Чего хотят москвоцентристы?

Рисунок: Виктор Богорад. Кремль с багажом

Империя закреплена не только в Конституции РФ, не только в реальной внутренней и внешней политике России. И даже не только в головах начальства, в телевизоре и в головах абсолютного большинства граждан. «Россия может быть только империей или не быть совсем», – эта идея в разных формулировках кочует из текста в текст, из выступления в выступление самых разных авторов.

«Россия может и должна стать либеральной империей», – требует Анатолий Чубайс. «Наша страна требует имперской оболочки», – соглашается с ним Ж., который собирался Анатолия Борисовича повесить на березе. «Если лишить Россию имперскости, то от страны останутся одни ошметки», – пророчит Александр Проханов. «Россия может быть только империей», – сообщает со ссылкой на Столыпина Наталья Нарочницкая.

В среде либеральной и демократической общественности слова «империя», «имперскость», «имперский» являются бранными. Но, тем не менее, у большинства либеральных публицистов и аналитиков, которые пишут о необходимости демонтажа путинского режима, нет внятного ответа на вопрос, как сделать так, чтобы на его месте не возникло сразу или проросло со временем нечто иное, но столь же имперское, враждебное человеку и опасное для человечества.

Недавно были опубликованы два интервью на эту тему с известными публицистами и аналитиками: Владиславом Иноземцевым и Александром Морозовым, каждый из которых по разным причинам обосновывает невозможность федерализма в России.

Политолог Александр Морозов полагает, что

федерация в России невозможна, поскольку невозможно представить себе такого уровня субъектности региональных сообществ.

Источник субъектности, по мнению Александра Морозова, в «аристократии земель»:

В России нет никакой «аристократии земель», как в Германии или Британии, поэтому нет и никаких традиций устройства власти в регионах, кроме «наместничества». Федерация не может существовать без самостоятельных политических субъектов, которые ее составляют. Поэтому в России вопрос всегда стоит не о «федерации», а о «полномочиях регионов».

И далее Александр Олегович пишет:

В российских регионах идет своя насыщенная жизнь. Люди живут самостоятельно, планируют свою жизнь. Но там нет никакой «политической жизни» такого масштаба, чтобы всерьез ставить вопрос о федерации.

Александр Олегович давно освещает и анализирует то, что в России называют «политической жизнью». И поэтому, надеюсь, согласится с тем, что той политической жизни, которая есть в странах Запада, в России нет не только в регионах, но и в центре. Во власти идет подковерная борьба за «близость к телу» и за куски коррупционного пирога. То, что происходит на федеральном уровне в системной оппозиции, тоже трудно назвать полноценной масштабной политической жизнью. Не думаю, что кто-либо всерьез считает таковой деятельность Кудрина и Зюганова, а также Миронова и Ж.

Есть люди, утверждающие, что единственный политик в России – это Навальный. Он, действительно, весьма активен и проводит яркие кампании на улицах и в интернете. Но вся его политическая жизнь полностью зависит от прихоти кремлевской администрации и может быть полностью прекращена, если его будет решено посадить в тюрьму. То есть сам Алексей Навальный является субьектом политики, а вот движение Навального, его партия субьектностью не обладают, поскольку источник их активности, их «движок» находится не в движении и не в партии, а в одном человеке.

То же и насчет «аристократии земель». В России после 1917 года вообще нет никакой «аристократии»: ни «земельной», то есть региональной, ни общероссийской. Так что этот аргумент направлен не против шансов России на федерализм, а против шансов России вообще стать демократической страной и обзавестись полноценной политической жизнью. Тут, действительно, есть вопрос, но этот вопрос намного шире выбора между федерацией и унитарным государством. Если убеждать себя и общество в том, что в России не может быть федерации, не может быть свободы и демократии, то их точно не будет. Поскольку такого рода утверждения обладают свойствами самосбывающихся пророчеств.

С похожими идеями выступает и экономист, социолог Владислав Иноземцев, интервью которого вышло под заголовком: «Федерализма в России нет, потому что нет его субъектов»:

В отношении любого элемента современной России термин «субъект» может применяться разве что в издевательском смысле… Основой федерализма является сильная местная идентичность и прочные демократические традиции в регионах, которые создают условия для избрания местных органов власти, способных ограничивать притязания центра,

– утверждает Владислав Иноземцев. И далее сообщает, что не видит

ничего из обозначенного не только в региональных «элитах», но и в местном населении большинства входящих в состав России территорий.

Россия покрыта толстой коркой авторитарного, а сейчас уже и частично тоталитарного режима. То, что происходит под этой коркой, разглядеть трудно, но при желании можно. Регионы России между собой различаются больше, чем одна европейская страна отличается от другой. Довольно сложно отрицать субъектность, например, у Татарстана, Якутии или Чечни. Невозможно  отрицать в этих регионах наличие местной идентичности.

У Татарстана и Якутии была своя государственность, и в исторической памяти коренных народов она осталась. Среди татар и якутов более 80% считают родным соответственно татарский и якутский языки, среди чеченцев – более 90% считают родным чеченский язык. В Татарстане в 1999 году был принят закон о переходе на латиницу. Власть и большинство местного населения в 1990-е были настроены не то, что на федерализм, а на выход из России.

Другая ситуация, например, в Удмуртии, где коренной народ до 20-х годов ХХ века не имел своей государственности и сейчас большинство удмуртов не знают своего языка и не стремятся на нем разговаривать. Среди «русских» регионов России есть те, в которых местная идентичность имеется, и те, в которых ее практически нет. Россия – очень разная и многоликая страна. Но эти различия надежно скрыты под мертвящим саваном унитарного режима.

И региональные идентичности в России есть. И субъектность в регионах тоже есть. Просто это «спящая» субъектность. При благоприятных условиях она «проснется» и вполне сможет стать основой российского регионализма. Причем это произойдет в разных регионах по-разному. Чтобы быть к этому готовыми, надо изучать то, что происходит в разных уголках страны сейчас, какие «сны» видит эта «спящая» субъектность.

В своем интервью Znak.com, в 2016 году Владислав Иноземцев предсказал такое развитие событий:

Система развалится сама, когда грабить будет уже нечего. Она должна умереть по причине собственной бессмысленности. Это как вы нашли нефтяную скважину и качаете оттуда нефть, а когда она исчезла, поехали в другое место. Например, на Южный берег Франции, в Лондон и так далее.

Владислав Иноземцев довольно точно описал и предсказал поведение российской «элиты». Проблема в том, что 140 миллионов граждан России не уедут ни на Южный берег Франции, ни в Лондон. Они будут продолжать жить здесь и строить какую-то страну. Возможно, это будет не одна страна. И один из возможных вариантов, что это будет реальная федерация. Если, конечно, все властители умов не будут хором убеждать, что это невозможно.

Другие статьи автора:

• Освобождение России возможно только через распад
• Как сдвинуть Россию в сторону федерализма?
• Владивосток для Кремля — не Россия, а остров Русский — не Русский
• Мы — страна регионов?
• Социальное проектирование vs. социальное прожектёрство
• О мечтах, реалиях и соломенных чучелах
• Империя, федерализм, конфедерация, распад – где остановится русский маятник?
• Как Путин пытается создать Дальневосточную Республику
• Возможны ли Соединенные Штаты России?