Европейские мечты и североевразийские реалии: о перспективах демонтажа российской имперской модели

Показательно, что свою статью, поводом для которой стали регионалистские протесты в Хабаровске, ее автор Игорь Яковенко начал с обращения к «сторонникам европейского выбора России» и закончил им же, утверждая, что

мечта о Европе от Лиссабона до Владивостока останется несбыточной до тех пор, пока Владивосток и Хабаровск, Якутск и Казань, Архангельск  и Пермь будут находиться в составе Российской империи, которая застенчиво скрывается под псевдонимом «Российской Федерации».

Живя уже свыше десяти лет в Центральной Европе, я был бы не против реализации мечты, о которой рассуждает господин Яковенко, но хорошо помню отповедь, данную мне на сей счет в конце девяностых идеологом «Европейской Синергии» Робертом Стойкерсом, ответившим на подобные предложения, что объединенная Европа нуждается в сотрудничестве с Россией, но никак не ее включении в свой состав, ни целиком, ни по частям. Как помню и то, что интересы жителей Дальнего Востока, на котором мне приходилось работать, связаны отнюдь не с Лиссабоном, к которому, отцепив их от Москвы, мечтает их привязать господин Яковенко, а скорее с Хоккайдо или Хэйлунцзяном.

Эти замечания в связи с опубликованной на Регион.Эксперте статьей «Империя, федерализм, конфедерация, распад — где остановится русский маятник» могут показаться придирками, не имеющими отношения к ее главной идее — необходимости демонтажа Российской Федерации на многие десятки государств, которую отстаивает в ней ее автор. Но это не так. Потому что, ее евроцентрично мыслящий автор не только пытается увязать с Западной Европой регионы, которым приходится и придется (особенно в случае предлагаемого им сценария) иметь дело с Китаем, Японией и Кореей, но и рассматривает предлагаемый им демонтаж РФ как аналог мирного демонтажа Чехословакии, тогда как в действительности он будет обречен походить на распад Югославии или соответствующие события в Сирии, Ираке и Ливии.

Хочу напомнить, что Северная Евразия, ныне охватываемая Российской Федерацией, является мультиэтническим пространством. И не просто мультиэтническим, а чересполосным, где территории, условно закрепленные в ходе XX века за их титульными нациями, врезаются друг в друга и включают в себя множество населенных иноэтническим населением кусков. Чем это обернется, когда эти территории и народы начнут оформляться в моноэтнические государства, что неизбежно последует за демонтажом РФ, любой может понять, посвятив несколько месяцев, а лучше лет изучению взглядов представителей соответствующих национальных движений на будущие границы и внутреннее устройство этих государств.

Да, существуют и альтернативные российским проекты обеспечения наднационального единства соответствующих народов на региональной основе, призванные не допустить этих последствий — такие как Единый Кавказ или Единый Идель-Урал. Но опять же, чтобы оценить их перспективы стоит погрузиться в обсуждения спорных вопросов между такими осевыми для этих регионов народами как татары и башкиры или чеченцы и ингуши, ингуши и осетины, карачаево-балкарцы и черкесы, равнинные и горные народы Дагестана и т. д. Хотя, надо сказать, что в случае с Кавказом потенциально возможна сила, способная железной рукой подавить все эти противоречия и создать наднациональный порядок без России — Имарат Кавказ или его аналоги. И у нее в далеких от Лиссабона условиях будет куда больше шансов на успех, чем у местных сторонников «европейского выбора».

Проблема межэтнических отношений в Северной Евразии имеет прямое отношение и к перспективам трансформации той «русской матрицы», о которой в своей статье рассуждает господин Яковенко. Скажем, в Чечне, Ингушетии или Дагестане численность русских сегодня мизерна, такая же ситуация складывается и в Туве. Поэтому их превращение в независимые государства практически не затронуло бы русских как народ, которому объективно нет нужды такой перспективе противодействовать. Однако этого не скажешь о республиках срединной Северной Евразии, где численность русских среди местного населения составляет от трети-половины до двух третей населения. Не знаю, станет ли это сюрпризом для человека, уповающего на европейский выбор, на пути которого стоит исключительно Российская Федерация, но далеко не все националисты соответствующих народов видят государства, которые хотят создать на ее обломках, мультикультурными демократическими странами — многие мечтают об их превращении в мононациональные государства, которые придется покинуть «русским колонизаторам». К слову, это соответствует реальному, а не идиллическому европейскому опыту на примере распада Австро-Венгрии и Югославии, о котором мы писали.

Но как на такие попытки отреагируют русские не только в этих республиках, но и за их пределами? И будет ли это способствовать трансформации «русской матрицы», к которой призывает автор или, напротив, к ее мобилизации и ожесточению? Игнорирование русского фактора в 90-е годы российскими либеральными западниками, не обладающими русским самосознанием и не понимающими его, тогда обернулось ресентиментом, на котором пришел к власти Путин. Сейчас они хотят наступить на те же грабли повторно, отказываясь понимать, что людей с соответствующим, чуждым и непонятным им самосознанием, на просторах Северной Евразии в любом случае останутся десятки миллионов, из которых миллионы являются сотрудниками самых разных силовых структур, от государственных до частных, а сотни тысяч прошли и проходят сейчас через различные войны.

Впрочем, все вышеуказанные проблемы в принципе можно было бы решить. При условии, если бы пространство взрывоопасной Северной Евразии было взято под внешнее управление одной или несколькими мировыми державами, которые вложат значительные ресурсы, от финансовых до кадровых, да и военных, в его успешную демократическую трансформацию. Возможно, именно на это в очередной раз и надеются сторонники европейского выбора — «Запад нам поможет» — с реформированием если не России, то десятков возникших на ее месте государств.

Не поможет — и именно поэтому я начал эту статью с указания на принципиальную порочность увязок перспектив постимперской регионалистской трансформации Северной Евразии, которая назрела и перезрела, с надеждами на «европейский выбор» и реализацию «мечты о Европе от Лиссабона до Владивостока».

Запад сегодня расколот и переживает геополитический упадок, о котором говорят его видные представители, начиная с французского президента Макрона, заканчивая десятками западных интеллектуалов и тысячами комментаторов попроще. В предбаннике Евросоюза, неспособного сформировать консолидированную внешнюю политику и оборонные структуры, годами, почти отчаявшись, ждут очереди на вступление в него страны юго-восточной Европы, которым в этом не мешает никакая «Российская империя, которая застенчиво скрывается под псевдонимом «Российской Федерации». А некоторые из вступивших, разочаровываются в ожиданиях, образуя внутри ЕС свои фронды вроде Вышеградской четверки или пограничного Люблинского треугольника, недавно созданного Польшей и Литвой (членами ЕС) с Украиной (не членом ЕС).

Как себя поведут увязшие в своих проблемах США и Европа, если завтра в Северной Евразии обрушится кремлевская вертикаль и власть и территории на ее просторах начнут делить силы, многие из которых будут далеки от идеалов «европейского выбора», можно себе представить, уже имея опыт их отношения к соответствующим событиям в Сирии, Ираке и Ливии. Поддержав свержение в Ливии и Сирии диктаторских режимов, они не захотели или не смогли оказать эффективного содействия в трансформации новых политических ландшафтов во что-то привлекательное, в итоге придя к необходимости смириться с «меньшим из зол» в борьбе с «внезапно» возникшим большим — ИГИЛ.

Не менее важное для сторонников решительного демонтажа нежизнеспособных государств обстоятельство заключается в том, что когда он фактически произошел в Сирии, Ираке и Ливии, которые распались по этноконфессиональному принципу, Запад, как и все остальное международное сообщество отказались его признать. Показательно, что это произошло даже с его союзниками по борьбе с ИГИЛ и любимцами прогрессивной западной общественности — курдами, которые десятилетиями реально борются за независимость. В Ираке, где они ей обладают де-факто, попытку провозгласить ее де-юре осудил весь мир, дав тем самым карт-бланш на проведение военной операции центральной иракской власти, воссозданной из руин усилиями США, после которой Иракский Курдистан был вынужден отказаться от этой затеи. А в Сирии на фактически контролируемых ими территориях курды свое независимое национальное государство даже не стали провозглашать, создав вместо этого Федерацию Северной Сирии, позиционирующую себя как зародыш будущей единой федеративной демократической Сирии, которая должна быть создана вокруг нее.

Сирия и Ливия представляют собой поучительную историю. Каждая из де-факто разделивших их противоборствующих сторон, при этом в той или иной форме продолжает выступать под (конкурирующими) общенациональными флагами: Башар Асад и противостоящая ему Сирийская Национальная Армия оппозиции, Правительство Национального Согласия и Ливийская Национальная Армия в Ливии. А этнические и конфессиональные меньшинства, проявляя свою субъектность и добиваясь автономии де-факто, часто де-юре выступают под одним из конкурирующих общенациональных флагов (амазиги в Ливии и курды в Сирии).

Как генералы готовятся к прошедшим войнам, так и некоторые радикальные демократы перестроечной закалки готовятся к тому, что крушение имперской вертикали в РФ произойдет по модели относительно мирного и признанного международным сообществом распада СССР. Но прежде, чем мир признал распад СССР, он был ликвидирован тремя республиками — его учредителями, и в первую очередь самой Россией как его геополитической сердцевиной. Кстати, не в последнюю очередь из-за желания Ельцина не допустить перевода Горбачевым автономных республик из под российской юрисдиции в союзную, и стремления создать вместо децентрализованной конфедерации более централизованное государство, пусть и в меньших размерах. Какое же геополитическое образование — ядро РФ, способное распространить свою власть на большую часть ее территорий, примет решение о ее ликвидации? Или это предлагается делать десяткам территориальных образований с сомнительными легитимностью и перспективами?

Немаловажно еще и то, что союзная власть в лице ориентированного на европейский выбор Горбачева смирилась с роспуском Союза республиками-учредителями, без которых его существование уже было невозможно представить. А вот в той же Сирии центральная власть поступила иначе и, будучи неспособной вернуть утраченные территории сама, привлекла для решения этой задачи иностранные государства. Те в свою очередь «возвращенные» территории взяли под свой контроль, но флаг над ними формально висит «законной сирийской власти». А кто сказал, что вместо российской и иранской армии в Сирии в нашем случае не может выступить китайская, а вместо режима Асада — «законное правительство России»?

Так что, суровая правда заключается в том, что современное международное сообщество не спешит признавать независимость новых государств кроме как в исключительных случаях вроде Косово (да и его признание сейчас некоторые страны начинают отзывать). К слову, среди регионалистов есть те, кто видят эту проблему. Например, Даниил Коцюбинский считает, что для ее решения требуется изменить весь мировой порядок, полагая, что сецессионистский регионализм не может победить в отдельно взятой стране, и что для этого требуется мировая регионалистская революция, которая деконструирует все империи и национальные государства.

В противоположность троцкистам от регионализма автор данной статьи видит его не как идеологию новой мировой революции, а как важнейшую составную часть антиколониальной национальной революции. И видит для нее исторические предпосылки, которые отказываются видеть разочаровавшиеся либералы-западники, желающие перескочить от неудавшегося им обустройства «единой европейской России» к обустройству ее осколков, которые чудесным образом тоже должны будут стать «европейскими». А ими являются не мечты и надежды, а факторы, которые часто недооцениваются — политические традиции и завоевания.

В феврале 1917 года с запозданием в России произошла республиканская революция, представительный орган которой — Учредительное собрание — в январе 1918 года принял решение помимо прочего о превращении в федеральный союз земель и народов:

Именем народов, государство Российское составляющих, Всероссийское Учредительное Собрание постановляет: Государство Российское провозглашается Российской Демократической Федеративной Республикой, объединяющей в неразрывном союзе народы и области, в установленных федеральной конституцией пределах, суверенные.

Да, силы, приверженные ее программе — от Комитета членов Учредительного собрания (Комуч) до Русского Политического Комитета Бориса Савинкова, потерпели поражение, оказавшись между молотом большевистских узурпаторов национальной революции и наковальней сил имперской реакции. Однако то, что именно их идеи легли в основу программы следующего массового антибольшевистского сопротивления — Пражского манифеста Комитета Освобождения Народов России — показывает, что они не были блажью.

В конце концов преодоление коммунистического режима произошло под знаменем этих идей, включающих в себя самоопределение народов России и широкий федерализм. Да, и на этот раз с завоеванных позиций произошел откат. Но не надо недооценивать тот факт, что многие из этих позиций были уже зафиксированы, да так, что даже нынешняя де-факто отрицающая их власть, формально не осмеливается их аннулировать, например, в части существования республик, названных в конституции РФ государствами. Поэтому в тех из них, которые понимают всю проблемность полного отделения — а это либо республики со смешанным населением, либо республики с территориальными проблемами с соседями вроде Ингушетии, знают, что им нужно возвращать — то, что у них было до прихода к власти Путина и то, что было отнято им.

Сложнее тем, у кого эти позиции не были зафиксированы — пресловутым русским регионам, краям и областям. Это то, о чем годами говорят русские регионалисты — они должны стать такими же республиками, если не по названию (почему бы нет, но не стоит это всем навязывать), то по содержанию и статусу, абсолютно равному национальным республикам. 

Можно ли представить, что их создание, как и возвращение себе своего суверенитета уже существующими республиками начнет происходить вопреки Москве? Легко. Но не надо совершать ошибку и отдавать последней право, в том числе международно признанное, выступать от имени и юридического лица, и понятия, являющихся и активом в международных отношениях (хоть и сильно обремененным после 2014 года), и ценностью для десятков миллионов людей, живущих на этих просторах — «Российской Федерации, России». Это вполне могут делать суверенные регионы и народы, объединившиеся на основе договора для защиты, в том числе от сил имперского реванша, и взаимодействия с международным сообществом, что позволит им обладать той степенью фактической самостоятельности, которая им будет необходима. Рабочий пример — Правительство Национального Согласия Ливии, являющееся именно такой зонтичной структурой для признающих его регионов и племен.

Те народы и регионы, которые с этим пространством и объединением не связывают ни родственные узы, ни риски ухода в самостоятельное плавание, вполне могут в него отправиться. Хороший пример в этом плане представляет собой Великобритания, в которой остались Англия, Уэльс, Шотландия и Северная Ирландия (кстати, некоторые из них могут выйти из нее при соответствующих результатах следующих референдумов), но которая отпустила тех, кто решил уйти. А среди последних есть как доминионы вроде Канады и Австралии, как независимые государства в составе Британского Содружества Наций вроде Индии, так и США, порвавшие все государственно-правовые связи с туманным Альбионом.

Чем это не европейский выбор со своей спецификой? Главное, эту специфику понимать и принимать, а не предусматривать для всего пространства «от Лиссабона до Владивостока» единые шаблонные схемы.

 Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт

Другие статьи автора:

• Украинский взгляд на распад России: мифы и реалии
• Русское: точка или многоточие?
• Гарантии устойчивости и безопасности для новых государств на месте РФ
• О «трамваях» и «остановках»: в преддверии 8-го Форума Свободных Народов Построссии
• Декларации независимости: провозгласить и сделать – не одно и то же
• Почему Россия не Испания?
• Заявлен проект Смоленской Республики
• Несостоятельность североевразийской России и перспективы ее восточных регионов
• Обустроят ли пост-Россию свободные выборы?
• Российская Республика как оксюморон
• Новые геополитические центры Северной Евразии
• Сокуров и его колониальное «Мы»
• Свободная Россия невозможна без свободных регионов (предисловие к ХI Форуму Свободной России)
• Игры с шулером: о выборах и переписи в путинской России
• «Один народ» по-ингушски или республиканская альтернатива?
• Правые и регионализм
• Регионалисты и выборы 2021: «регулярные армии» или «партизаны»?
• Охранка «султанатов» огрызается
• «Еврорегионы» Украины и России: упущенная возможность или далекая перспектива?
• Номократия, национализм, федерализм
• Мираж «экономического федерализма» в России
• Дагестан: колониализм на марше
• Совместятся ли региональные и «навальновские» протесты?
• Территориальные споры и договорный федерализм
• Неовалидизм или работа над ошибками
• Суд по «ингушскому делу» как приговор путинскому колониализму
• Калмыкия: «Единая Россия» оказалась недостаточно единой
• Религиозная зачистка Сибири
• Прокуратор Дагестана
• Региональные выборы – контраст «федеративной» России и «унитарной» Чехии
• Кто возглавит башкирское пробуждение?
• Башкортостан: от борьбы за Куштау — к борьбе за Республику
• «Соломенное чучело» и либеральный идеализм
• Русский Политический Комитет: уроки столетней давности
• «Политические ненцы»
• Уроки Австрии для народов России
• Об этнократии и этноидиотизме
• Коронавирусная катастрофа на Кавказе: кто виноват и что делать?
• Двадцать лет спустя: о зигзагах красноярского регионализма
• Псевдо-Зулейха и псевдо-федерализм: какая культурная политика нужна народам РФ?
• Почему недееспособна «московская оппозиция»?
• Саакашвили, Шеварднадзе, Госсовет и перспективы коронавирусного регионализма в РФ
• Мнимое государствообразование и подлинное самоопределение
• Башкортостан и Ингушетия: параллелизм репрессий
• Федерализм из застенков
• Российская Империя вместо Российской Федерации. О конституционно-исторических манипуляциях Кремля
• Невозможная республика
• Кавказское генерал-губернаторство и его перспективы
• Распад Югославии: актуальный урок
• Ингушский протест: от трайбализма к федерализму
• Местное самоуправление, коренные народы и регионализм
• Российская власть боится федерализма. А российская оппозиция?
• Айрат Дильмухаметов как глашатай нового федерализма
• Московская оппозиция: имперская или республиканская?
• Как завершить национальную революцию?