Возрождение советского кадавра

Произошедший в России конституционный переворот вызвал бурную дискуссию о мотивах Кремля и последствиях всех этих изменений для граждан и страны в целом.

Да, российская Конституция 1993 г. была глубоко несовершенна: внутри нее, особенно в главах 3 и 4 — о федеративном устройстве и президенте соответственно, — сидел вирус тоталитаризма. Тем не менее, на фоне предыдущих четырех наших конституций в 20 веке эта была заметным шагом вперед. Однако деградация российской политико-экономической системы зашла так глубоко, что она не только утратила способность соблюдать международные правила, но стала нуждаться и в формализации сложившихся неформальных практик. Противоречия между установленной ранее нормой и реальностью зашли слишком далеко.

К сожалению, из поля зрения столичных экспертов и комментаторов (т.н. «тусовочки») совершенно выпал такой аспект случившегося, как демонтаж основ местного самоуправления. Иначе невозможно трактовать пункт предложенных Путиным «реформ:

закрепить в Конституции принципы единой системы публичной власти, выстроить эффективное взаимодействие между государственными и муниципальными органами.

Сейчас бесполезно гадать, как будут сформулированы эти принципы «единой системы публичной власти», однако очевидно — речь идет об унификации и лишении МСУ даже формального намека на автономию. Примерно так была устроена система формального государственного управления в СССР — от верховного совета до советов на местах. Правда, там вся реальная власть была в руках партии. Проще говоря, В. Путин зачем-то захотел выкопать еще одного советского кадавра. Хотя надо заметить, что эта некрофилия преследует его с самого начала правления.

Практика самоуправления vs. Конституция

Однако за всем этим остается не до конца ясным, а зачем, все-таки было трогать именно местное самоуправление? Оно же и так в России имеет автономию сугубо номинальную. Куда ни посмотри: в закон ли «Об общих принципах организации местного самоуправления» от 2003 г. (N131-ФЗ), в «Бюджетный кодекс» ли от 1998 г. (N145-ФЗ), в закон «О муниципальной службе» от 2007 г. (N25-ФЗ) или даже в закон «О государственной гражданской службе» от 2004 г. (N79-ФЗ) — нигде не найти следов реальной автономии местного самоуправления. Более того, российская система власти устроена таким образом, что местное самоуправление находится на очень коротком финансовом поводке у де-факто назначаемых Кремлем губернаторов. Кому интересно, рекомендую посмотреть бюджетную статистику в ваших регионах.

Кроме того, с весны 2019 г. в России запущен процесс перехода от двухуровневой системы МСУ (муниципальный район – поселение) на одноуровневую модель — к муниципальным или городским округам. Пока что это особенно касается сравнительно малонаселенных регионов Урала, Сибири и Дальнего Востока. Другими словами, потребность во включении местного самоуправления в «единую систему публичной власти» находится не в организационной плоскости как таковой.

И здесь стоит напомнить, что мы в силу особенностей нашей политической культуры привыкли МСУ недооценивать, а политическая роль этого института весьма велика — это основа демократического правления. И пусть автономия МСУ во многом была всего лишь продекларирована в основном законе, российская власть все постсоветские годы делала все, чтобы эта декларация не проросла в реальности. Именно поэтому необходимо обратить внимание на плоскость политическую, где, судя по всему, у Кремля накопилось множество мотивов подавить эту даже формальную автономию:

Мотив 1: контроль выборов

Начать можно с электоральной процедуры. Полностью отказаться от выборов не может ни одна диктатура, поскольку человечество придумало только два источника легитимности власти — народ либо традиция. Поэтому власть диктатуры определяется ее способностью контролировать процедуру выборов и проводить через нее, как через ритуал инициации, своих назначенцев. Однако именно на местах Кремль на эту процедуру не особо влиял. Пока была сильна партия жуликов и воров, а экономика была на подъеме, властная монополия на местах воспроизводилась естественным способом. А в крупных городах — этой главной долгосрочной угрозе для Кремля — МСУ вообще превентивно кастрировали много лет назад, отменив в большинстве из них прямые выборы мэров.

Сегодня все же иначе: никакого развития нет, роста доходов тоже нет, партия в состоянии полураспада, а оппозиция продемонстрировала способность организовать и поддерживать широкую сеть региональных и местных штабов. К тому же на фоне укрупнения субъектов МСУ у оппозиционного движения в перспективе ближайших лет как раз на местах и появлялся шанс. В конце концов, остаточный организационный ресурс власти мог быть задействован на полную катушку против оппозиции на муниципальных выборах в Москве и Санкт-Петербурге. А вот дотянуться до какого-нибудь Нытвенского городского округа, созданного в рамках новой реформы, уже было бы затруднительно. Кстати, тревогу под конец 2019 г. забили как раз в Санкт-Петербурге, откуда до кремлевских кабинетов рукой подать — так уж исторически сложилось.

Получается, состоявшийся конституционный переворот — это превентивный удар по оппозиции и протестному движению. К тому же если Конституция 1993 г. давала возможность требовать от власти ее соблюдения (как это делали еще диссиденты в 1970-х гг.), то в рамках нового основного закона требования об автономии МСУ могут внезапно стать призывами к свержению конституционного строя. Российской власти надоело самой себе казаться узурпатором. Она хочет быть в своем праве.

Мотив 2: консолидация правящего класса

Когда Россия захватила Крым и начала войну против Украины (а затем и в Сирии), это стало мощным инструментом консолидации, в первую очередь, для самой российской власти. Ничего так не сплачивает как соучастие в преступлении. Однако ресурс такой консолидации всегда конечен. К тому же вследствие своей несменяемости и неспособности создать условия для роста благосостояния российских граждан власть сможет проводить мобилизацию только через сверхзадачи. В противном случае ее эрозия ускоряется.

Национальные проекты в качестве такого инструмента консолидации не заработали, перспектива какой-нибудь новой военной кампании остается «козырной» картой на крайний случай — в этих условиях соучастие элит в конституционном перевороте является очень сильной штукой. С этого корабля никому не сойти и в стороне не остаться, даже пианисту Д. Мацуеву. Однако пианист или девушка с шестом являются не очень надежной опорой, а как-то надо расширить число тех, кто будет бенефициаром системы, пытающейся себя переизобрести.

Из 2 156 300 государственных и муниципальных служащих в России, без учета силовиков (!), муниципальными служащими и работниками являются почти 470 тысяч человек. Кажется, это немного в масштабах страны, но это существенная группа, которой Кремлю есть, что предложить. Дело в том, что муниципальные служащие — это весьма низкооплачиваемая группа. Звезд с неба муниципалы точно не хватают, и при этом работают (в терминологии правящих чекистов) «на земле». В этом контексте «единая система публичной власти» означает повышение зарплаты или хотя бы бонусов для муниципалов. И за эти бонусы муниципалы должны будут благодарить Кремль и демонстрировать еще большее рвение и еще большую лояльность.

Ну, а за образцом такого устройства органов власти далеко ходить не придется (вряд ли администрация президента проявит чудеса творчества) — советские органы как раз и представляли ту самую единую систему публичной власти.

Мотив 3: заимствование опыта Беларуси

Беларусь, будучи российским соседом по эфемерному союзному государству, именно такую систему и сохранила. Даже названия остались прежними, только МСУ в стране включает в себя также и областной уровень — областные советы депутатов. Все это, конечно, не означает, что В. Путин собирается копировать организацию местного самоуправления в Беларуси. В силу размеров страны (всего 9,5 млн. человек), местное самоуправление в Беларуси находится почти под полным контролем А. Лукашенко. В России это попросту невозможно в силу масштабов и сложности — у нас управление муниципалами останется в руках губернаторов.

Другое дело, что здесь, судя по всему, и будет формализовано подчинение муниципалитетов региональным властям. Вплоть до того, что глава муниципальной администрации будет назначаться непосредственно или по представлению губернатора. Муниципальные же думы во главе с председателем продолжат утверждать смету расходов скудных местных доходов, но полностью потеряют контроль над исполнительной властью МСУ.

Вся эта одержимость Кремля советским централизмом, помимо Беларуси, имеет еще пару воплощенных аналогов — «ДНР» и «ЛНР». Разумеется, я ни в коем случае утверждаю, что сегодня идет подготовка новой российской конституции «на вырост». Однако этот тренд на унификацию принципов организации МСУ с Беларусью и двумя слепленными в пылу войны «соседями» заставляет пока предполагать наличие такой опции. Как минимум до тех пор, пока нам не соизволят представить новую редакцию основного закона.

Как бы то ни было, нам преподан важный урок. Если мы действительно хотим для себя свободы и нормального экономического развития, начинать придется с возрождения реального местного самоуправления.

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт 

Другие статьи автора:

• Зачем принимается новый закон об МСУ и в чем его смысл?
• На пути к федерации: воображаемые сценарии и реальные проблемы
• День местного самоуправления при его отсутствии
• Города периода Третьей империи
• Федерализм без местного самоуправления висит в пустоте. Ответ Вадиму Сидорову
• Федерация чего и для кого?
• Политический сезон 2021: от протестов к новой Думе
• Разложение субъектности субъектов
• Сенаторы эпохи упадка
• Туманность России. Есть ли у нас идеи для завтрашнего дня?
• Республика из фактории и военной базы?
• Исчерпание языка. Зачем российская власть множит символическую пустоту
• Запретные территории
• Готика конституции, или варваризация России после пандемии
• Биополитика как властный бастион
• Карантинный барак, или индекс сопротивления
• Кремлевский трип в средневековье
• Поминальная политика
• В ожидании времен «после России»
• Разбегающаяся Россия или конфедерация городов?
• Заложники фронтира
• Ритуал подчинения. РПЦ МП как политический субъект и храм как символ господства
• Результат выборов: меньшинство против меньшинства
• Тлеющая власть Москвы
• Гражданин и его флаг
• Конец фантазиям о земствах
• Сообщество страха. Зачем российской власти суверенный интернет?
• Fake у ворот
• Малые города и поселки: враги или союзники федерализма?
• Сопряженного Кремль сопряжет
• Метрополия: на пути к кастовому обществу?
• Забыть регионы
• Почему Дальний Восток остается депрессивной территорией?
• Прыгнуть со скалы: обряд инициации для наместников
• Миграция колонизаторов
• Кочующая метрополия. Почему не надо переносить российскую столицу в другой город?
• Почему россияне летают через Москву?
• Бессмертная Уральская республика
• Эксперимент Пермского периода
• Инфраструктура империи
• Метафизика архипелага. Почему нам нужна деколонизация России?