«Конец России» и новое призвание варягов?

Два месяца полномасштабного вторжения России в Украину вызвали в мировом русскоязычном сообществе массу острых эмоций, порой даже апокалиптических. Но сколь бы это ни казалось трудным на фоне продолжающейся войны, пора переходить к более рациональным оценкам и проектам, которые позволили бы прогнозировать послевоенную ситуацию.

Все войны рано или поздно заканчиваются, но что будет представлять собой Россия после этой войны? – на этот счет уже сегодня идет масса дискуссий. И хотя ответы могут быть самыми разными, большинство полемистов сходятся в одном – прежней страны уже не будет.

«Обнуление» русской культуры?

Украинское издание Апостроф опубликовало карикатурный коллаж художника Максима Паленко, где русские классики – от Пушкина и Достоевского до Высоцкого и Цоя – изображены в военной форме нынешней российской армии, вторгшейся в соседнюю страну.

Картинка вызвала бурную, но неоднозначную реакцию в соцсетях. Впрочем, украинцев в нынешней ситуации понять можно. Война обостряет восприятие до черно-белого, и жертвы Второй мировой тоже считали всех немцев неразличимыми враждебными «фрицами». Хотя один из ярких интеллектуалов современной Украины Алексей Арестович призывает своих соотечественников не допускать ответного расчеловечивания, напоминая пророческие выводы из сказки Шварца: если в битве с драконом самому превратиться в дракона, то победы не будет.

Гораздо больше сегодня удивляют представители российской интеллигенции, которые истерично заламывают руки и сами готовы похоронить вместе с этой войной всю русскую культуру.

«- Русская культура, где ты? — Я сгорела заживо в Буче!», – восклицает журналистка Виктория Ивлева. Ей вторит Владимир Абаринов: «Война обнулила русскую культуру». Создается даже тревожное предчувствие, что мятущаяся российская интеллигенция сама начнет жечь книги классиков в ужасе от того, что натворили те, кто их не читал.

Русская классика, на мой взгляд, нуждается не в «отрицании», которое попросту невозможно, но в переосмыслении. Именно она может стать важным инструментом анализа текущих событий. Например, мне представляется очень интересной свежая постановка гоголевской «Шинели» в таллиннском Молодежном театре. Режиссер Даниил Зандберг попытался ответить ею на философский и волнующий сегодня многих вопрос: «Что рождает в человеке вот эту ненависть, когда он начинает причинять боль другим людям, откуда это рождается, как это получается?»

После чудовищных картин разрушенных украинских городов мы наблюдаем глубокий, и возможно, финальный кризис имперского сознания. Но вряд ли от этого исчезнет русскоязычная культура – как не исчезла англоязычная или испаноязычная после краха Британской и Испанской империй.

Можно ли «дефедерировать» нефедерацию?

Философ Александр Эткинд недавно предложил свою версию решения нынешнего кризиса в статье «Дефедерировать Россию». Статья стала глобально популярной и вышла, кроме русского, на английском и французском языках.

С автором безусловно можно согласиться: «Россия называет себя федерацией… на деле она ведет себя как империя эпохи упадка». Однако именно поэтому название его статьи несколько озадачивает: как можно «дефедерировать» то, что не является федерацией? В реальности Россия уже давно «дефедерирована» – ее регионы не обладают и малой долей того политического, экономического и культурного самоуправления, которая есть у субъектов реальных мировых федераций. Да по сути имперский тип власти был восстановлен в «новой России» сразу же, еще в Федеративном договоре 1992 года. Путин затем лишь «докрутил гайки» по уже подготовленной резьбе…

Профессор Эткинд прогнозирует неизбежный распад этой псевдофедерации, возлагая при этом надежды на «сложившиеся на местах аппараты власти». Но как раз этим чиновничьим «аппаратам», встроенным в вертикаль «Единой России», и кремлевским наместникам никакой распад не нужен, они его панически боятся. У них зачастую просто нет компетенций для автономного регионального управления, они умеют лишь исполнять приказы из «центра». Не обладая никакой реальной легитимностью, они будут до последнего держаться за статус кво. Новая, легитимная власть в регионах может быть лишь свободно избрана – но к сожалению, в статье нет описания механизма этого политического перехода, что было бы наиболее интересным прогнозом.

Кстати, и в самом слове «распад» даже у его сторонников, парадоксальным образом, проявляется централистское мышление. Свободно избранные парламенты союзных и автономных республик в 1990-91 гг. голосовали не за «распад СССР», но либо за суверенитет, либо за независимость. То есть смотрели на ситуацию с точки зрения своей республики, а не Москвы, откуда любое региональное самоуправление выглядит «распадом».

После публикации статьи я задал Александру Марковичу вопрос: не точнее ли будет использовать термин «деимпериализация» вместо «дефедерализации»? Он ответил, что предпочитает «дефедерализацию», потому что нынешнее государство официально называет себя федерацией. Мне эта профессорская логика показалась непонятной. Если партия покойного Жириновского называлась «Либерально-демократической», значит ли это, что ее политическим оппонентам следовало выступать против либерализма и демократии?

«Заграница нам поможет»?

В соцсетях иногда попадаются фантастические «карты будущей России» или даже «построссийских территорий», где указано, какие из них отойдут другим странам. Судя по тому, что эти «геополитики» часто путают названия и символику разных регионов, они явно редко выезжают за пределы МКАД. Но впрочем, в этом творчестве надо видеть не какие-то «вражеские планы», а напротив – исконно русский апокриф о призвании варягов. Прямо по «Повести временных лет»: «Земля наша велика и обильна, да порядка в ней нет. Придите княжить и володеть нами».  

Александр Эткинд известен своим фундаментальным исследованием «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России», где он проследил глубокие исторические отличия российского государственного строительства от других стран. Но в упомянутой статье он зачем-то изображает соседей России такими же колонизаторами и вообще – имперскими реваншистами, конкурирующими с Кремлем за территории:

Можно предсказать и то, что обломки других национальных образований, после Второй мировой войны оказавшиеся в составе России, – Восточная Пруссия, Карелия, Курилы – выйдут из этого состава с особой радостью: им будет к кому присоединиться.

Вообще-то в таких вопросах голоса «присоединяемого» мало. Нужно еще и желание «присоединяющего». А вот с этим могут быть проблемы. Япония, может быть, охотно вернет Курильские острова с их немногочисленным русскоязычным населением, но вот захочет ли Германия присоединять миллионную Калининградскую область? И легко ли согласятся с этим другие страны ЕС, в особенности Польша, памятуя историю германских анклавов? Удивляет, что профессор мыслит категориями имперской ирреденты, а не регионального самоуправления, хотя в той же Калининградской области еще с 1990-х годов действовала Балтийская Республиканская партия, выступавшая с интересной программой придания региону статуса суверенной республики, одновременно входящей в РФ и ЕС. Тогда Калининградскую область называли «пилотным проектом российской евроинтеграции». Но затем, при Путине, БРП была запрещена как и все остальные региональные партии в России.

А что касается того, будто «Карелия хочет присоединиться к Финляндии» – это расхожий московский стереотип. На него уже давно и основательно ответил карельский писатель Андрей Туоми – это хоть и культурно близкие, но все же различные территории. Путаница во многом возникает из-за того, что российская Карелия и финская Karjala – это не одно и то же. Для россиян Карелия – это республика со столицей в Петрозаводске, а для финнов Karjala – это в первую очередь Карельский перешеек с Выборгом, который ныне административно принадлежит Ленинградской области. Но за возвращение этих аннексированных СССР территорий сегодня не выступает ни одна финская парламентская партия, а лишь несколько НКО потомков местных уроженцев. Потому что расчетливые финны прекрасно понимают – рекультивация этих земель потребует многомиллиардных затрат, а значит – повышения налогов для собственных граждан, отказа от каких-то программ внутреннего развития и т.д. Так что предпочитают обустраивать собственную территорию без всяких экспансий.

Российские сторонники «внешнего управления» какими-то регионами на удивление совсем не задаются прагматическим вопросом – а почему другие страны должны вкладывать в это свои интеллектуальные, политические и финансовые ресурсы? Мечта о том, что «заграница нам поможет», хороша для комедийного романа, но в реальной политике выглядит очень инфантильно. Несмотря на историческую мифологию, автохтоны не слишком любят «варягов», в российской политической лексике 21 века за этим термином даже укрепилась негативная коннотация – так называют московских наместников в том или ином регионе, которые зачастую ничего не понимают в его внутренней специфике, но желают им авторитарно командовать. И если представить себе явление подобных «варягов» откуда-то из-за рубежа – это скорее всего приведет не к «европеизации» тех или иных российских регионов, а напротив – спровоцирует в них имперскую реакцию, которую уже сегодня насаждает кремлевская пропаганда.

Разумеется, регионы заинтересованы в активном сотрудничестве с соседними странами, и нынешний ремейк «железного занавеса» неизбежно рухнет. Но любые перемены могут стать эффективными лишь если будут опираться на запросы местного населения, а не на какие-то заданные извне программы. Кстати, конспирологи любят утверждать, будто бы Беловежские соглашения 1991 года произошли «по заказу Запада». Хотя в реальности их подписание выглядело похожим на анекдот – по воспоминаниям участников, они едва ли не сутки искали элементарную пишущую машинку, чтобы распечатать документы. Если бы Запад действительно был «заказчиком» этих соглашений, он бы наверняка помог подписантам хотя бы оргтехникой.

 «Добрый» кремлевский царь вместо «злого»?

Впрочем, в кругах нынешних полемистов о будущем России далеко не все ждут ее распада. Есть и фракция активных сторонников «единой и неделимой», порой представленная неожиданными персонажами. Например, авангардная поэтесса Алина Витухновская написала текст под названием «О невозможности распада», в котором вдруг стала отстаивать консервативные ценности сохранения великой державы.

Вроде бы оппозиционная авторка критикует «маргинализованное сообщество так называемых регионалистов» буквально в стилистике редактрисы официозного Russia Today. И это неудивительно – некоторая часть противников путинского режима вполне совпадает с его яростными защитниками в убеждении о необходимости российского москвоцентризма. Разница между ними лишь стилистическая – если вторые просто хотели бы сохранить статус кво, то первые мечтают поменять «злого» кремлевского царя на «доброго». И тогда, по их мнению, наступит «прекрасная Россия будущего».

Однако если это государство по-прежнему будет основано на принципах московского гиперцентрализма, любая смена власти в нем станет лишь началом нового имперского цикла. Алина Витухновская обосновывает свой страх распада империи тем, что на ее руинах могут возникнуть «бандитские анклавы а-ля ЛДНР», а вместо одной «разбушевавшейся тирании» – десятки, да еще и с ядерным оружием.

Проблема российского ядерного оружия, конечно, нуждается в международном решении. Но полагать, будто в суверенных регионах непременно придут к власти бандиты, которые устроят войну всех против всех – это типично московский снобизм, основанный на уверенности, будто «провинциалы» неспособны ни к какому разумному самоуправлению. Кстати, «ДНР» и «ЛНР» – это как раз кремлевские креатуры, существующие лишь потому, что Москва их вооружает и финансирует. И без этой имперской поддержки они немедленно рухнут. А регионы, которые добьются реального суверенитета, будут заинтересованы не в агрессивной изоляции от окружающего мира, но напротив – в международном признании. Поэтому там неизбежно состоятся демократические выборы.

А почему многие жители нынешних российских регионов подписывают самоубийственные контракты и едут воевать в Украину? Причем далеко не только русские, но уроженцы самых разных национальных республик – от Дагестана до Тывы. Дело в том, что в результате кремлевской политики эти регионы доведены до депрессивного статуса, где нет нормальной работы и современного развития, но лишь армия и прочие силовые структуры кажутся их молодым жителям надежным «социальным лифтом». В реальности это и есть демографический бандитизм власти, которая превращает региональную молодежь в пушечное мясо для своей имперской политики. Так что если оставить всё как предлагает Алина Витухновская, этот «нераспад империи» будет означать бесконечное продолжение ее агрессивных войн. Но может быть, поэтесса черпает в них вдохновение?

Гораздо более уравновешенный подход демонстрирует ныне проживающая в Праге журналистка Александра Гармажапова, президент международного антивоенного фонда Свободная Бурятия. Комментируя тот факт, что среди погибших в Украине российских военнослужащих большинство составляют выходцы из этой республики, она отмечает:

Мы – за сильную, демократическую, свободную Бурятию в рамках Российской Федерации. Но при этом мы считаем, что все проблемы республики сегодня связаны с тем, что реальной федерации нет. Реальная федерация – это когда регионы сами определяют свои социально-экономические приоритеты… И да, если бы была реальная федерация и эффективная экономика, такого количества жертв среди выходцев из Бурятии не было бы. Это происходит именно из-за нищеты, которая существует в рамках путинской вертикали власти.

Новая Перестройка?

Как учит история, реформы в России начинаются после ее поражения в имперских войнах. Например, ликвидация крепостного права в 1861 году произошла после проигранной Крымской войны, а манифест 1905 года о гражданских свободах стал одним из следствий поражения в войне с Японией 1904-05 гг. И сегодня прогнозировать новые реформы можно лишь в случае провала российской «спецоперации» в Украине. Россия не имеет шансов победить в этой войне, поскольку фактически ведет ее против всего современного развитого мира. И в отчаянии от поражения Кремль может решиться применить ядерное оружие – но тогда все прогнозы любых авторов отменяются в принципе.

Прежняя «холодная война» была прекращена забытой ныне доктриной «нового мышления», которую Михаил Горбачёв выдвинул еще в 1987 году. Он заявил, что общечеловеческие ценности выше классовых и тем самым произвел настоящую мировоззренческую революцию, сломав едва ли не вековое противостояние «коммунизма» и «капитализма». Но если оно строилось на фундаментальных идеологических различиях, то сегодняшняя попытка Кремля противостоять Западу базируется лишь на пропагандистских истериках и ресентименте. Под борьбой за «традиционные ценности» фактически понимается незыблемость империи и ее стремление к территориальной экспансии, а Запад объявлен «врагом» просто потому, что там существуют гражданские свободы и происходит демократическая сменяемость власти.

Но этот имперский реваншизм исторически обречен. На глобальном уровне – потому, что он не способен наладить равноправные отношения с другими странами, и не осознает, что Берлинская стена рухнула навсегда. И на уровне региональном и локальном – перестроечная «прививка самоуправления» действует до сих пор.

Так что наверняка сбудется прогноз, который высказал Рефоруму историк и писатель Сергей Медведев:

Нужно отказаться от государства в формате последних 500 лет, от московско-ордынского государства… Возможно, это раздробление на отдельные территории, чтобы на них могли появиться отдельные идентичности – башкирская, поморская, дальневосточная. Не обязательно распад и сорокинская Теллурия, но это может быть страна многообразная, как Швейцария.

Кстати, столицей Швейцарии является Берн – далеко не самый крупный город этой страны. Как и во многих других мировых федерациях – США, Канаде, Австралии, Бразилии – столица не совпадает с крупнейшим мегаполисом. Такое совпадение чревато опасностью политического и экономического гиперцентрализма, который наблюдается в России и превращает все остальные регионы в бесправные колонии. Поэтому, если рассуждать о деимпериализации этого пространства, без дискуссии о переносе столицы не обойтись.

А может быть, и само слово «Россия» уйдет в историю, поскольку оно появилось лишь в связке с империей в 1721 году. Всякие попытки построить под этим именем демократическую федерацию фатально проваливались, потому что оно неизбежно воспроизводит имперские архетипы. Может быть, такая постановка вопроса сегодня кому-то покажется слишком радикальной, но на мой взгляд, гораздо более важным является принцип договорных отношений регионов, каждый из которых является суверенным политическим субъектом. А уж как будет называться это содружество равноправных республик – решат их свободно избранные парламенты. И если кто-то не захочет туда входить, как, например, Норвегия не входит в Евросоюз, это вовсе не станет причиной «междоусобных войн», которыми пугают сторонники унитаризма. Взаимные связи и межрегиональные интересы сделают пограничные столбы с колючей проволокой безнадежно устаревшими.

Конечно, пессимисты могут заявить, что автор нарисовал слишком идеалистическую картину, которая резко контрастирует с нынешним положением дел. Одно из самых частых критических замечаний звучит так: а где же вы найдете людей для этих замечательных реформ? Что ж, здесь полезно вспомнить последние предперестроечные годы, когда тоже казалось, что «всё запрещено» и «никого нет». Но затем, со внезапным изменением политической атмосферы, вдруг словно бы из ниоткуда появилось множество ярких личностей и общественных движений. Так что не спешите хоронить историю – жизнь неизбежно победит.

Оригинал – Рефорум

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.patreon.com/regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS

Другие статьи автора:

• Замороженная политика
• Абхазия как жертва отсутствия федерализма
• Волшебная палочка
• Советский Союз наизнанку
• Возвращение в реальность
• Способны ли атаки украинских дронов переломить ход войны?
• Борьба с квадроберами как признак расчеловечивания
• Виртуальная деколонизация
• Ни там, ни тут
• Свободное государство в эпоху войны империй
• Конец имперской оппозиции
• Возможна ли социология в условиях войны и диктатуры?
• Оппозиция за единую Россию
• Возникнет ли Курская республика?
• Почему распад РФ пока невозможен?
• Отказ от Союзного договора привел к реставрации империи
• От Кореи до Карелии
• Освобожденные российские политики страдают «стокгольмским синдромом»
• Журнал нового мышления в стране возрожденной цензуры
• «Русский Сингапур» или «Незнайка на Луне»?
• Без хайпа
• Возможно ли исполнить резолюцию ОБСЕ о «деколонизации России»?
• Русский Тайвань?
• ПостРоссия зависла в ожидании Часа Х
• Россию теперь надо изучать как варварскую экзотику
• Фукуяма был прав?
• Станет ли Украина «айсбергом» для имперского «Титаника»?
• Можно ли «деимпериализовать» Россию?
• Борьба несуществующей федерации с несуществующим движением
• Тайна второго Глота. Чем удивил фильм «Сто лет тому вперёд»
• Соль и пересол
• Три неустранимых противоречия «кремлевского царя»
• Добьются ли российские спецслужбы мирового господства к 2036 году?
• Зеркальное кино
• Россия как стихийное бедствие
• Всегда ли «предвоенная эпоха» приводит к войне?
• Реальность без вождя. Возможно ли возрождение региональной политики?
• Кремлевский почерк не изменился
• КГБ в ГДР: перестроечная комедия
• Запад не должен признавать легитимными президентские выборы в России
• Принадлежат ли люди государству?
• Красивые сказки убийцы
• «Прекрасной России будущего» не будет
• Мессианство или свободные выборы?
• Протоколы имперских подлецов
• «Царь-батюшка, смени наместника!»
• Парадоксы Ленина в эпоху возрожденной империи
• Удастся ли деимпериализировать русский менталитет?
• Постсоветское и построссийское
• Российская Федерация – это фейк
• От родины сарматов до советского космоса
• Бессрочная мобилизация доведет Россию до новой революции?
• Возможна ли Свободная Ингрия?
• Африканцы в Заполярье: перейдет ли Европа в контрнаступление?
• История – это творческий процесс
• Распад империи сделает русскую культуру глобальной
• «Эстоноземельцы» vs. «релоканты»
• Новый «Афганский синдром»?
• «ПостРоссия»: от теории к практике
• Глокализация в постРоссии
• Лицемерие как «традиционная ценность»
• «Южная Корея» или «хорошая империя»?
• Фантом «мирового правительства»
• Дальневосточный треугольник
• Европейский фасад Московии
• Два Востока. О том, как Москва остается в «Старом свете»
• Ингерманландцы: европейцы или «индейцы»?
• Гея против Левиафана. Почему Россия воюет с современным миром?
• Японский опыт и дальневосточный регионализм
• Региональные ЧВК могут сыграть совсем иную роль, чем планирует Кремль
• «Потеряли всё, что было создано за 30 лет»
• Кризис «частного государства» или сказки про индрагузиков
• Захлопнутое «окно в Европу»
• Отсутствие регионализма – причина провала военных антикремлевских проектов
• Проблема в пропаганде, а не в истории
• Крах империи начнется «снизу»
• Что может сделать «мятежник»?
• Регионализация империи представляется мне делом неизбежным
• Имперский централизм как главная проблема российского мышления
• Дано ли иное? О разнице и сходстве российского и построссийского
• Крах «главной скрепы» империи
• От wishful thinking – к реальной аналитике и практике
• Сбудется ли прогноз генерала?
• Можно ли считать Московию «государством-цивилизацией»?
• Нет империи – нет произвола
• Демократы против демократии
• Почему российская оппозиция не может объединиться?
• Империя как катастрофа
• Депопуляция аннексированных регионов
• Почему Московия боится своего настоящего имени?
• Как возрождалась Российская империя?
• Время Амазонок
• «Единая Россия» как лозунг оппозиции?
• Почему российская политика стремится к концу света?
• «Эстонский» русский язык вместо «московского»?
• Гендерно-нейтральные нацисты
• Во всех регионах РФ первым делом нужны свободные выборы
• Что будет с Россией в 2023 году? А может быть, ее вообще не будет?
• Эльфы и хоббиты вместо «русского мира»?
• Лекарство от мессианства. О рациональном мышлении