Города периода Третьей империи

Размышление об одном из главных политических вызовов для современной российской власти

Для лучшего понимания вопроса о месте и роли городов в современной России, а также вопроса о формах децентрализации страны, необходимой для расширения экономических и политических возможностей российских граждан, нужно иметь в виду широкий исторический контекст.

Российское государство, родившись во 2-й половине XV века, с самого начала было имперским. А каждая империя — это специфическая хозяйственная система, отправной точкой и движущим механизмом которой является экономический интерес политической элиты. В такой системе власть во всех своих проявлениях и военная сила направлены на обеспечение богатства и господства этой элиты.

Как и всякая империя, российское государство на протяжении веков контролировало производство, перераспределяло богатство и ресурсы, включая труд, в пользу элиты и внутри элиты. Оно проводило территориальную экспансию, с помощью насилия или поощрения оно стимулировало переселения по этническому, религиозному и социальному признакам. Оно проводило репрессии и реформы, торговало, воевало и заключало договоры. Главным смыслом всего этого было поддержание и развитие хозяйственного механизма, на котором держалась властная конструкция.

Ключевым противоречием здесь, как и в любой другой империи, является противоречие между существующим экономическим и политическим порядком с одной стороны и частной инициативой, частным интересом и свободами с другой. И ядро этого противоречия представляют города, где производятся, концентрируются и обмениваются богатство и власть, и где происходит смешение разных социальных слоев и культур. Проще говоря, города, являясь порождением имперского порядка, всегда бросают этому порядку вызов, требуя от имперской элиты перераспределения власти в свою пользу, что в итоге может приводить к демонтажу всей империи.

Если в этом контексте рассматривать всю российскую историю, то мы увидим, что города играли важнейшую роль не только в развитии империи (торговые города, города-крепости и города-заводы, столицы захваченных государств), но и в ее кризисах. Так, царский период российской имперской истории — условно назовем его «Первой империей» — во многом закончился именно по воле городов. Здесь можно вспомнить как Всероссийский союз городов помощи больным и раненым воинам, созданный в 1914 г. с понятными целями, но довольно быстро эти цели переросший, так и в целом активное участие крупнейших экономических и культурных центров империи, помимо Санкт-Петербурга и Москвы, в распаде этой самой империи: Варшавы, Одессы, Киева, Риги и других.

Вообще, не лишним будет напомнить, что из тех 129 миллионов человек, которые в 1913 г. проживали в европейской части Российской империи, на территории современной РФ жили всего 76 миллионов. Остальные 53 миллиона – это население территорий современных Балтии, Беларуси, Украины и Молдовы. Еще 12 миллионов жили в принадлежавших империи польских землях. А из первой десятки промышленных центров Российской империи в современной России остались только два – известные ныне, как «две столицы». Этим, к слову, можно в значительной степени объяснить и то, почему большевики первым делом, уже в 1919 г., попытались захватить Польшу, а спустя два десятилетия снова вторглись эту страну (вместе с гитлеровской Германией), воевали с Финляндией, а затем захватили Бессарабию (бывшая Бессарабская губерния, нынешняя Молдова), Латвию, Литву и Эстонию.

Тем не менее, большевики (можем назвать это периодом «Второй империи») не только занимались восстановлением контроля над былыми имперскими владениями. Коллективизация с голодомором, индустриализация с ГУЛАГом, гигантская эвакуация в годы Второй мировой войны, депортации и послевоенные политические и экономические процессы, привели к росту как старых имперских хозяйственных центров, так и новых. И они снова бросили вызов империи: из 23 советских городов-миллионников в современной России остались  только 12, а из 8 промышленных центров с населением от 700 тысяч до 1 миллиона человек – ровно половина. И это снова породило сильный имперский ресентимент: в отношении Украины (аннексия Крыма, война на Донбассе), Молдовы (конфликт в Приднестровье), Грузии (конфликты в Абхазии и Южной Осетии, Пятидневная война), стран Балтии и даже Беларуси (попытки интеграции в рамках союзного государства).

Однако постсоветская Россия, по нашему счету Третья империя, унаследовала от Второй разведанные богатейшие месторождения природных ресурсов и принялась их активно осваивать. Кроме того, на короткое время был дан кислород для разнообразной частной инициативы, а также сняты ограничения на самостоятельное переселение внутри страны и сильно облегчен приток рабочей силы из бывших колоний. Имперский хозяйственный механизм сохранился. Добыча природных ресурсов, производство промышленных товаров и их поставка на мировой рынок конвертируются в политическую монополию и богатство элиты, как ранее конвертировались пушнина и продукция сельского хозяйства. Правда, этот хозяйственный механизм, хоть и позволил стране и ее элите интегрироваться в глобальную экономику, буксует последние 13 лет, а значит — ставит вопрос об устойчивости политического порядка и самой элиты.

Некоторые исторические уроки российская власть все же извлекла: как только в 2000-е гг. возобновился рост крупнейших городов и выросло их количество — она превентивно минимизировала их политические возможности. Число городов-миллионников в современной России за счет концентрации населения выросло с 12 до 15, и в ближайшие годы этот «клуб» пополнят Краснодар и Тюмень. Кроме того, ускорение транспортных и информационных коммуникаций привело к полноценному оформлению агломераций, выходящих далеко за пределы административных границ городов, но представляющих связанные экономические организмы. И эти агломерации зародились еще в советское время.

Кстати, интересным и не самым широко обсуждаемым примером здесь является Тульско-Новомосковская агломерация, в которой живет 2/3 населения Тульской области. В этой связи, о какой будущей политической субъектности Тульской области в таком случае можно говорить, а главное — зачем об этом вообще говорить? Нам надо говорить, в первую очередь, о субъектности именно городов и других муниципалитетов. Большинство современных российских регионов, в отличие от германских земель и даже американских штатов вообще никак не укоренены в традиции — они появились в 1920–40-е годы в хозяйственной и политической логике большевиков, извлекавших свои уроки управления империей. В общем, еще раз призываю всех регионалистов внимательнее смотреть на города и другие населенные пункты, а не на нынешние «субъекты федерации», будущее которых весьма туманно.

Также можно говорить о существовании как минимум двух крупных экономических районов, объединяющих города и агломерации в разных (!) регионах. Во-первых, это район, в который входят Екатеринбург (с агломерацией), Нижний Тагил, Тюмень, Челябинск и, возможно, Пермь. Во-вторых, это район, в который входят Новосибирск (с агломерацией), Барнаул, Кемерово и Томск.

Таким образом, объективные экономические и демографические процессы делают свое дело, и несмотря на сопротивление власти, российские города набирают силы, чтобы бросить вызов имперскому порядку и попытаться взять себе больше полномочий и автономии. Разумеется, результаты этого процесса, как и его сроки, принципиально непредсказуемы. Однако они тем ближе, чем меньше бенефициаров у нынешнего экономического и политического порядка (иными словами – чем меньше людей считают его справедливым), и чем более острыми становятся внешние проблемы, с которыми сталкивается российская имперская элита. При этом децентрализация и экономическая либерализация, когда они начнутся, на первый взгляд могут выглядеть попыткой сохранения империи, а вовсе не ее демонтажа.

В этом нет парадокса. Дело в том, что политический процесс всегда поначалу предполагает торг, а не войну на уничтожение. Например, Американская революция и война за независимость от Великобритании, завершившая эпоху Первой Британской империи, началась с лозунга «нет налогообложения без представительства» («no taxation without representation»), что поначалу не предполагало отделения американских колоний. Индийский Национальный Конгресс в первые годы своего существования также вовсе не выступал за независимость Индии. Аналогично и в России: жители крупных российских городов постепенно начинают предъявлять запрос на децентрализацию и либерализацию, но в рамках существующих базовых правил. Заметим, что возвращение выборности мэров является гораздо более актуальным требованием, чем лозунг «хватит кормить кого-нибудь». Более того, само российское руководство в случае дальнейшего усугубления своих экономических проблем может попытаться найти в городах политическую опору в обмен на частичную децентрализацию и либерализацию. Но логика городского самоуправления будет неизбежно брать свое.

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт

Другие статьи автора:

• Зачем принимается новый закон об МСУ и в чем его смысл?
• На пути к федерации: воображаемые сценарии и реальные проблемы
• День местного самоуправления при его отсутствии
• Федерализм без местного самоуправления висит в пустоте. Ответ Вадиму Сидорову
• Федерация чего и для кого?
• Политический сезон 2021: от протестов к новой Думе
• Разложение субъектности субъектов
• Сенаторы эпохи упадка
• Туманность России. Есть ли у нас идеи для завтрашнего дня?
• Республика из фактории и военной базы?
• Исчерпание языка. Зачем российская власть множит символическую пустоту
• Запретные территории
• Готика конституции, или варваризация России после пандемии
• Биополитика как властный бастион
• Карантинный барак, или индекс сопротивления
• Кремлевский трип в средневековье
• Поминальная политика
• Возрождение советского кадавра
• В ожидании времен «после России»
• Разбегающаяся Россия или конфедерация городов?
• Заложники фронтира
• Ритуал подчинения. РПЦ МП как политический субъект и храм как символ господства
• Результат выборов: меньшинство против меньшинства
• Тлеющая власть Москвы
• Гражданин и его флаг
• Конец фантазиям о земствах
• Сообщество страха. Зачем российской власти суверенный интернет?
• Fake у ворот
• Малые города и поселки: враги или союзники федерализма?
• Сопряженного Кремль сопряжет
• Метрополия: на пути к кастовому обществу?
• Забыть регионы
• Почему Дальний Восток остается депрессивной территорией?
• Прыгнуть со скалы: обряд инициации для наместников
• Миграция колонизаторов
• Кочующая метрополия. Почему не надо переносить российскую столицу в другой город?
• Почему россияне летают через Москву?
• Бессмертная Уральская республика
• Эксперимент Пермского периода
• Инфраструктура империи
• Метафизика архипелага. Почему нам нужна деколонизация России?