Коронавирусная катастрофа на Кавказе: кто виноват и что делать?

На прошлой неделе президент РФ Владимир Путин провел из своего бункера удаленное совещание, специально посвященное ситуации с коронавирусом в Дагестане. Этот факт подтвердил худшие опасения о происходящем в этой республике. Путин назвал эту ситуацию «непростой», но в действительности она близка к катастрофической.

Официально Дагестан находится на пятом месте по России по числу заболевших коронавирусом, уступая пальму первенства Нижегородской области, Санкт-Петербургу, Московской области и Москве. Однако те цифры, которые фиксируются даже по заявлениям и справкам официальных лиц, позволяют говорить о том, что республика является несомненным лидером среди других регионов по числу зараженных коронавирусом и умерших от него.

Понимание этой картины стало складываться еще в апреле, когда то из одного, то из другого села стали поступать данные о показателях смертности за месяц, сопоставимых с показателями смерти за целый год. И опять же, это были не только аккаунты частных лиц в Инстаграм — например, на видео из Тебекмахи Левашинского района жители выступили вместе с главой села и сообщили, что при численности их населения в 2650 человек за март-апрель у них умерло 12 человек, тогда как за целый предыдущий год всего 17. И такие обращения стали записываться повсеместно в селах и больницах.

Разгадка несовпадения весьма скромной официальной статистики с реальным положением дел стала ясна 12 мая, когда глава Дагестана Владимир Васильев заявил, что за время пандемии в республики от коронавируса умерло 26 человек, но при этом от некой «вирусной пневмонии» — 481. А уже 16 мая глава Минздрава Дагестана Джамалудин Гаджиибрагимов сообщил о 657 умерших от пневмонии и 29 от коронавируса, включая 40 медицинских работников.

Масштабы распространения этой загадочной «вирусной пневмонии» проясняются постепенно. Так, в справке, подготовленной главой Дербента Хизри Абакаровым для Владимира Васильева говорится о примерно 10 000 заболевших только в одном этом городе. Так что, можно догадаться, сколько их во всем Дагестане. По крайней мере, по состоянию на 21 мая независимые общественники вроде адвоката Зияутдина Увайсова говорили о примерно 1000 умерших от коронавируса в республике.

Вопреки официальной статистике немногим лучше обстоят дела в соседней Ингушетии. Она, официальная статистика, весьма своеобразна в обоих этих регионах. Потому что, если ей верить, умерших от коронавируса в Ингушетии больше, чем в Дагестане при том, что последний по числу зараженных находится на 5-м по России месте, а первая на 32-м. Но при этом уже Ингушетия находится на 5-м по России месте по смертности от covid, являясь официальным лидером по этому показателю на Северном Кавказе и Юге России.

С заявлением о несоответствии действительности официальной статистики и недоверии успокоительным декларациям и политике властей выступил неформальный представительный орган ингушского народа — Совет Тейпов Ингушетии.

По информации, распространяемой в социальных сетях, а также по обращениям граждан мы знаем, что в республике явно манипулируют статистическими данными о количестве погибших от инфекции, разделив их на жертв коронавируса и умерших от внебольничной пневмонии. По имеющейся информации количество погибших значительно превышает данные, передаваемые официальной статистикой,

— говорится в нем.

Кто виноват: сами кавказцы или Кремль?

Катастрофическая или предкатастрофическая ситуация в двух этих республиках очевидно стала следствием системного развала в них системы здравоохранения. Однако возникает вопрос — кто за это несет ответственность и какие из этого надо сделать выводы?

Множество комментаторов, высказались по этому поводу в том духе, что кавказские республики продемонстрировали свою неспособность к самостоятельному существованию и необходимость прямого управления ими из Москвы.

Но в том-то и дело, что случай Ингушетии и особенно Дагестана демонстрирует как раз провал политики прямого управления регионом из Москвы и московскими назначенцами, а никак не издержки их самостоятельности.

С 2017 года главой Дагестана фактически является назначенный из Москвы генерал-губернатор — Владимир Васильев. А недавнее совещание с главами дагестанских районов по эпидемиологической ситуации проводили руководитель администрации главы и правительства Дагестана Владимир Иванов, и.о. главы правительства Дагестана Анатолий Карибов и руководитель дагестанского Роспотребнадзора Николай Павлов. Как-то не особо похоже на кавказскую «этнократию» и «клановость», которые хотят назначить ответственными за катастрофическую ситуацию в этой республике поборники российского централизма.

То же можно сказать и об Ингушетии. Да, ее нынешний глава Махмуд-Али Калиматов был переведен на эту должность из Самарской области только в сентябре 2019 года, так что нести ответственность за системные провалы своих предшественников не может. Однако эти предшественники были такими же московскими ставленниками, как и он, потому что последним всенародно избранным президентом Ингушетии был Руслан Аушев, в силу своей строптивости оказавшийся неуместным руководителем после воцарения в Кремле Путина. Все, кого после этого присылали на руководство Ингушетии из Москвы, были исключительно проводниками политики Кремля, а никак не выразителями воли и интересов ее народа.

Что касается непосредственного предшественника прокурора Калиматова — генерал-лейтенанта Евкурова, то он был отозван в Москву на должность замминистра обороны РФ после того, как в Ингушетии начались общенациональные протесты из-за подписанного им за спиной возглавляемого им народа договора о территориальном разграничении с соседней Чечней. Калиматов был прислан после того, как Москве ради сохранения подписанного своим наместником  соглашения пришлось идти на разгоны массовых протестов и репрессии против десятков гражданских активистов, включая ведущих лидеров ингушской оппозиции.

Если отматывать ситуацию назад, такая же предыстория предшествовала назначению в Дагестан прямого московского ставленника, генерал-полковника МВД Владимира Васильева. Несмотря на привычные для Дагестана имя и фамилию его предшественника Рамазана Абдулатипова, никто его как полноценного главу республики и лидера ее народа не воспринимал. При всех возможных претензиях к нему последним действительно местным сильным лидером в тот период был мэр Махачкалы Саид Амиров, которого в 2013 году захватила и вывезла на вертолете группа захвата российского спецназа. При Абдулатипове же произошла и зачистка общественно-политического пространства Дагестана — убиты главный редактор крупнейшей оппозиционной газеты «Черновик» Хаджимурад Камалов и другой ее журналист Ахмеднаби Ахмеднабиев, выдавлены из страны ведущие независимые религиозные проповедники, закрыты считавшиеся оппозиционными мечети. А еще до этого, после прихода к власти Путина один за другим были убиты ведущие харизматичные политики, не боявшиеся идти на конфликт с властями, братья Надиршах и Магомед Хачилаевы.

Вообще надо понимать, что в отличие от большинства российских регионов, где закручивание гаек Кремлем и усмирение региональных элит и обществ происходили относительно мягко, в кавказских республиках они осуществлялись методами силовой ломки и террора. Под прикрытием режима контртеррористических операций и потом уже даже без него в регионе фактически действовали эскадроны смерти, безнаказанно убивавшие самых активных политиков, журналистов, общественных и религиозных деятелей. Многие из них включены в т. н. «Список Силантьева», который в 2017 году был опубликован крупнейшим оппозиционным русскоязычным мусульманским сайтом «Голос Ислама». Так что, обвинять в тотальном разложении управленческой и социальной системы в соответствующих республиках их народы в то время, как они уже давно находятся под брутальным прямым управлением даже не просто Москвы, а именно российских силовиков — это верх цинизма.

Что делать?

Автор ингушского оппозиционного сайта «Шестой портал» совершенно верно пишет в связи с этим об иллюзорности надежд на еще большее, чем сейчас внешнее управление в отношении кавказских республик:

Единственным еще более прямым правлением центра вместо «недостаточного» нынешнего, которое возможно хотели бы ввести в Дагестане, Ингушетии и других республиках шовинисты может быть только синьцзянь-уйгурский сценарий. То есть, массированная колонизация национальных окраин из метрополии с замещением местного населения переселенцами и назначением их абсолютно на все важные должности во всех сферах. Это некоторые республики в России уже тоже проходили, но на беду шовинистов реализовать такой сценарий сейчас не позволит демография самого русского народа. Ведь иначе Кремль не упрощал бы получение российского гражданства для жителей республик бывшего СССР, а в самих русских регионах не работало бы все больше выходцев из республик Северного Кавказа и стран СНГ, компенсируя дефицит местных кадров и рабочей силы.

Поэтому ни на какую массированную интервенцию российских кадров в республики Северного Кавказа в ущерб самим русским регионам, испытывающим дефицит в них и других ресурсах, Кремль пойти не сможет, даже если захочет. Разве что кроме непродолжительного периода в условиях чрезвычайной ситуации, как сейчас. В то же время именно эта ситуация на примере Дагестана и Ингушетии показывает, что система кремлевских назначенцев, которых присылают управлять местными кадрами, усилив их немногочисленными «варягами», исчерпала свои возможности, а ее издержки ложатся бременем на сам Кремль.

На этом фоне в кавказских республиках начинает нарастать недовольство «варягами», присылаемыми из Москвы. В Дагестане почти одновременно с публичной критикой Владимира Васильева выступили его бывший глава Рамазан Абдулатипов и супруга муфтия республики Айна Гамзатова, фактически являющаяся его пресс-секретарем. Предельно резко высказался президент ведущего дагестанского футбольного клуба «Анжи» Осман Кадиев:

Может, думают варяги, что чем больше этих дагестанцев умрет, тем лучше: меньше критиковать будут. Сколько мы можем это терпеть?

В интервью «Идель.Реалиям» дагестанский журналист Рашид Гарунов заявил, что местные кланы консолидируются в «священной» войне против варягов» и что «есть и политические силы, которые хотят воспользоваться для смены власти варягов». Одной из них, видимо, является недавно созданный дагестанский общественный комитет с показательным названием «Солидарность и Свобода», чей координатор Деньга Халидов заявил, что «дуэт Васильев-Здунов явно не справляется и пора им собирать манатки».

Но если Халидов только призывает дагестанских общественников сообща искать «конструктивную альтернативу», то ингушская оппозиция с ней определилась уже давно, требуя возврата прямых выборов глав регионов и возрождения федерализма, похороненного с приходом к власти Владимира Путина. Именно за это на нее и обрушились репрессии, в результате которых одна часть лидеров этой оппозиции оказалась за решеткой, а другая в эмиграции.

Однако провалы одного кремлевского эксперимента над кавказскими республиками за другим рано или поздно приведут ситуацию к тому, что возвращение их народам самостоятельности в принятии решений и ответственности за нее станет безальтернативным.

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт

Другие статьи автора:

• Украинский взгляд на распад России: мифы и реалии
• Русское: точка или многоточие?
• Гарантии устойчивости и безопасности для новых государств на месте РФ
• О «трамваях» и «остановках»: в преддверии 8-го Форума Свободных Народов Построссии
• Декларации независимости: провозгласить и сделать – не одно и то же
• Почему Россия не Испания?
• Заявлен проект Смоленской Республики
• Несостоятельность североевразийской России и перспективы ее восточных регионов
• Обустроят ли пост-Россию свободные выборы?
• Российская Республика как оксюморон
• Новые геополитические центры Северной Евразии
• Сокуров и его колониальное «Мы»
• Свободная Россия невозможна без свободных регионов (предисловие к ХI Форуму Свободной России)
• Игры с шулером: о выборах и переписи в путинской России
• «Один народ» по-ингушски или республиканская альтернатива?
• Правые и регионализм
• Регионалисты и выборы 2021: «регулярные армии» или «партизаны»?
• Охранка «султанатов» огрызается
• «Еврорегионы» Украины и России: упущенная возможность или далекая перспектива?
• Номократия, национализм, федерализм
• Мираж «экономического федерализма» в России
• Дагестан: колониализм на марше
• Совместятся ли региональные и «навальновские» протесты?
• Территориальные споры и договорный федерализм
• Неовалидизм или работа над ошибками
• Суд по «ингушскому делу» как приговор путинскому колониализму
• Калмыкия: «Единая Россия» оказалась недостаточно единой
• Религиозная зачистка Сибири
• Прокуратор Дагестана
• Региональные выборы – контраст «федеративной» России и «унитарной» Чехии
• Кто возглавит башкирское пробуждение?
• Башкортостан: от борьбы за Куштау — к борьбе за Республику
• «Соломенное чучело» и либеральный идеализм
• Европейские мечты и североевразийские реалии: о перспективах демонтажа российской имперской модели
• Русский Политический Комитет: уроки столетней давности
• «Политические ненцы»
• Уроки Австрии для народов России
• Об этнократии и этноидиотизме
• Двадцать лет спустя: о зигзагах красноярского регионализма
• Псевдо-Зулейха и псевдо-федерализм: какая культурная политика нужна народам РФ?
• Почему недееспособна «московская оппозиция»?
• Саакашвили, Шеварднадзе, Госсовет и перспективы коронавирусного регионализма в РФ
• Мнимое государствообразование и подлинное самоопределение
• Башкортостан и Ингушетия: параллелизм репрессий
• Федерализм из застенков
• Российская Империя вместо Российской Федерации. О конституционно-исторических манипуляциях Кремля
• Невозможная республика
• Кавказское генерал-губернаторство и его перспективы
• Распад Югославии: актуальный урок
• Ингушский протест: от трайбализма к федерализму
• Местное самоуправление, коренные народы и регионализм
• Российская власть боится федерализма. А российская оппозиция?
• Айрат Дильмухаметов как глашатай нового федерализма
• Московская оппозиция: имперская или республиканская?
• Как завершить национальную революцию?