ПОЧЕМУ ЕСТЬ РЕСПУБЛИКА ТАТАРСТАН, А НЕ КАЗАНСКАЯ ГУБЕРНИЯ?
Месяц назад, 16 января, всемирный конгресс татар презентовал первый черновой вариант «Стратегии развития татарского народа». О том, что татарам нужна стратегия развития, год назад заявил президент республики Рустам Минниханов. В ее создании приняли участие Институт языка, литературы и искусства им. Ибрагимова, Институт археологии им. Халикова, Казанский федеральный университет и др. Основной акцент сделан на сохранении языка и культуры. Эксперты уверены: татарский народ будет жить вечно, если у татар будет своя школа, свои медиа и своя отдельная татарская «духовность».
Насколько «духовность» поможет татарам остаться татарами? Спасут ли татар новые учебники истории? Действительно ли культура — это панацея?
Во-первых, нужно вспомнить, что Республика Татарстан в нынешнем ее виде — со своим государственным языком, с Конституцией, со столицей, с президентом и прочими атрибутами государственности — является следствием победы большевиков в Гражданской войне. Мы не знаем, как бы сейчас выглядела Казань, если бы победили белые. Татары, конечно, в любом случае требовали бы себе автономии, но отношение к их требованиям было бы иным. Деникин и Корнилов были далеки от ленинской лояльности к «инородцам». Вряд ли они согласились бы на республику. Тот факт, что «идеологией» у Деникина заведовал Василий Шульгин, черносотенец и антисемит, до революции редактор ультраправой газеты «Киевлянин», сам по себе говорит о многом.
Владимир Ленин и его большевики, в отличие от белых, признавали «право наций на самоопределение вплоть до отделения». Это краеугольный камень их национальной политики. В то время это был заоблачно прогрессивный лозунг. В начале 1920-х, когда Москва штрафовала своих чиновников за отказ учить местные языки, Румыния запрещала уроки украинского в школах, а Венгрия убирала с улиц вывески на словенском. В 1920-х советская Москва была образцом толерантности.
УЛОВКА
Во-вторых, нужно иметь в виду, что большевики помогли татарам построить свою республику не потому, что были альтруистами. У них были свои корыстные цели. Уже в конце 1920-х в США появились исследования, в которых авторы утверждали: лояльность большевиков к бывшим царским колониям — это уловка, сохраняющая империю. Последние Романовы, Александр III и Николай II разрушили страну, сделав ставку на русский национализм. Большевики, желая ее собрать, сделали ставку на уважение к нерусским. И, как показала история, выиграли.
В течение 50 лет, с победы в Гражданской войне и до начала 1970-х, СССР был страной с самой прогрессивной национальной политикой в мире. Эта политика и обеспечивала Москве лояльность всей Северной Евразии; к 1980-м она, правда, успела устареть. К тому времени СССР остался единственной империей. У его колоний был широкий список прав, в том числе и право на выход из союза.
Проблема в том, что к тому времени Португалия уже признала суверенитет Анголы. Франция окончательно ушла из Вьетнама и Алжира. Британия дала независимость десяткам стран. Советский «широкий список прав» очевидно проигрывал суверенитету. К 1980-м СССР выглядел как либеральный русский помещик на фоне американского бизнесмена. Либеральный помещик гордится тем, что в его имении нет телесных наказаний и крестьяне не голодают. Бизнесмен не понимает, как вообще можно быть помещиком.
БЕЛОВЕЖСКАЯ ПУЩА И ПАРИЖ-НА-МОСКВЕ-РЕКЕ
В-третьих, было бы большой ошибкой упускать из вида распад СССР. Он показал Москве, что «право на самоопределение» — это опасно. Финалом развития нации, как писали австрийские социал-демократы Отто Бауэр и Карл Раннер, является суверенное государство, а не союз лояльных колоний, как полагали в СССР.
Нацию нельзя приручить. Рано или поздно она заявит о своем суверенитете. Распад СССР и Югославии это подтвердил. Надо полагать, тогда в Москве и появилась идея о том, что большевики ошиблись и что Первопрестольной выгодно не усиливать национальные республики, а ослаблять. Об этом не было заявлено ex cathedra. Москва как будто осталась верна советскому гуманизму, но эксперты, близкие к власти, начали говорить, что Россия должна забыть Ленина и пойти по пути Франции. Париж, как известно, активно стирает границу между Бретанью, Корсикой и Нормандией, офранцуживая их.
За «французский путь» выступают сразу три бывших министра национальных дел РФ: Валерий Тишков, Владимир Зорин и Валерий Михайлов. Свои идеи они озвучивают в том числе и в «толстом» академическом журнале «Вестник российской нации». Институт этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН — основной консультант Москвы по вопросам национальной политики — недавно выпустил монографию о том, как успешно Франция ассимилирует свои окраины. «Курс на Францию» — это реакция на Беловежскую пущу: новая стратегия Москвы в отношении национальных регионов. В том числе и в отношении Республики Татарстан.
Старая советская политика канула в Лету. Это и есть причина, по которой татарам нужна стратегия выживания. Татары умеют жить в федерации, которая не оспаривает их право на самоопределение. Теперь им надо научиться жить в федерации, которая стремится стать унитарным государством наподобие Франции.
ПОЧЕМУ ФРАНЦИЯ?
Выбор Франции в качестве примера — это такое византийское лукавство. Кроме Парижа есть еще Пекин с его печально известной политикой «китаизации» провинций. Нынешняя ситуация с уйгурами в Синьцзяне — яркий ее пример. Абсолютно брутальный, осуждаемый всеми.
Москва не хотела бы выглядеть вторым Китаем. По крайней мере в национальном вопросе. Совсем недавно она была образцом для подражания. Стать образцом архаики — слишком резкая перемена. Отсюда и симпатия к аналогии с Францией: европейской, свободной, респектабельной. «Ассимиляция по-французски» не режет слух, в отличие от «ассимиляции по-китайски».
Как уверяет нас многолетний глава Института этнологии Валерий Тишков, новый «французский» курс Москвы — это отказ от племенного, этнического принципа, введенного Лениным, и шаг в сторону гражданского общества «как в Париже».
ЧТО ТАКОЕ НОВЫЙ КУРС ФЕДЕРАЛЬНОГО ЦЕНТРА?
Академик Тишков и его эксперты считают, что этничность враждебна демократии и гражданскому просвещению. Это их базовое убеждение. Общество, организованное на основе этничности, склонно к насилию, уверены они, к авторитаризму и коррупции. Обильно ссылаясь на Францию, ученый настаивает на том, что переход к гражданской идентичности невероятно разовьет демократию в России. Тишков предлагает не русифицироваться, а «россиянизировать». В его трактовке, россиянин — это не этническая, а политическая идентичность. По мысли академика, россиянином является всякий, у кого есть российский паспорт, кто лоялен Москве, русскому языку и Конституции, написанной на русском.
Согласно тишковскому плану, татарин, став россиянином, остается татарином. В кругу семьи и с друзьями он будет говорить на татарском, читать татарские газеты, носить тюбетейку. Разница между ним и современным татарином будет в количестве столиц. Для Тишкова это принципиальный вопрос. У татар сегодня две столицы: Москва и Казань. Кроме того, у татар два Кремля, два президента и два парламента. Глава Института этнологии считает, что это угроза для целостности страны и препятствие на пути развития гражданского самосознания. Было бы лучше, уверяет нас бывший министр, если бы татары перестали относиться к Казани как к своей политической столице. Было бы совсем хорошо, если бы Казань стала просто культурным центром.
Кроме того, татарам не нужна отдельная татарская Конституция, уверен Тишков. Вместо Конституции татарам нужно дать много татарской культуры. Проще говоря, красиво оформленное меню ресторана национальной кухни. Если заменить татарскую Конституцию на татарские меню, это, считает академик, даст толчок к росту российской гражданственности.
Звучит как шутка, но Тишков настаивает. И не только перед рядовыми читателям. По слухам, академик — едва ли не главный эксперт администрации президента по национальным вопросам. Нечто подобное он рассказывает и чиновникам.
КОНЕЦ ЭТНИЧНОСТИ
Для «Стратегии развития татарского народа» важно отдельно уточнить отношение Тишкова к сохранению этнического многообразия. Ленин и Сталин поддерживали национальное многообразие. По их расчетам, республики и автономные округа должны были ускорить модернизацию страны, сгладить противоречия, охладить пыл сепаратистов. Тишков считает иначе. С его точки зрения, марксисты во главе с Лениным допустили ошибку, разрешив татарам и остальным построить свои республики. Общество, объединившееся на основании этнического происхождения, не сочувствует прогрессу, уверяет нас бывший министр. К тому же этничность обречена, ее время ушло, убежден академик.
Если татары, став россиянами, со временем забудут о своих корнях, никакой трагедии в этом не будет. Наоборот, станет только лучше. Бретонцы же забыли, что они бретонцы, Франция стала сильнее и просвещеннее. С точки зрения бывшего министра, гражданское единство россиян станет прочнее, если этническая идентичность станет декоративной и в конце концов исчезнет в музейной пыли.
При этом Тишков против давления, против «китайского» пути. Переход от этнический идентичности к гражданской должен пройти мягко, «по-французски». Без давления и сам собой. Задача Москвы — обеспечение мягкости. Этничность должна отойти в мир иной легко, без потрясений.
ПРЕКРАСНАЯ РОССИЙСКАЯ УНИТАРНАЯ ФЕДЕРАЦИЯ БУДУЩЕГО
По плану Тишкова, «прекрасную Российскую Унитарную Федерацию будущего» будут населять россияне, у которых одна столица, одна Конституция и один Кремль. Говорить они станут на русском языке. О своих корнях они будут помнить. В память о корнях они закажут своим детям уроки родного языка и истории. Но отдельной татарской территориальной единицы у них не будет. Музей — да, уроки в школе — да, ресторан — да, район с администрацией, говорящей на татарском, — строго нет.
Страну укроет густая сеть национально-культурных автономий: добровольных объединений граждан по этническому принципу. Государство будет оказывать им финансовую помощь в организации «дней этнической самобытности». Русские, как и нерусские, тоже должны стать россиянами, но со своей линейкой этнических праздников, как и у татар. И за счет федерального бюджета, разумеется.
ЧТО АТАКУЮТ?
Москва атакует республику, а не язык. Пьесы Галиаскара Камала и стихи Габдуллы Тукая вне опасности. Песни Салавата Фатхетдинова, Хании Фархи и Ильгама Шакирова никто запрещать не будет. Наоборот, Москва готова дать денег на их поддержание.
Для Тишкова и двух других бывших министров по делам национальностей проблемой является республика. Они не против Казанской губернии, говорящей на татарском, они против против государства в государстве.
Отмена обязательного преподавания — это была атака на государственный статус татарского языка. Логика у отмены следующая: если татары — это не политическая, а культурная общность, значит, у татарского языка нет права на обязательность. Если у татар, как утверждает Тишков, не должно быть своей, отдельной от российской, политической общности, значит, их язык не может быть обязателен. Он может быть языком по выбору. И не только в Татарстане.
У культурной общности, в отличие от политической, нет своей территории. Она экстерриториальна. Татарский язык должен быть доступен во всей Федерации, поэтому председатель комитета по образованию и науке Госдумы Вячеслав Никонов так много говорил о новых учебниках татарского языка и их доступности в нетатарских регионах. Граждане, желающие знать татарский, могут жить где угодно. Сегодня татарский язык преподается в Татарстане на тех же основаниях, что и в Орловской области: по выбору. К языку по выбору, в отличие от государственного языка, претензий нет и не будет.
Лишить республику ее статуса, уравнять с линейной российской областью — это и есть план Тишкова.
КАК ЗАЩИТИТЬ?
Фактически «Стратегия развития татарского народа» должна защитить «достижения Красного октября» в ситуации, когда высшие чиновники в Москве уже вовсю примеряют на себя французские мундиры.
Татарские эксперты предлагают «усилить культурную работу». В планах — выпуски новых учебников истории, медиапродукции, масштабные фестивали национальной еды. Об угрозе республике и ее институтам в проекте почти ничего не сказано. Во вводной части плана-проспекта предлагается уточнить правовую базу существования республики, напомнить о федеральных соглашениях. И все. Остальные страницы посвящены «культурной программе» и «духовности» вплоть до «семейных ценностей». Это явно мимо цели.
Татарам необходима кампания в поддержку республики и ее Конституции. Нужно оживление парламента. Будет работающий парламент — будет и народ вокруг него. В наше время самым надежным способом сохранить народ является не культура, а парламент, работающий как часы.
Культура меняется. И чем дальше, тем радикальнее. Кулинарные привычки татар, к примеру, уже не те, что 100 лет назад. Итальянскую пиццу и макароны они едят чаще, чем кыстыбый и беккен. Кто знает, какие блюда татары будут считать своими, когда появится следующее поколение технологий хранения и транспортировки продуктов? В этой ситуации нельзя рассчитывать на то, что татарский народ сохранит эчпочмак.
Иное дело — парламент. Как площадка решения насущных проблем он вечен. Если бы в парламенте Татарстана проходили дебаты по важным для татар вопросам, это и создало бы общность, способную сопротивляться времени. По сравнению с действующим парламентом культура — слабое средство.
К сожалению, Государственный Совет Республики Татарстан — это, выражаясь мягко, спящий институт. Он вроде бы есть, а вроде бы и нет. В СМИ о нем говорят редко — и это чрезвычайно опасно. Нужно иметь в виду: с одной только культурой, без работающих политических институтов, у татар в распоряжении останутся считанyые годы.
Если удастся разбудить парламент, татары смогут претендовать на вечность. Если же сон парламента окажется слишком глубоким, татары очень скоро станут похожи на французские фантазии академика Тишкова и иже с ним.
Оригнал — Business Online
