Где свобода, в какой стороне
Ее затерялся след?
Как мы оказались в чужой стране?
Ведь мы – на своей земле!
Вадим Курылёв
Тридцатилетняя история постсоветской России пришла к точке своего обнуления 1 июля. Декларация о суверенитете, Федеративный договор ныне – изрядно подзабытые исторические документы. Демократическая федерация на российских просторах, увы, не сложилась. Ростки самоуправления и регионализма из года в год методично закатываются в асфальт кремлевской империей. Империей, где даже имперская столица оказывается весьма условной метрополией.
От Моссовета до Госсовета
В марте 1990 года, вскоре после отмены статьи 6 Конституции СССР, состоялись первые и последние свободные выборы в Моссовет. Московский парламент просуществовал всего три с небольшим года, и в октябре 1993 года была распущен президентским указом, как и прочие региональные и местные Советы. На смену пришла Московская городская Дума, подконтрольная градоначальнику и встроенная в жесткую «вертикаль власти».
Основы «вертикали исполнительной власти» в Москве были заложены еще в 1991 году, когда в столице были образованы административные округа, объединяющие в себе территории районов. В середине 1990-х остатки районного самоуправления превращаются в декорацию – власть сосредотачивается в руках московского правительства и назначаемых им префектов-наместников. Столица в процессе демонтажа зачатков федерализма и установлении централизованной власти явно опережала остальную Россию. «Федеральные округа», «полномочные представители президента» и назначаемые из Кремля губернаторы появились только при Путине. Созданный покойным Лужковым прообраз вертикали власти возник в те годы, когда москвичи еще ничего не ведали ни о Владимире Владимировиче, ни о Сергее Семеновиче.
Назначенный осенью 2010 года на пост столичного градоначальника Собянин продолжил дело своего предшественника по установлению жесткой централизованной системы власти. В декоративных муниципальных Советах местами даже могла преобладать оппозиция – но так, чтобы это не меняло общей картины. Сами Советы превратились в «муниципальные фильтры» по недопуску к выборам мэра Москвы «непроходных» с точки зрения столичной власти кандидатов. В руках градоначальника оставался контроль над самыми важными элементами выстроенной вертикали – городским правительством, городской Думой и префектурами административных округов.
Нельзя сказать, чтобы москвичи как-то активно сопротивлялись этим многолетним процессам жесткой централизации. Столичный статус давал определенные социальные привилегии в сравнении с прочими регионами – высокие заработки, пенсии и пособия. И, когда в 1990-е многомесячные задержки зарплат и социальных выплат в бюджетной сфере в целом по России были обычным явлением, то в Москве бюджетники получали свои пенсии и зарплаты точно в срок. В этих условиях столица выглядела оазисом относительного благополучия в хаосе бесконечных неудачных реформаторских экспериментов и кризисов. Это обстоятельство в итоге и определило своеобразный «общественный договор» между москвичами и мэрией по обмену свободы на стабильность. Жесткая централизованная вертикаль в имперской столице выступала гарантом относительно высокого качества и уровня жизни, чем устраивала миллионы аполитичных горожан. И когда минувшим летом начались первые политические протесты регионального уровня – было уже поздно.
Свободу можно лишь быстро обменять на колбасу, а вот вернуть ее обратно – уже экстремизм и массовые беспорядки. И не прошло и года – как в ходе «режима повышенной готовности» москвичи остались без свободы, стабильности и колбасы. Примечательно, что «карантинная» эпопея в Москве началась в марте – тридцать лет спустя после первых и последних свободных выборов регионального парламента. Моссовет окончательно сменился на комиссию Госсовета по «борьбе с коронавирусом», возглавляемую Сергеем Семеновичем Собяниным собственной персоной.
Третий мир третьего Рима
Радиально-кольцевая структура столицы в совокупностью с имперским централизмом определили особенность социальной структуры Москвы и ближайшего Подмосковья. Районы Центрального и Западного административных округов стали сосредоточением политической и экономической жизни – своеобразной «внутренней метрополией», а за Третьим Транспортным кольцом начиналась уже «внутренняя периферия», переходящая за МКАД в откровенный «третий мир». То, что ранее политкорректно называли рабочими окраинами или спальными районами, стало аналогом афроамериканских гетто в городах США.
Голяново, Бирюлево, Капотня и Жулебино – номинально все та же Москва. Но они – источник рабочей силы и рынок сбыта для «внутренней метрополии», а то и (как Некрасовка и Косино-Ухтомский) место утилизации отходов жизнедеятельности имперского мегаполиса. Еще в начале нулевых это верно подметил Вис Виталис в своей популярной песне про жизнь в белом гетто:
Митино, Дегунино, Перово, Коровино –
Что, мало боли нам, мало крови нам?
Марьино, Алтуфьево, Сабурово, Бескудники –
Злость, боль, отчаяние ваши спутники.
Кунцево, Бусиново, Братеево, Выхино –
Бетонные стены и нету выхода.
Капотня, Вешняки, Текстили, Гольяново –
Все тысячу раз прокрутится заново
В гетто, в белом гетто…
С той поры мало что изменилось. Смена Лужкова на Собянина и расширение Москвы до Калужской области продолжили ранее начавшиеся процессы социальной сегрегации и разрыва в качестве жизни между «внутренней метрополией» и «внутренней периферией». Ближайшее Подмосковье как было «третьим миром для Третьего Рима», так им и осталось. Те же Люберцы столкнулись с невеселой участью московской свалки еще во второй половине девяностых. Растущий спрос на жилье в столичных пригородах привел к так называемой «уплотнительной застройке», которая за минувшие пятнадцать лет привела к чудовищному перенаселению ближайших к Москве городов-спутников.
Начавшаяся три года назад реновация – очередной этап в освоение внутренней метрополией внутренней периферии. На место сносимым пятиэтажкам приходят 25-этажные «человейники», увеличивая плотность населения в московских муниципальных районах в разы. И вместе с растущим населением растет предложение на рынке труда в условиях падающего в кризис спроса на рабочую силу, что в итоге ведет к сокращению реальных доходов москвичей. Жители города интересует мэрию лишь как источник доходов и дешевой рабочей силы, не более того. Как было верно подмечено, идеал Собянина – это Москва с новой плиткой, праздничной иллюминацией, Росгвардией и без горожан.
Что мы имеем на текущий момент? Москвичи все еще номинально жители имперской метрополии, а вот фактически – жители бесправной периферии, «злосчастной муниципии» вроде города Глупова из творчества Салтыкова-Щедрина. Москва сегодня – одна из колониальных провинций Кремля, которая еще некоторое время может сохранять относительно высокий уровень жизни. Свободы и самоуправления в столице уже давно нет. Эпическая «борьба с пандемией» лишила москвичей и стабильности с колбасой, оставив лишь бесконечные штрафы, поборы и систему электронного слежения за гражданами.
Контуры Московской республики
Статус Москвы как «имперской метрополии» породил сложную проблему – отсутствия собственно московской, регионалистской оппозиции жесткой централизованной системе власти градоначальника. Есть условная «столичная оппозиция» со своим видением «прекрасной России будущего» и претензиями на статус оппозиции федеральной; но при этом – с отсутствием интереса непосредственно к московской проблематике.
Тот же Алексей Навальный, достаточно успешно выступивший на выборах мэра в 2013 году, очень быстро разменял реальную возможность возглавить региональную оппозицию Собянину и Ко на иллюзию вершителя судеб страны и главного борца с режимом. Дмитрий Гудков, сумевший в 2017 году провести в муниципальные Советы десятки своих сторонников, спустя год занялся федеральным партийным строительством с предсказуемым нулевым результатом.
При всем этом нельзя сказать, что в Москве нет базы именно для регионалистской массовой оппозиции, для гипотетического Московского Республиканского Движения. Реализуемые столичными властями проекты вроде сезонной смены плитки или строительства автодороги через радиоактивные могильники вызывают у жителей города все большее отторжение. Ну а недавняя «борьба с пандемией» и вовсе подняла антирейтинг Собянина до немыслимых ранее 76%. Что, впрочем, не удивительно – когда с вирусным заболеванием начинают бороться штрафами, сложно ожидать иного. И этот негатив продолжает расти – ведь штрафы за отсутствие пропусков продолжают приходить москвичам и после отмены пропускного режима. А чтобы оспорить подобный штраф – необходим цифровой пропуск, который аннулирован еще в начале июня. Замкнутый круг. Доходит до абсурда – так, автору этих строк пришли штрафы за «нарушение режима самоизоляции в Москве», причем за те майские дни, когда я находился на Рязанщине, в трехстах километрах от столицы.
Растущий протестный потенциал – и есть база для московского регионалистского движения, движения «глубинной России-2» внутри имперского мегаполиса.
Ситуация в противостоянии москвичей со столичными властями отчасти напоминает средневековую борьбу городов с феодалами. Одно но: города могли пойти на союз с королевской властью, а у нас король голый, обнуленный и в бункере. И, что важно, отсутствует орган городского самоуправления, способный стать центром сопротивления диктату феодала. Но есть местные инициативные группы, занимающиеся сегодня преимущественно локальной проблематикой. Те группы, что являются агентами влияния «глубинной России» внутри столичного имперского мегаполиса. Исходный расклад сил куда ближе к народническим и анархическим проектам прошлого и позапрошлого веков. И, как я отмечал ранее, московский регионализм если и сформируется, то из подобных инициативных групп столичных окраин, чем из либерального «креативного класса» с его мечтами о «прекрасной России будущего» и пренебрежением к собственно городской тематике.
Какой может быть позитивная программа у московского республиканского движения? Одним из ее центральных пунктов может (и должна!) стать идея децентрализации собственного московского регионального управления, существенное расширение полномочий на муниципальном уровне и ликвидация системы префектур с наместниками градоначальника во главе. Москва номинально – один из субъектов Российской Федерации и переросла рамки собственно города; при этом система власти, сложившейся в столице четверть века тому назад, остается в своей сути неизменной. Альтернатива этому – не «город федерального значения», а Московская Республика. Причем республика децентрализованная, федерация муниципалитетов на договорных основах, союз автономных районов.
В каких границах возможно подобная республика – вопрос отдельный, и решить его могут лишь жители конкретных муниципалитетов. Войдут ли в ее состав города-спутники вроде Люберец, Подольска и Химок – или же напротив, ее границей станет МКАД а то и Третье транспортное кольцо? Или же децентрализация возможна и в существующих границах Москвы, включая Новомосковский и Троицкий административные округа? Ранее один из авторов Регион.Эксперт Глеб Ходаковский предлагал идею разукрупнения Москвы и ограничение собственно города пределами МЦК и преобразование «спальных районов» в самостоятельные отдельные города. Что ж, не исключен и подобный вариант.
Но, на мой взгляд, вопрос прежде всего должен стоять именно о децентрализации московской городской власти и, если можно сказать, федерализации мегаполиса. Без договорных отношений между муниципалитетами, без демократии малых пространств и выстраивания системы управление снизу вверх остается риск повторения сюжета пьесы Евгения Шварца. То, чем раньше владел Дракон, окажется в руках бургомистра и «лучших людей города» при сохранении нынешней системы «внутренней метрополии» и «внутренней периферии».
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Другие статьи автора:
- Новый договор или «либеральный» ГКЧП?
- Кавалеры ордена Батыя
- QRепостная перезагрузка
- Алексей Навальный как зеркало раскола
- Псевдофедерализм эпохи «второй волны»
- Эта Рязанщина закончилась, давайте следующую!
- «Американский миф» постсоветской России
- Гражданская война памяти
- Закат эпохи
- Уроки былых революций
- Новое народничество
- Чего на самом деле хочет «глубинный народ», или крушение сурковского мифа
- Сумерки империи
- Вакцина от империи
- Путешествие из Москвы в Россию
- Политэкономия пандемии
- Возвращение в реальность
- Стены рухнут
- Вирус Короны
- Большой Брат Коронавируса
- Движение вспять
- Русский анархизм против империи
- Китеж-град глубинного народа
- Врожденная несменяемость. Краткий анамнез кремлевских фобий
- Российский федерализм как его не было
