«В имперском государстве будущего для эрзянского народа нет»

Фото: инаугурация Инязора в Киеве

В октябре Эстонию посетил Инязор эрзянского народа Syresj Boläenj (Олександр Болькин). Он любезно согласился ответить на наши вопросы.

— В сентябре на церемонии в Киеве Вы были избраны Инязором (старейшиной) Эрзянского народа. Примите наши поздравления. Поясните пожалуйста, это духовный титул или политический статус?

— Спасибо за поздравления. В древности Инязором называли князя, который был правителем эрзи на землях Erźań Mastor (эрз. Страна Эрзян). Сегодня Ińazor – это главный старейшина эрзянского народа, избираемый на заседании At́ańeźem (эрз. «Совет старейшин»). Такое заседание созывается в день проведения Raskeńozks (эрз. «Родовое моление»). Происходит это раз в три года, то есть одна каденция Инязора – также три года. Инязор представляет интересы эрзян перед властью, возглавляет и направляет эрзянское национальное движение. Меня избрал At́ańeźem, заседавший 13 июля. Несмотря на то, что сам я не мог участвовать в собрании, проходящем в Республике Мордовия, старейшины доверили представлять национальное движение мне, проживающему за рубежом. В сентябре в Украине состоялись не выборы, а инаугурация нового Инязора.

— Когда и как этот древний титул был возрожден в нынешнюю эпоху?

— В конце 1980-х годов лидерами эрзянского национального движения стали правозащитник Пиргуж Кшуманцянь и поэтесса Маризь Кемаль. Они возродили традицию Raskeńozks (эрз. «Родовое моление»). За 5 дней до проведения первого «Раськеньозкс» Кшуманцянь, как организатор молитвы, был арестован российскими властями. Милиция требовала от него отменить проведение молитвы, однако эрзянский деятель отказался выполнять это требование. В 1999 г. Пиргуж Кшуманцянь был избран первым в новейшей истории старейшиной эрзянского народа – Инязором. Он занимал эту должность до 2019 г.

— Ваша биография сообщает о том, что Вы родились в Мордовии, но затем служили в советской армии в Украине и в итоге остались там жить. Не было ли у Вас в 1990-е годы желания вернуться на Вашу историческую родину? Происходили ли тогда там какие-то демократические перемены?

— После окончания военного училища меня распределили в Украину. Когда Союз начал распадаться, я был в Киеве, была такая дилемма – оставаться или возвращаться в Саранск. К тому времени у нас с моей женой Верой было трое детишек, а возвращаться было некуда. Училище я закончил с отличием и мне предложили работать здесь, в Институте военно-воздушных сил. Так мы и остались в Украине.

Уже после восстановления Украиной государственной независимости, я продолжал регулярно ездить на родину – в Республику Мордовия, принимал активное участие в эрзянском национальном движении.

Украина, как независимое и свободное государство, дала мне очень много! Я многому научился у своих друзей украинцев. Я поменял отношение к жизни, к родному языку, к власти. Украинцы – свободолюбивый народ, способный идти на большие жертвы ради сохранения своей государственности и свободы. Я горжусь тем, что имел честь быть с украинцами на Майдане, воевать за независимость и территориальную целостность этого государства. Однако моя родина – Erźań Mastor, и я мечтаю о том дне, когда эрзя обретут своё государство.

— Сегодня, как нам известно, российские власти запретили Вам въезд в Россию. С чем Вы связываете это решение?

— Я вслух говорю о том, о чём эрзянская интеллигенция думает молча. Я стараюсь объяснить эрзянам, что не стоит ждать решения проблем из Москвы. В Российской Федерации есть два города для жизни и развития – это Москва и Санкт-Петербург. Остальное – это территории для выкачки нефти, газа, вырубки леса и утилизации отходов. Если эрзя хотят изменить свою жизнь – они должны перестать быть жертвой обстоятельств. Эрзя должны заявить о себе как о субъекте – со своими правами, интересами и задачами.Только решительные и смелые получают шанс изменить свою жизнь.

Запрет на въезд –это публичный сигнал российской власти эрзянам – не переступайте грань дозволенного: «Проводите праздники в сёлах, пойте песни, танцуйте… но государственность, язык, кино и театр, журналы и телеканалы, академия наук и университеты, развитие и обогащение – это для русских. Хотите большего? Становитесь русскими».

— В Республике Мордовия проживают два финно-угорских народа – эрзя и мокша. Поясните пожалуйста нашим читателям, в чем культурные различия между ними? Как получилось, что Республика была создана из двух разных народов?

— Да, это два разных финно-угорских народа, каждый со своей историей, языком и культурой. При условии, что эрзя и мокша не знают общего, например, русского языка, понимать они друг друга не будут. Заблуждение о якобы двух диалектах единого языка вызвано тем, что и эрзяне, и мокшане сегодня используют бесчисленное количество русских слов, русизмов. «Вопросось канешна глубокой и содержательной». Вы поняли? Поздравляю, вы знаете «мордовский»!

Традиции переназывать и небрежно смешивать два разных народа – еще из дореволюционной России. К этому вернулась и большевики, когда в 1928 году Эрзяно–Мокшанский округ переименовали в «Мордовский». Российская Федерация унаследовала старый подход, несмотря на требования эрзянского национального движения еще в бытность в стране демократического строя. В 2004 г. в Республике Мордовия инициировали «создание» «Единого Мордовского Языка» – ЕМЯ. Так называемая «мордовская политическая элита», имея в распоряжении всю полноту ресурсов, приступила к созданию «великой мордовской нации».

И ЕМЯ, и «великая мордовская…» оказались мертворожденными, но деньги были потрачены немалые.

Для чего? В любом проекте, как правило, есть две цели. Декларируемую мы уже знаем. А действительная, настоящая цель, мне видится в окончательном уничтожении и эрзянского, и мокшанского языков, как следствие, – и народов. Создать искусственный общий язык оказалось не по силам. Свою роль сыграл и отчаянный протест эрзян: Фонда спасения эрзянского языка, газеты «Эрзянь Мастор», немногочисленных, но активных групп в Интернете. Примеров сопротивления мокшан я не знаю.

— В советское время Мордовия ассоциировалась с местами заключения, в том числе и для политических инакомыслящих. Продолжается ли эта ситуация и поныне?

— Москва превратила нашу республику в большой концлагерь. Когда я был мальчишкой, я даже не догадывался, что в сотне километров от бабушкиной деревни отбывают наказание великие украинцы, литовцы, эстонцы… это понимание пришло ко мне позже, уже во взрослом возрасте. Как и понимание того, что Москва рассматривает национальные республики исключительно в колониальном ключе: здесь мы качаем нефть, там валим лес, тут содержим заключённых. Ну не будут же лагеря строить за Московской кольцевой дорогой! Всё лучшее – в центр, все проблемы – в колонии. У нас и по сей день каждый год из мест лишения свободы «на поселение» выходят сотни узников. Многие из них остаются в республике навсегда. Люди, отбывшие наказание в исправительных учреждениях, не только сильно влияют на криминогенную ситуацию, но и меняют этнический облик Эрзяно-Мокшании. По количеству экс-заключённых в республике больше чем татар. Такова политика федерального центра, и это катастрофа для моего народа.

— Сегодня в России происходит имперское подавление языков коренных народов и их русификация. Какими способами Вы предлагаете с этим бороться? Может быть, Республикам следует восстановить свои Декларации о суверенитете, принятые в 1990 году?

— Не только Владимир Путин, но российская власть в целом, рассматривает национальные республики как «наибольшую ошибку Ленина», как «мину замедленного действия, заложенную под Российское государство». Жаль, но эту позицию разделяет и большинство русских. Поэтому Москва стремится к подавлению национальных и даже региональных идентичностей. Наши языки уже утратили статус государственных в системе образования. Они не обязательны к изучению. Ситуация с сохранением языков коренных народов очень непростая даже в Татарстане и Башкортостане. В Мордовии она просто катастрофична.

Любые признаки жизни, которые подают эрзя, рассматриваются Москвой и её мордовскими чиновниками как опасность для России. Последний пример – моё обращение к Правительству Республики Мордовия с требованием открыть эрзянскую гимназию. Даже такие инициативы воспринимаются властями крайне болезненно.

Есть ли будущее у эрзянского народа? В имперском государстве такого будущего нет. Либо Россия прекратит своё существование как империя, либо эрзянский народ, а с ним и множество других, исчезнут навеки.

Что касается деклараций… необходимо стремиться не к принятию новых или актуализации старых деклараций. Мы должны готовиться к новому 1990 году – когда у эрзян появиться шанс стать хозяевами своей судьбы. Важно этот момент не проспать.

— Как может помочь процессу национального освобождения политическая эмиграция? Принимаются ли Ваши идеи самими жителями республики или они все еще подавлены имперской пропагандой?

— Я считаю, что миссия политических эмигрантов, на данном этапе, – быть средой для формирования и развития идей, которые не могут зародиться на родине. Из опыта общения, я вижу, что эрзя, живущие в РФ – зажаты рамками выживания. Даже самые смелые и самые образованные мыслят категориями «как бы не потерять то, что ещё не забрали». Эрзя не видят себя субъектами политических, социальных, культурных процессов. Они стараются приспособиться и сохранить остатки национальной идентичности. Но так народ не спасти. Ни один человек не встанет под лозунг: «давайте напряжёмся, чтобы протянуть ещё чуть-чуть». Мы либо боремся за самоопределение, либо гибнем. Иного пути Россия не оставила.

Но и этого мало. Политэмиграция должна быть адвокатом для своего народа и прокурором для империи. Надо держать связь с народом, не замыкаться в себе, в странах пребывания. Постоянно стремиться расширять контакты с эрзянами на Родине, уметь слышать даже то, что нам не нравится.

Было бы самообманом утверждать, что мои идеи пользуются популярностью среди эрзян. Нет, это не так. Но я вижу большие изменения за последние два года. Эрзя перестали слепо верить власти, стали больше думать и критично оценивать ситуацию. Ведь Инязор, как и At́ańeźem, не могут предложить эрзянам повышения пенсий, новых дорог, высоких зарплат. У нас нет инструментов для приумножения материальных благ. Но мы можем говорить правду о положении народа, правду о происходящем и призывать честно говорить о будущем. Чиновники этого не могут. И если в Эрзяно-Мокшании есть целые районы, где нет ни одной больницы – то сколько бы телевизор не пел о победах и «вставании с колен» – люди всё видят.

— Syresj Boläenj – это эрзянская версия Вашего имени? Это Ваша личная инициатива или подобное обретение своих имен у эрзя практикуется более-менее массово?

— Да, это эрзянское имя. Есть эрзя, которые даже заменили паспорта, чтобы отказаться от русифицированных имен. Я не могу сказать, что это массовое явление. Оно распространено среди интеллигенции. В украинском паспорте я записан как Олександр Болькiн, но многие, не только эрзяне, но и украинцы, знают меня как Сыресь Боляень.

— Признают ли Ваш статус Инязора Эрзянского народа международные финно-угорские организации? Как Вы оцениваете итоги своего визита в Эстонию?

— Нет, пока не признают. Международные финно-угорские организации во многом зависят от связей с Российской Федерацией. На них легко влиять, хотя бы через запрет на въезд, запрет российским организациям (правительственным и общественным) реализовывать совместные проекты с теми или иными заграничными структурами. Поэтому международные организации готовы проводить национальные фестивали, праздники, научные конференции, отслеживать вымирание языков. Они готовы от души зарыдать на похоронах последнего эрзи, который владеет родным языком, даже фильм снять об этом… но они не готовы поддержать нас в борьбе за свои права.

Поэтому я приехал в Эстонию не в поисках сострадания эстонцев, которые смотрят на меня как на предмет музейной экспозиции – я приехал к братьям, с призывом о помощи для моего народа. Я провёл несколько встреч с разными людьми, имена которых, по понятным соображениям, я не буду называть. Говорили о поддержке эрзянского национального движения на политическом уровне, об усилении давления на Российскую Федерацию в связи проводимой национальной политикой и о некоторых других вещах.

Найдёт ли мой призыв отклик в сердцах эстонских патриотов? Время покажет!

Беседу вел Вадим Штепа. Оригинал – Eesti Päevaleht

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт