Прокуратор Дагестана

Почти год назад на Регион.Эксперте была опубликована статья «Кавказское генерал-губернаторство и его перспективы», в которой речь шла об усиливающейся милитаризации в управлении Кремлем т. н. «республиками» Северного Кавказа, давно уже превращенными в губернии с военными наместниками во главе. В ней говорилось:

… осенью 2017 года новым главой Республики Дагестан был назначен генерал-майор полиции, бывший замминистра МВД РФ Владимир Васильев, с регионом никак не связанный. И опять же, будучи назначенным как «смотрящий» от Кремля вместо дагестанца Рамазана Абдулатипова, Васильев не стал опираться на местные кадры, а привел с собой команду «варягов», включая главу своей администрации Владимира Иванова и главу правительства Артема Здунова. Вызов «местным» таким образом был просто нарочитым — если в советские годы русского в этой республике (как и во многих других) ставили вторым секретарем партии, а тут сразу и первым, и вторым, и третьим.

И дело тут, конечно, не только и не столько в национальности, благо, в случае с Васильевым и Здуновым с ней определенности нет. Дело именно в принципе колониального прямого управления, которому был придан нарочито «неместный» интерфейс.

Каковы же результаты работы этих «варягов»? По данным на начало этого года — увеличение госдолга республики на 30%, первое в стране место по оттоку населения, одно из лидирующих мест по безработице, одно из последних мест по оснащенности больниц койками и другие аналогичные «достижения».

Результатам работы этой команды «эффективных менеджеров» также была посвящена статья «Коронавирусная катастрофа на Кавказе: кто виноват и что делать». Эти очевидные выводы через несколько месяцев были вынуждены признать и в Кремле, назначив 5 октября нового без пяти минут («временного исполняющего обязанности») «главы республики» Дагестан. Но какие же уроки из своего провала извлек Кремль? Что в качестве главы региона нужно иметь дело не с откомандированным военным наместником, а с гражданским лидером, выдвинутым народом и знающим его проблемы и пути их решения? Отнюдь.

Если предыдущим главой, пришедшим на смену последнему гражданскому и местному Рамазану Абдулатипову стал милицейский интеллигент, генерал-полковник МВД и заслуженный юрист Владимир Васильев, то теперь его сменил боевой жандарм, замдиректора Росгвардии Сергей Меликов. Собственно, уже то, с какой должности Меликов переводится на руководство Дагестаном, говорит само за себя. Но можно добавить интересных деталей его биографии для понимания колорита этой личности. В системе внутренних войск с 1986 года, краповый берет, участник войны в Чечне.

Неудивительно, что имея такую подноготную (или, как сейчас модно говорить, бэкграунд), Меликов, еще будучи полпредом президента на Северном Кавказе, запомнился дагестанцам ревностным насаждением культов российской государственной идеологии.

Здесь негде преклонить колено, некуда прислонить георгиевскую ленточку, почему вы до такого состояния город довели?

— распекал он на совещании сотрудников администрации Дербента в 2015 году.

Нарастающая чуждость каждого нового «главы республики» ее коренным народам — еще один аспект этого назначения. И тут надо сразу оговориться, что этнический и конфессиональный факторы в республиканской, демократической системе, с одной стороны, и в имперско-колониальной — это две совершенно разные истории.

Например, в США белое протестантское большинство могло избрать президентом католика Кеннеди или афро-американца Обаму, которые заслужили его доверие, и это был свободный выбор. Дагестанцев никто не спрашивает, кого они хотят видеть во главе «республики», но при этом раз за разом присылают им наместниками людей, чуждых их культуре и укладу. Таким был Васильев, таким является и Меликов — лезгин по отцу, русский по матери, но главное выросший в России, женатый на русской и демонстрирующий свою православность на публичных мероприятиях.

Могли бы дагестанцы избрать такого главу на свободных выборах? Вполне возможно — если бы он заслужил их доверие и убедил бы в том, что будет заботиться об их интересах лучше, чем их типичный представитель. Однако еще раз, никто их об этом не спрашивал ни в случае с Васильевым, ни в случае с Меликовым, когда назначал главой региона с кавказским мусульманским большинством русских православных наместников, полностью преданных не интересам и ценностям дагестанцев, а культам и задачам путинской империи.

Первая статья конституции России, даже после внесения в последнюю путинских «скрепных» поправок, гласит: «Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». Назначение, а не избрание на должность главы «республики» не представителя ее населения, а второго лица имперской карательной структуры, систематически попирающей права граждан, наглядно свидетельствует о том, насколько эта декларация соответствует реальности путинской России.

  Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт

Другие статьи автора:

• Украинский взгляд на распад России: мифы и реалии
• Русское: точка или многоточие?
• Гарантии устойчивости и безопасности для новых государств на месте РФ
• О «трамваях» и «остановках»: в преддверии 8-го Форума Свободных Народов Построссии
• Декларации независимости: провозгласить и сделать – не одно и то же
• Почему Россия не Испания?
• Заявлен проект Смоленской Республики
• Несостоятельность североевразийской России и перспективы ее восточных регионов
• Обустроят ли пост-Россию свободные выборы?
• Российская Республика как оксюморон
• Новые геополитические центры Северной Евразии
• Сокуров и его колониальное «Мы»
• Свободная Россия невозможна без свободных регионов (предисловие к ХI Форуму Свободной России)
• Игры с шулером: о выборах и переписи в путинской России
• «Один народ» по-ингушски или республиканская альтернатива?
• Правые и регионализм
• Регионалисты и выборы 2021: «регулярные армии» или «партизаны»?
• Охранка «султанатов» огрызается
• «Еврорегионы» Украины и России: упущенная возможность или далекая перспектива?
• Номократия, национализм, федерализм
• Мираж «экономического федерализма» в России
• Дагестан: колониализм на марше
• Совместятся ли региональные и «навальновские» протесты?
• Территориальные споры и договорный федерализм
• Неовалидизм или работа над ошибками
• Суд по «ингушскому делу» как приговор путинскому колониализму
• Калмыкия: «Единая Россия» оказалась недостаточно единой
• Религиозная зачистка Сибири
• Региональные выборы – контраст «федеративной» России и «унитарной» Чехии
• Кто возглавит башкирское пробуждение?
• Башкортостан: от борьбы за Куштау — к борьбе за Республику
• «Соломенное чучело» и либеральный идеализм
• Европейские мечты и североевразийские реалии: о перспективах демонтажа российской имперской модели
• Русский Политический Комитет: уроки столетней давности
• «Политические ненцы»
• Уроки Австрии для народов России
• Об этнократии и этноидиотизме
• Коронавирусная катастрофа на Кавказе: кто виноват и что делать?
• Двадцать лет спустя: о зигзагах красноярского регионализма
• Псевдо-Зулейха и псевдо-федерализм: какая культурная политика нужна народам РФ?
• Почему недееспособна «московская оппозиция»?
• Саакашвили, Шеварднадзе, Госсовет и перспективы коронавирусного регионализма в РФ
• Мнимое государствообразование и подлинное самоопределение
• Башкортостан и Ингушетия: параллелизм репрессий
• Федерализм из застенков
• Российская Империя вместо Российской Федерации. О конституционно-исторических манипуляциях Кремля
• Невозможная республика
• Кавказское генерал-губернаторство и его перспективы
• Распад Югославии: актуальный урок
• Ингушский протест: от трайбализма к федерализму
• Местное самоуправление, коренные народы и регионализм
• Российская власть боится федерализма. А российская оппозиция?
• Айрат Дильмухаметов как глашатай нового федерализма
• Московская оппозиция: имперская или республиканская?
• Как завершить национальную революцию?