…«Культурный шок! Культурный шок!..» – дама с округлившимися то ли от ужаса, то ли от этнографического экстаза глазами выскочила из двери с характерной силуэтной фигуркой и решительно устремилась в сторону крепостных ворот.
Заинтригованный, я осторожно заглянул за соседнюю, столь же многообещающе распахнутую дверь. Но тут же был отброшен волной тяжёлых ароматов и грозного жужжания шестиногих вражеских дирижаблей, вившихся над лишённым всего лишнего суровым отверстием в полу, которое у меня просто не хватило воздуху сфотографировать…
Да! Это он – знаменитый Псковский Кром. Сердце великого древнего города, оказавшись под стенами которого – даже спустя 70 лет после его падения под напором московских конкистадоров – участник похода короля Стефана Батория Станислав Пиотровский писал:
Любуемся Псковом. Господи, какой большой город! точно Париж! Помоги нам Боже с ним справиться… Город чрезвычайно большой, какого нет во всей Польше, весь обнесен стеною; за нею красуются церкви, как густой лес, все каменные; домов за стенами не видно. Местность превосходная; город расположен на красивой равнине…
И хотя Париж в ту пору на самом деле был раз в десять крупнее Пскова, в этом некогда 30-тысячном вечевом городе-государстве, ещё продолжали в то момент жить 20 тысяч человек, готовых умереть за Святую Троицу – главный псковский храм, некогда бывший хранителем вечевого колокола – символа городской свободы.
…Нанесенная городу в 1510 году смертельная рана, когда вечевая Псковская республика была захвачена и уничтожена Василием III (отцом Ивана Грозного), а вся городская элита – депортирована вглубь Московии, на протяжении последующих веков медленно и верно продолжала его убивать…
Пока Псков стоял на западных границах русской державы – в XVI-XVII веках, – Москва прагматически заботилась о его оборонной прочности. И даже торговля какая-то худо-бедно в Пскове ещё теплилась. Но потом границы империи сдвинулись на Запад. И Псков, лишенный (как и все прочие русские города) Москвой свободной и самостоятельной бюргерской жизни, окончательно захирел.
К началу XVIII века в Пскове жили порядка 9 тысяч человек, почти столько же оставалось и спустя столетие. Потом, в условиях начавшейся урбанизации, как и в других городах, народу в Пскове прибавилось. Сегодня в нём обитают аж 200 тысяч.
Но никаких следов былого псковского величия и архитектурной красоты – если не считать каменные остовы крепостных сооружений, древних храмов и немногих уцелевших жилых зданий досоветской поры – нет и в помине.
Когда въезжаешь в Псков, не сразу понимаешь, в город ты попал или в какой-то замызганный, хотя и обширный посёлок городского типа, хаотично застроенный третьесортными сталинскими и хрущевскими хибарками.
Вот как выглядит ближайший к псковскому Крому архитектурно-муниципальный контекст «главной городской площади»:
Но самым трагичным, на мой взгляд, стало то, что российское государство убило не только город как таковой. В конце концов, Гитлер, как известно, полностью стёр с лица земли Варшаву. Но горожане её возродили. А вот у Пскова, похоже, шансов на возрождение уже нет. Ибо убиты не только здания. Убита, а точнее, полностью извращена городская память.
Сегодня псковичи что есть силы пытаются доказать сами себе и всем вокруг, что являются «частью России», её важнейшей военно-православной единицей. Именно поэтому на всей немалой территории псковского Кремля – сегодня нет полноценного Музея истории Псковской земли, который я, грешным делом, был уверен, что обнаружу.
Музея нет, потому что нет глубинного интереса к своей независимой домосковской истории, которая и породила великий Псков! Вместо этого – интерес лишь к крепости, которая «обороняла Москву от поляков», и к храму, который – в его нынешнем виде – является не символом городской свободы (как некогда), а лишь знаком державно-религиозного единства Пскова с Москвой…
Вместо исторического музея – работающий сугубо как религиозный объект Троицкий собор, плотно забитый лавками с православными товарами-сувенирами, и… пустота вокруг.
Впрочем, есть в Кроме и харчевня. Как же без сбитня насущного! Ну, и что, что рядом с помойкой – к чистому грязное не пристаёт!
Есть в крепости две небольшие исторические экспозиции. Затесался – в недрах епархиального паломнического центра «Вертоград» – среди омофоров, посохов, ряс и клобуков – макет Крома в древности.
…Трепетный гид вел персональную экскурсию для какого-то округлого крепыша и пытался робко протащить крамолу: «И вот, к сожалению, в 1510 году московский дьяк Третьяк Далматов приказал отрезать уши вечевому колоколу…». «Деваться все равно было некуда!» – резонит национал-крепыш. «Не совсем так! – волнуется гид. – Была Литва! Можно было войти в состав Великого княжества Литовского – посмотрите, какое оно было большое в XIV веке! Только вот, к сожалению, Москва оказалась сильнее…»
И в самом деле – оказалась!
И потому сегодня главный герой древности для псковичей – не князь Довмонт, который 30 лет кряду держал оборону великого города и существенно расширил псковскую землю и чей прах покоится в Троицком соборе, а совершенно чужой князь – Александр Невский. Ворвавшись в город и сокрушив в нём 1242 году пронемецкую городскую партию (которая в 1240 году взяла было верх), этот в ту пору новгородский князь, если верить его Житию, уходя, обозвал псковичей и пригрозил, что будет считать их «жидами», если они забудут об Александровом визите и снова помыслят о самостоятельной дипломатии. Правда, псковичи грозного новгородского карателя не послушались и в дальнейшем сами определяли свою внешнюю политику, пока не угодили под протекторат, а затем и власть Москвы.
И по сей день в Пскове нет памятника Довмонту, хотя в 2016 году и конкурс прошел, и проект монумента был выбран (на мой вкус, самый нелепый и уродский из предложенных). И по сей день идет дискуссия – ставить ли этот будущий монумент (на который, правда, всё равно денег нет) вместо Ленина? Или же нет, ни в коем случае! Пусть Ленин стоит, как стоял, на главной площади, а Довмонта лучше где-нибудь сбоку приладить…
Зато памятник Александру Невскому – стоит. И «меч Александра» на стене Крома – вместо знаменитого Меча Довмонта – нависает…
А единственная культурно-историческая забава в пустынном пространстве крепостных стен – аттракцион «Фото в костюме стрельца». Хотя стрельцы появились в стенах Пскова при Иване Грозном, когда золотой век великого города был уже позади, а впереди маячило бесславие провинциального прозябания… Желающих облечься в этот заманчивый реквизит, впрочем, я не заметил.
Но что это мы всё о прошлом да о грустном! Есть ведь и архитектурное будущее великого города! Вот оно. Прощай, Псков!..
Другие статьи автора:
- Что делать со взятием Казани?
- Микел Кабал-Гуарро: «Требования регионов становятся всё более слышны в мире»
- Регионализм – новый язык для нового века
- Что мешает регионам одолеть Кремль?
- Что такое регионации, и чем они отличаются от вымирающих «наций-монстров»?
- «Когда в очередной раз произойдет обвал империи…»
- Глобальный сепаратизм – главный сюжет XXI века
