Фото: митинг жителей Звенигорода против создания «округа Одинцово», в котором их древний город утратит всякое самоуправление
Специалист по национальным и региональным вопросам в Евразии Пол Гобл, хорошо известный постоянным читателям Регион.Эксперта, недавно в своем блоге обратил внимание на обсуждение в общественных кругах коренных народов РФ изменений в закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», вступивших в силу в конце сентября сего года.
Речь идет о том, что региональные власти смогут ликвидировать местное самоуправление в небольших населенных пунктах – селах, поселках и малых городах, объединяя их в крупные муниципальные округа. То есть, если раньше и село/поселение, и район, в который они входили, сами были субъектами местного самоуправления, то в случае реализации нового закона они лишатся всякой субъектности.
В статье «Чем грозит ликвидация сельских поселений?» автор татарского блога «Заман а биз» («Время и мы») Наил Гыйлман ставит в связи с этим много важных вопросов. Он пишет и о дальнейшем развертывании путинского централизма и сворачивании демократических институтов, и о добивании села, из-под которого могут начать выдергивать один из последних сплачивающих селян в живые коллективы факторов.
Добавим в связи с этим, что общинное самоуправление – «мiръ» у русских, «махалля» у татар и их аналоги у других народов существовали даже во времена самодержавия, а их рудименты сохранялись в советские времена в виде многочисленных сельсоветов. Поэтому курс на тотальную ликвидацию местного самоуправления стал бы поворотом исторического масштаба, свидетельством окончательного отрыва этой власти от «земли».
Но Пол Гобл особо заостряет внимание на другом вопросе, которым задается и автор татарского блога — национальном. Он пишет:
Небольшие мононациональные сёла и деревни остаются последним оплотом сохранения языков и культур коренных народов России. Только в них, и то не везде, ещё сохраняется живая языковая среда. Пока они есть, есть надежда, что в перспективе удастся изменить отношение общества и государства к проблеме сохранения языков и затормозить процессы исчезновения языков коренных народов.
В небольших сёлах расположено большинство школ, в которых формально сохраняется обучение на родном языке (в Татарстане, Башкортостане, Чувашии, Якутии), а некоторых республиках (например, Удмуртия, Марий Эл) практически только в сёлах и деревнях изучается родной язык. В школах этих селений обычно обучается не более 100-150 детей. А в школах райцентров даже в республиках родные языки обычно изучаются, как и в городах в минимальном объёме. Большинство национальных сёл и деревень придёт в упадок в случае ликвидации сельских поселений.
Почти у всех коренных народов доля сельского населения выше, а села и деревни в лучшем состоянии, чем у русских. Соответственно в случае ликвидации поселений они пострадают сильнее.
Ликвидация сельских поселений ускорит разрушение языковой и культурной среды коренных народов.
Со всем этим невозможно не согласиться. Что, однако, мы не стали бы делать — это противопоставлять драматическую ситуацию с разрушением этносреды коренных народов положению русских, которые тоже являются коренными на значительной части территории РФ.
Из статьи может сложиться впечатление, будто на фоне упадка этносреды у других коренных народов, у русских она процветает и даже выигрывает. Между тем, единственное, чем положение русского этноса от других отличается в лучшую сторону — это сохранением своей языковой среды, которой не угрожает ассимиляция. Спору нет, преимущество весьма важное, особенно для тех, кто его лишен и кому есть, с чем сравнивать (см. трагическую историю борца за удмуртский язык Альберта Разина).
Однако как показывает практика, этнос может «успешно» вымирать и сохраняя свои язык и языковую среду. И именно это по объективным параметрам и происходит с русскими, стремительно сбрасывающими свой «демографический вес». Даже по официальным данным, наверняка приукрашенным, население России теперь сохраняется и иногда незначительно растет исключительно за счет иммигрантов, республик Кавказа и нескольких мегаполисов. Русские же регионы, в частности, историческая колыбель русского (в дореволюционной терминологии – «великорусского») этноса на территории ЦФО и СЗФО вымирают ударными темпами.
То, о чем пишет наш татарский коллега, а именно, что «почти у всех коренных народов доля сельского населения выше, а села и деревни в лучшем состоянии, чем у русских», говорит не о превосходстве русских, а об их уязвимости как этнического сообщества. Действительно, утрачивающие свои языки удмурты, татары, чуваши, карелы, эрзя и мокша и т. д., русифицируются в языковом и культурном отношении. Но депопуляцию собственно русского этноса, основой демографического воспроизводства которого на протяжении веков была и оставалась таковой до недавнего времени именно деревня, это никак не останавливает.
Исходя из вышесказанного, складывается впечатление, что централистская, антирегионалистская и антилокалистская политика нынешней власти направлена против интересов всех коренных народов России. Растущих пока в демографическом отношении народов Кавказа это касается тоже, так как этой политикой, лишенные перспектив у себя дома, где установлен режим натурального военно-полицейского колониализма, кавказцы выдавливаются в другие регионы, где часто сталкиваются с недружественным к себе отношением и утрачивают свои традиционные уклад и ценности.
Еще одна тема, которая высвечивается этим трендом — это соотношение регионализма и локализма. Как известно, есть категория противников регионализма, которые считая, что «регионы» в условиях постсоветской России созданы в произвольных границах, предлагают в качестве альтернативы им развивать именно местное самоуправление как наиболее органическую единицу самоорганизации людей. Некоторые оппозиционеры, вроде Алексея Навального, предлагают усиливать городское самоуправление вместо регионального из опасений «регионального сепаратизма».
Но вот как получается — основной удар кремлевской «вертикали» изначально пришелся именно по региональному уровню, то есть, субъектам федерации. Это их лишили прямых выборов своих глав, стали назначать кремлевских наместников в т. н. федеральные округа, перекраивать их конституции и уставы. Муниципальные же образования на этом фоне как будто бы оставались в тени, в более выигрышном положении, хотя, как показали недавние местные выборы, на которых власть не стеснялась никаких средств, чтобы взять их под контроль, эта номинальная самостоятельность в условиях жесткого авторитаризма мало на что влияла. И вот, теперь наметился новый этап — решив проблему с регионами, власть принимается за перекройку местного самоуправления, используя для этого уже взятые под контроль регионы, которым отдаются соответствующие полномочия.
Эта история показывает, что противопоставление автономии регионов и местного самоуправления носит надуманный характер. По сути, в условиях развитого федерализма первое и призвано быть гарантией второго и в свою очередь опираться на него. И наоборот, как только демонтируются реальная федерация и полномочия ее субъектов, под угрозой оказывается и местное самоуправление.
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Другие статьи автора:
- Украинский взгляд на распад России: мифы и реалии
- Русское: точка или многоточие?
- Гарантии устойчивости и безопасности для новых государств на месте РФ
- О «трамваях» и «остановках»: в преддверии 8-го Форума Свободных Народов Построссии
- Декларации независимости: провозгласить и сделать – не одно и то же
- Почему Россия не Испания?
- Заявлен проект Смоленской Республики
- Несостоятельность североевразийской России и перспективы ее восточных регионов
- Обустроят ли пост-Россию свободные выборы?
- Российская Республика как оксюморон
- Новые геополитические центры Северной Евразии
- Сокуров и его колониальное «Мы»
- Свободная Россия невозможна без свободных регионов (предисловие к ХI Форуму Свободной России)
- Игры с шулером: о выборах и переписи в путинской России
- «Один народ» по-ингушски или республиканская альтернатива?
- Правые и регионализм
- Регионалисты и выборы 2021: «регулярные армии» или «партизаны»?
- Охранка «султанатов» огрызается
- «Еврорегионы» Украины и России: упущенная возможность или далекая перспектива?
- Номократия, национализм, федерализм
- Мираж «экономического федерализма» в России
- Дагестан: колониализм на марше
- Совместятся ли региональные и «навальновские» протесты?
- Территориальные споры и договорный федерализм
- Неовалидизм или работа над ошибками
- Суд по «ингушскому делу» как приговор путинскому колониализму
- Калмыкия: «Единая Россия» оказалась недостаточно единой
- Религиозная зачистка Сибири
- Прокуратор Дагестана
- Региональные выборы – контраст «федеративной» России и «унитарной» Чехии
- Кто возглавит башкирское пробуждение?
- Башкортостан: от борьбы за Куштау — к борьбе за Республику
- «Соломенное чучело» и либеральный идеализм
- Европейские мечты и североевразийские реалии: о перспективах демонтажа российской имперской модели
- Русский Политический Комитет: уроки столетней давности
- «Политические ненцы»
- Уроки Австрии для народов России
- Об этнократии и этноидиотизме
- Коронавирусная катастрофа на Кавказе: кто виноват и что делать?
- Двадцать лет спустя: о зигзагах красноярского регионализма
- Псевдо-Зулейха и псевдо-федерализм: какая культурная политика нужна народам РФ?
- Почему недееспособна «московская оппозиция»?
- Саакашвили, Шеварднадзе, Госсовет и перспективы коронавирусного регионализма в РФ
- Мнимое государствообразование и подлинное самоопределение
- Башкортостан и Ингушетия: параллелизм репрессий
- Федерализм из застенков
- Российская Империя вместо Российской Федерации. О конституционно-исторических манипуляциях Кремля
- Невозможная республика
- Кавказское генерал-губернаторство и его перспективы
- Распад Югославии: актуальный урок
- Ингушский протест: от трайбализма к федерализму
- Российская власть боится федерализма. А российская оппозиция?
- Айрат Дильмухаметов как глашатай нового федерализма
- Московская оппозиция: имперская или республиканская?
- Как завершить национальную революцию?
