Выступление на конференции Института Хадсона «Подготовка к роспуску Российской Федерации»
50 лет своей профессиональной жизни я посвятил изучению и помощи нерусским народам, которые имели несчастье попасть под власть Москвы. Я уверен, что любой, кто пригласит меня выступить о линиях разлома в Российской Федерации, будет ожидать, что я сосредоточусь исключительно на этом вопросе. Тем более, что Советский Союз распался три десятилетия назад именно по этническому признаку, и поэтому широко распространено мнение, что грядущий распад Российской Федерации пойдет тем же путем. Нет никаких сомнений в том, что этнический фактор будет играть существенную роль и на этот раз, но вряд ли он будет самым важным, и не должен быть в центре внимания тех, кто пытается понять, каким действительно может быть распад Российской Федерации. Те, кто не хочет этого признавать, неизбежно уподобятся генералам, готовящимся к прошедшей войне.
Причины просты: в 1991 г. нерусские составляли 50% населения СССР; сегодня они составляют вдвое меньше, примерно четверть населения Российской Федерации. Кроме того, в 1991 г. насчитывалось 11 нероссийских республик и три оккупированные балтийские страны, каждая со своими протогосударственными структурами и границами, которые впоследствии получили международное признание. Теперь же в РФ, хотя число национальных республик составляет 22, но у них гораздо меньше собственных политических институтов, многие из этих республик не имеют внешних границ и титульная национальность там зачастую составляет меньшинство населения.
В 1991 году была поддержана идея о том, что союзные республики, которые получат независимость, в качестве условия международного признания, должны сохранить свои границы по факту, даже если они казались искусственными, навязанными Советским Союзом. Тем не менее, было ясно, что вместо СССР возникнет именно 15 постсоветских стран. Но сегодня никто не может сказать, каковы будут границы государств-правопреемников и даже сколько стран возникнет после распада Российской Федерации. Текущие оценки варьируются от одного до ста и более.
Некоторые из нерусских народов, несомненно, будут стремиться к независимости либо в существующих границах, либо с возвращением земель, утраченных из-за сталинской «географической инженерии». Другие предпочтут более широкую коалицию или даже согласятся на автономию в составе обновленной, реальной федерации. Но все же, говоря о национальных республиках, надо помнить, что всё их население составляет менее 20% от обшероссийского. А настоящая драма развернется в областях и краях, которые составляют преобладающе русскоязычную часть Российской Федерации, где реальной силой трансформации будет регионализм, а не этнический национализм.
Поучительны в этом отношении события 1991 года, если рассматривать их более подробно, а не только с точки зрения ухода нероссийских союзных республик и оккупированных балтийских государств. Многие только сегодня начинают понимать, что эти события касались самых различных регионов, а не только стран. В самой Российской Федерации разворачивались русские региональные проекты – такие как Сибирское соглашение, Уральская республика и так далее.
Показательно, что российское правительство очень беспокоилось об этих проектах и стремилось к их ликвидации во имя «территориальной целостности», хотя тем самым уничтожало всякий шанс на превращение страны в реальную федерацию. Обеспокоенность Москвы отражала тот факт, что как тогда, так и сейчас русская национальная идентичность слабее, чем у любой другой крупной национальности в стране, и более подвержена распаду. Кремль и его сторонники, однако, никогда не смогут по-настоящему это признать, потому что таким образом они подготовят почву для двух вещей, которых боятся больше всего.
С одной стороны, им тогда пришлось бы признать возможность возникновения различных русских идентичностей, многие из которых – такие как сибирская, новгородская или кёнигсбергская, могли бы оказаться сильнее «общерусской». А с другой, признание этого многообразия логически вело бы к децентрализации и подлинному федерализму. Но на это Кремль пойти не решается, несмотря на то, что в российской конституции страна называется именно федерацией.
Сегодня, даже более чем три десятилетия назад, Россия сталкивается с ситуацией, когда региональные сообщества, составляющие «русскую нацию», которая считается гомогенной в 11 часовых поясах, становятся все более настойчивыми в защите своих прав и интересов, тогда как Кремль настаивает на централизме и унификации. Это создает новый тип кризиса и открывает путь к революционной ситуации. В этой ситуации центр не может надеяться сохранить все свои полномочия, которыми он обладает сейчас, не отставая от окружающего мира еще больше. Русские регионы, таким образом, становятся революционной силой – и потенциально, едва ли не большей, чем национализм нерусских наций. Если бы центр был умен, назревшая регионализация России могла бы произойти и без всякого изменения государственных границ, но поскольку центр ведет себя неадекватно, Россию, вероятно, ожидают более радикальные и глубокие события, чем даже в 1991 году. Путин сам доводит ситуацию до того, что регионализм сыграет роль национализма следующей русской революции. Конечно, нельзя игнорировать интересы различных наций, населяющих нынешнюю Российскую Федерацию и стремящихся к освобождению, но с другой стороны, не надо делать ошибку, полагая, что именно этнонациональный фактор станет решающим в очередном крушении империи.
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.patreon.com/regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS
Другие статьи автора:
- Академическая регионализация
- Позволяя регионам формировать ополчения, Москва повышает риск гражданской войны
- У путинской России заканчиваются советские резервы
- РПЦ теряет свои позиции на постсоветском пространстве
- Отток населения с Дальнего Востока делает его все менее русским
- «Подмосковные вечера» по-китайски
- Приближающийся конец России не обещает быть легким или быстрым – и все должны быть к этому готовы
- Российские надежды и страхи после «выборов»
- «Очамчира, Очамчира – гордость русских моряков»
- Война Москвы против Украины оборачивается фатальными потерями в тылу
- Ингерманландский прецедент: почему он способен повлиять на многое
- Деколонизация России требует денуклеаризации Москвы
- Патрушев ищет в Карелии «террористов-сепаратистов»
- Может ли возродиться Зеленый Клин?
- Мятеж ЧВК Вагнера показал, что Путин разрушил российское государство
- Приближающийся конец сегодняшней России будет скорее напоминать 1918 год, а не 1991-й
- Казакия: потенциально мощный оплот против российского империализма
- Китай, а не Москва построит железную дорогу в Якутию
- Кубань: настоящий «клин» между Россией и Украиной
- Москва начинает больше беспокоиться о региональных вызовах, чем об этнических
- Освободить порабощенные нации: три изменения в международной системе, которые внушают оптимизм
- Распад СССР 2.0?
- Дискуссии о переносе столицы в Сибирь: свобода слова?
- Русский язык становится регионально разнообразным
- Российским федералистам надо учитывать реальную асимметрию регионов
- Обзор 2020 года: сибиряки в центре внимания России
- Смысл существования России – не благо людей, а «территориальная целостность»
- Может ли федерализм спасти российские дороги и жизни людей, которые путешествуют по ним?
- Москва уничтожит Байкал прежде, чем Китай его выпьет?
- Казакия: осуществимая мечта?
- Провал Запада в 1991 году не должен повториться сейчас
- Москва сталкивается с регионалистскими движениями по всей России
- Регионализм – это национализм следующей русской революции
