Петербуржец Путин, переехав в Москву, возрождает империю. Но в самом Санкт-Петербурге и окружающей его области существует движение, мечтающее о постимперском будущем.
«Непонятная» диалектика регионализма
История регионалистского движения в Петербурге и области с 1990-х годов напрямую соотносится со становлением новейшего европейского регионализма – как концепции и стратегии внутри объединявшегося тогда Евросоюза. В 1994 году Совет Европы принял Хартию местного самоуправления, а в 1996-м Ассамблея регионов Европы – Декларацию о регионализме. И неудивительно, что до Петербурга – как «самого европейского города России» – эти веяния по традиции дошли раньше других.
Диалектика ЕС состояла в сочетании новых, общеевропейских структур с развитием регионалистских движений в разных странах. Причем парадокс состоит в том, что они не противоречат друг другу, но вполне находят общий язык. Великобритания, как известно, вышла из Евросоюза, однако Шотландская национальная партия, обладающая большинством в местном парламенте, продолжает оставаться сторонницей единства ЕС и требует нового референдума. Каталонские регионалисты, добивающиеся независимости от Испании, тем не менее, совсем не желают выходить из Евросоюза, но напротив, видят Каталонию в будущем его равноправным участником.
Любопытно, что их лидер Карлес Пучдемон, преследуемый испанским судом, получил политическое убежище в Бельгии, что выглядит беспрецедентным для отношений стран ЕС. И вообще, примечательно, что «столицы» Евросоюза Брюссель и Страсбург, где располагаются его руководящие органы, находятся, соответственно, первый на границе Фландрии и Валлонии, а второй – в Эльзасе, то есть в тех областях, где достаточно сильны регионалистские движения.
Шотландский социолог Роланд Робертсон называет такое сочетание интересным неологизмом глокализация, совмещающим в себе глобальные и локальные тенденции. Однако если в Евросоюзе общеевропейские структуры поладили с регионалистами, то в России сторонники укрепления центральной власти («федералы») оказались резкими политическими противниками тех, кто отстаивает принципы реальной федерации с ее высоким уровнем регионального самоуправления. И в этом еще один парадокс, свидетельствующий о том, что нынешняя Россия является федерацией лишь «на бумаге», в своих конституционных положениях, которые к реальности относятся весьма косвенно.
Например, в таких федерациях, как США и ФРГ, большинство налогов остается в самих штатах и землях, и региональные власти свободно избираются гражданами, а не столица назначает в регионы своих «наместников». Однако если в России кто-то потребует аналогичного порядка, он будет немедленно обвинен в желании «распада страны». Как ни удивительно, но многие известные московские политологи, хоть провластные, хоть оппозиционные, совершенно не понимают термина «регионализм», о котором в мире существует масса научно-иследовательской литературы. И политологи, и официальная пропаганда напрямую отождествляют регионализм с сепаратизмом, хотя это довольно разные явления. В нашем давнем интервью один из представителей ингерманландского регионалистского движения Виктор Шаву так объяснял эту разницу:
Нам не столь важно: входит наша родина Ингрия (Ингерманландия) в состав России, в состав Евросоюза, в состав какого-то другого союза, федерации, конфедерации, или полностью независима. Главное, чтобы гражданам был обеспечен достойный уровень жизни, демократия, выборность всех ветвей власти, соблюдение региональных интересов. Всё это можно обеспечить в составе любого вышеперечисленного государственного образования. Однако если эти права народу не предоставлены, то он имеет право на самоопределение.
Среди ингерманландских регионалистов можно встретить различные точки зрения, но пожалуй, общий для них принцип звучит так: объединение Санкт-Петербурга и Ленинградской области в один субъект федерации, придание ему республиканского статуса под историческим именем Ингрия (Ингерманландия).
Как можно заметить, в этом тезисе нет никакого «сепаратизма», которого российские власти так опасаются. Но вместе с тем – есть открытая историческая перспектива…
Творческое создание нации
Необходимость объединения города и области регионалисты объясняют тем, что экономически и культурно эти два ныне официально раздельных региона абсолютно взаимосвязаны. А республиканский статус в России дает жителям региона больше полномочий, чем даже «город федерального значения», которым ныне является Петербург. Кстати, еще в 1993 году был проведен опрос населения о повышении статуса Санкт-Петербурга до уровня республики в составе Российской Федерации. «За» высказалось 75 % горожан. Но затем этот опрос оказался кремлевской властью просто «забыт»…
Власть признала лишь предыдущий опрос, 1991 года, о возвращении Санкт-Петербургу его исторического имени. Однако при этом забыла переименовать окружающую его область, которая поныне так и осталась Ленинградской. Возможно, именно этот абсурдный контраст и заставил краеведов задуматься о «настоящем» имени своего региона.
Вскоре его вспомнили и оно довольно быстро стало популярным. Ингрией (или Ингерманландией) этот край назывался задолго до его включения в Российскую империю. Он то был самостоятельным, то входил в Новгородскую республику или Швецию. И первым его названием в составе России при Петре I стало «Ингерманландская губерния».
Кстати, с легкой руки Пушкина укоренился стереотип, будто бы Петербург был основан «на берегах пустынных волн», хотя в действительности он является историческим продолжением ингерманландского города Ниеншанц, существовавшего на впадении реки Охты в Неву. И нынешние краеведы требуют от власти возведения здесь археологического музея.
Картина Вадима Иванова «Ниеншанц»
А выдвигая политические лозунги, краеведы превращаются в регионалистов. Первым из этих лозунгов является региональное самоуправление, причем оно превосходит любую этнонационалистическую риторику. Ингерманландские регионалисты и имперски настроенные москвичи могут быть этнически русскими, но политически между ними пролегает пропасть, которую можно сопоставить с историческим противостоянием борцов на независимость США и британских имперцев, которые говорили на одном, английском языке.
Регионалисты – сторонники гражданской нации, которая вполне может быть полиэтнической. Как, собственно, в Ингрии исторически и наблюдалось, когда шведские, финские и славянские поселения располагались чересполосно. Нынешнюю ситуацию, когда в регионе доминирует русский язык, регионалист Павел Мезерин предлагает сравнивать с историческим опытом Ирландии, которая говорит на английском языке, но при этом использует его для глобальной популяризации своих уникальных брендов и абсолютно сохраняет собственное национальное самосознание. Однако, по его мнению, местные языки коренных народов Ингрии должны безусловно защищаться и развиваться.
Некоторые споры в кругах ингерманландских регионалистов вызвал состоявшийся в текущем году перенос столицы Ленинградской области из Санкт-Петербурга в небольшой город Гатчина. Конечно, они петербургские патриоты, но всё же стараются мыслить интересами единого региона, и потому многие из них разумно полагают, что все властные полномочия нельзя стягивать в крупнейший мегаполис. Иначе есть опасность воспроизведения имперской ситуации, когда страна разделяется на гигантскую столицу, которая решает всё за всех, и бесправную «провинцию». В свое время Мустафа Кемаль, перенеся столицу Турции из Стамбула в Анкару, руководствовался схожей логикой.
Еще любопытно отметить, что в ингерманландском движении довольно много творческих людей – журналистов, художников, музыкантов и т.д. Их идеалистические взгляды порой могут показаться далекими от прагматики, однако они все же работают на популяризацию исторического имени региона. Словом «Ингрия» сегодня называются спортивные клубы, бизнес-центры, отели и т.д.
У лидера рок-группы «Электрические партизаны» Вадима Курылёва есть песня «Вольная Ингрия», которая для многих звучит весьма радикально:
Этот музыкант придерживается левоанархических взглядов, хотя в ингерманландском движении есть и свои правые деятели. Однако это не мешает регионалистам находить между собой общий язык, а на вопросы о политических разногласиях они обычно отвечают, что «отложили их до свободных выборов в парламент Ингрии».
Репрессии и перспективы
Ингрия с Санкт-Петербургом – это индустриально развитый и туристически привлекательный регион. Однако в нынешней, гиперцентрализованной российской системе он также низведен на «провинциальный» уровень – городом и областью фактически правят кремлевские наместники, а большинство налогов уходит в Москву.
Сегодня ингерманландские регионалисты не могут создать свою политическую партию – все региональные партии в Российской «Федерации» запрещены с 2001 года. В имперских псевдовыборах они также лишены возможности участвовать. Поэтому они вообще воздерживаются от официальной регистрации своего движения, что могло бы повлечь за собой политические репрессии по отношению к его лидерам. Но предпочитают существовать в сетевом формате, причем их группы в различных соцсетях насчитывают десятки тысяч подписчиков.
Этот глобально открытый формат являет собой полную структурную противоположность режиму путинской «вертикали власти». И в конечном итоге он неизбежно одержит победу над архаичной и изоляционистской империей. Возможно, для большинства россиян, все еще живущих под влиянием имперской пропаганды, слово «Ингрия» звучит экзотично. Но наверное, для древних римлян такой же экзотикой показались бы имена будущих стран – Италия, Франция, Испания…
Оригинал – TRT
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Поддержите единственный независимый регионалистский портал!
Другие статьи автора:
- Волшебная палочка
- Советский Союз наизнанку
- Возвращение в реальность
- Способны ли атаки украинских дронов переломить ход войны?
- Борьба с квадроберами как признак расчеловечивания
- Виртуальная деколонизация
- Ни там, ни тут
- Свободное государство в эпоху войны империй
- Конец имперской оппозиции
- Возможна ли социология в условиях войны и диктатуры?
- Оппозиция за единую Россию
- Возникнет ли Курская республика?
- Почему распад РФ пока невозможен?
- Отказ от Союзного договора привел к реставрации империи
- От Кореи до Карелии
- Освобожденные российские политики страдают «стокгольмским синдромом»
- Журнал нового мышления в стране возрожденной цензуры
- «Русский Сингапур» или «Незнайка на Луне»?
- Без хайпа
- Возможно ли исполнить резолюцию ОБСЕ о «деколонизации России»?
- Русский Тайвань?
- ПостРоссия зависла в ожидании Часа Х
- Россию теперь надо изучать как варварскую экзотику
- Фукуяма был прав?
- Станет ли Украина «айсбергом» для имперского «Титаника»?
- Можно ли «деимпериализовать» Россию?
- Борьба несуществующей федерации с несуществующим движением
- Тайна второго Глота. Чем удивил фильм «Сто лет тому вперёд»
- Соль и пересол
- Три неустранимых противоречия «кремлевского царя»
- Добьются ли российские спецслужбы мирового господства к 2036 году?
- Зеркальное кино
- Россия как стихийное бедствие
- Всегда ли «предвоенная эпоха» приводит к войне?
- Реальность без вождя. Возможно ли возрождение региональной политики?
- Кремлевский почерк не изменился
- КГБ в ГДР: перестроечная комедия
- Запад не должен признавать легитимными президентские выборы в России
- Принадлежат ли люди государству?
- Красивые сказки убийцы
- «Прекрасной России будущего» не будет
- Мессианство или свободные выборы?
- Протоколы имперских подлецов
- «Царь-батюшка, смени наместника!»
- Парадоксы Ленина в эпоху возрожденной империи
- Удастся ли деимпериализировать русский менталитет?
- Постсоветское и построссийское
- Российская Федерация – это фейк
- От родины сарматов до советского космоса
- Бессрочная мобилизация доведет Россию до новой революции?
- Возможна ли Свободная Ингрия?
- Африканцы в Заполярье: перейдет ли Европа в контрнаступление?
- История – это творческий процесс
- Распад империи сделает русскую культуру глобальной
- «Эстоноземельцы» vs. «релоканты»
- Новый «Афганский синдром»?
- «ПостРоссия»: от теории к практике
- Глокализация в постРоссии
- Лицемерие как «традиционная ценность»
- «Южная Корея» или «хорошая империя»?
- Фантом «мирового правительства»
- Дальневосточный треугольник
- Европейский фасад Московии
- Два Востока. О том, как Москва остается в «Старом свете»
- Ингерманландцы: европейцы или «индейцы»?
- Гея против Левиафана. Почему Россия воюет с современным миром?
- Японский опыт и дальневосточный регионализм
- Региональные ЧВК могут сыграть совсем иную роль, чем планирует Кремль
- «Потеряли всё, что было создано за 30 лет»
- Кризис «частного государства» или сказки про индрагузиков
- Захлопнутое «окно в Европу»
- Отсутствие регионализма – причина провала военных антикремлевских проектов
- Проблема в пропаганде, а не в истории
- Крах империи начнется «снизу»
- Что может сделать «мятежник»?
- Регионализация империи представляется мне делом неизбежным
- Имперский централизм как главная проблема российского мышления
- Дано ли иное? О разнице и сходстве российского и построссийского
- Крах «главной скрепы» империи
- От wishful thinking – к реальной аналитике и практике
- Сбудется ли прогноз генерала?
- Можно ли считать Московию «государством-цивилизацией»?
- Нет империи – нет произвола
- Демократы против демократии
- Почему российская оппозиция не может объединиться?
- Империя как катастрофа
- Депопуляция аннексированных регионов
- Почему Московия боится своего настоящего имени?
- Как возрождалась Российская империя?
- Время Амазонок
- «Единая Россия» как лозунг оппозиции?
- Почему российская политика стремится к концу света?
- «Эстонский» русский язык вместо «московского»?
- Гендерно-нейтральные нацисты
- Во всех регионах РФ первым делом нужны свободные выборы
- Что будет с Россией в 2023 году? А может быть, ее вообще не будет?
- Эльфы и хоббиты вместо «русского мира»?
- Лекарство от мессианства. О рациональном мышлении
- Второй «реквием по России»
- Инверсия регионализма и Эстония как фрактал
