постсоветских республик, в которых, по мнению Москвы, она должна доминировать. Он все более отчуждает нерусское население внутри Российской Федерации. Чтобы снизить вероятность протестов в Москве и других крупных городах, Путин стремится пополнить ряды своих сил вторжения людьми из нерусских республик и отдаленных от центра сибирских регионов. Он попытался подсластить пилюлю, выдавая огромные деньги тем из них, которые соглашаются служить. Тем не менее, все больше солдат, отправленных в Украину, возвращаются в гробах, что приводит население этих республик и областей к выводу, что Кремль использует их в качестве «пушечного мяса». В то же время москвичи не принуждаются к массовой службе и не несут таких потерь. Поэтому во многих национальных республиках прямо называют действия Путина актом геноцида против них. Неудивительно, что эти настроения радикализировались, и национальные и регионалистские движения все чаще говорят о независимости от Москвы как о единственном решении.
Политика Кремля сама провоцирует движения за независимость
Война в Украине вызвала резкий протестный подъем нерусских национальных и русских регионалистских движений. Многие стали признавать, что Путин своей политикой лишь продолжает многовековой империализм российского государства. Эта реальность привела к тому, что некоторые представители международного сообщества гораздо охотнее прислушиваются к националистическим и регионалистским группам из России. И Кремль уже не может игнорировать их, а постепенно начинает видеть в них реальную угрозу.
Эти факторы показывают нарастающую вероятность той перспективы, что когда Путин будет отстранен от власти, распад России на ряд новых государств станет вполне реальным. Только это, скорее, будет напоминать не 1991 год, а 1918-й. Об этом автор этих строк говорил на 6 Форуме свободных стран ПостРоссии.
Запад должен действовать
Потенциальные последствия падения режима Путина имеют далеко идущие внутренние и глобальные последствия. По мнению многих специалистов по регионам и республикам России, эти возможности указывают на то, что те на Западе, кто хочет остановить имперскую агрессию Путина, должны уделять больше внимания его вполне реальным потерям на внутреннем фронте. Они также должны предпринять ряд действий, чтобы поддержать тех, кто все больше недоволен политикой Путина, но пока не чувствует себя в силах действовать из-за репрессивной реакции российского «Левиафана».
Слишком много статей о войне Путина против Украины игнорируют вполне реальные проблемы на внутреннем фронте России. Это дает кремлевскому лидеру двойную победу. Это одновременно помогает ему убедить россиян в том, что любая оппозиция внутри страны является маргинальной, при условии, что Запад ее игнорирует, и, во-вторых, удерживает западные страны от использования проблем России, чтобы заставить Москву изменить курс в Украине и по отношению к другим странам. Точка зрения Запада должна измениться, если мы хотим, чтобы борьба Украины с Россией увенчалась успехом и чтобы Россия когда-нибудь была реинтегрирована в мир, возглавляемый Западом. Западные журналисты и аналитики должны признать, что исход путинской войны может зависеть от того, что происходит на российской земле, почти в такой же степени, как и на поле боя, где украинцы сражаются не только за себя, но и за Запад в целом. Они заслуживают более последовательной поддержки, чем та, которая оказывалась им до сих пор. Если бы Запад помог Украине в 2014 году, Путин, скорее всего, не начал бы свою военную кампанию в 2022-м.
Хотя это шаг в правильном направлении, недостаточно просто обратить внимание и понять то, что происходит в российском тылу. Запад должен предпринять как минимум три действия, чтобы помочь Украине победить в войне. Во-первых, западные правительства должны продемонстрировать большую готовность развивать контакты с (пост)российскими националистическими и регионалистскими группами и предоставлять убежище, если и когда они в нем нуждаются. Во-вторых, Запад должен расширить вещание на российские республики и регионы. Радио Свободная Европа/Радио Свобода гордится своей историей и служит образцом для выработки эффективного подхода. Эта работа должна быть распространена и на другие нерусские территории и на ключевые российские регионы, в том числе на Сибирь и казачьи земли. В-третьих, Запад должен обратиться к тем в окружении Путина, кто недоволен его политикой, пообещав им физическую защиту и защиту их активов, если они выйдут из его круга. Некоторые российские аналитики считают, что им нужно дать вескую причину для такого разрыва. В советское время западные страны приветствовали перебежчиков, чтобы ослабить коммунистический режим. Сегодня эта политика должна быть восстановлена. Вместо того, чтобы отпугивать российские элиты, вводя против них массовые санкции, Запад должен провести четкую грань между теми, кто с энтузиазмом поддерживает Путина, и теми, кто может быть оторван от него и начать представлять собой мощную угрозу его правлению.
Предпринять эти шаги будет непросто. Многие, несомненно, укажут на то, что повышенное внимание Запада к активным или потенциальным противникам путинского режима и их поддержка будут встречены Кремлем осуждением таких людей как «иностранных агентов», что приведет к усилению репрессий против них. Хотя это, безусловно, риск, но уже сейчас некоторые россияне считают заклеймение себя «иностранным агентом» своеобразным «знаком почета». В целом, способность поддерживать связь с российским населением будет иметь решающее значение, и это еще одна причина, по которой неудачи, которые Москва терпит на внутреннем фронте, должны быть более полно учтены при оценке реального положения дел на фронтах более широкой войны Путина против Украины, соседей России и коллективного Запада.
Оригинал – Jamestown Foundation
_____________________________________________________
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.paypal.me /regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS
Другие статьи автора:
- Позволяя регионам формировать ополчения, Москва повышает риск гражданской войны
- У путинской России заканчиваются советские резервы
- РПЦ теряет свои позиции на постсоветском пространстве
- Отток населения с Дальнего Востока делает его все менее русским
- «Подмосковные вечера» по-китайски
- Приближающийся конец России не обещает быть легким или быстрым – и все должны быть к этому готовы
- Российские надежды и страхи после «выборов»
- «Очамчира, Очамчира – гордость русских моряков»
- Ингерманландский прецедент: почему он способен повлиять на многое
- Деколонизация России требует денуклеаризации Москвы
- Патрушев ищет в Карелии «террористов-сепаратистов»
- Может ли возродиться Зеленый Клин?
- Мятеж ЧВК Вагнера показал, что Путин разрушил российское государство
- Приближающийся конец сегодняшней России будет скорее напоминать 1918 год, а не 1991-й
- Казакия: потенциально мощный оплот против российского империализма
- Китай, а не Москва построит железную дорогу в Якутию
- Регионализм важнее этнонационализма
- Кубань: настоящий «клин» между Россией и Украиной
- Москва начинает больше беспокоиться о региональных вызовах, чем об этнических
- Освободить порабощенные нации: три изменения в международной системе, которые внушают оптимизм
- Распад СССР 2.0?
- Дискуссии о переносе столицы в Сибирь: свобода слова?
- Русский язык становится регионально разнообразным
- Российским федералистам надо учитывать реальную асимметрию регионов
- Обзор 2020 года: сибиряки в центре внимания России
- Смысл существования России – не благо людей, а «территориальная целостность»
- Может ли федерализм спасти российские дороги и жизни людей, которые путешествуют по ним?
- Москва уничтожит Байкал прежде, чем Китай его выпьет?
- Казакия: осуществимая мечта?
- Провал Запада в 1991 году не должен повториться сейчас
- Москва сталкивается с регионалистскими движениями по всей России
- Регионализм – это национализм следующей русской революции
