Фото: Вече на Майдане, 2014
Постсоветские политологи давно облюбовали жанр сравнения России с Украиной. Противопоставляют одну другой, оценивают и обсуждают режимы двух стран. Но Россия — большая, в ней есть очень разные исторически сложившиеся регионы. И при ближайшем рассмотрении оказывается, что русский Север куда ближе к сечевой вольнице, а дух новгородских ушкуйников жив так же, как и потомков казаков.
В XI веке потомки Ярослава Мудрого фактически стали основателями полутора десятков стран на Восточно-Европейской равнине. По разным оценкам, от 13 до 18 суверенных государств. В российских имперских учебниках последующие века называют «феодальной раздробленностью» и преподносят как величайшую трагедию, хотя, например, в Западной Европе никому не придёт в голову горевать о крушении империи Карла Великого и разделении её на будущие Францию и Германию.
В последующие века Русь представляла собой несколько государств с очень разными моделями развития. Или, как сказали бы сейчас, — с разными политическими режимами. Например, на северо-востоке Ростово-Суздальское, а впоследствии Московское княжество быстро пришло к авторитарной модели. Галицко-Волынская земля управлялась сильными боярскими родами. Новгород почти сразу стал вечевой демократией.
Формально эти земли объединяло лишь признание Киевского митрополита. Этим средневековая Русь во многом напоминала более позднее государственное образование Центральной Европы — Священную Римскую империю, которая фактически не являлась единым государством, но духовно соблюдала принцип единства с религиозным центром в Риме.
Интересно, что само слово «Русь» исстари применялось только к двум конкретным государствам задолго до нашествия ордынцев: к Киевской Руси (то, что мы сейчас знаем как Украину) и к ещё более древней Новгородской Руси. В последнюю это слово, судя по всему, и принесли скандинавы — сначала как название конкретного рода, потом — как название гребцов на судах, потом — как название определённой территории и, наконец, уже для обозначения жителей этой территории.
Однако будущую Украину и Новгородскую республику объединяло не только это слово. Правовые системы двух стран, социальная система, политические и экономические модели удивительным образом похожи. Не случайно художники-романтики XIX века, не зная, как выглядели в действительности новгородские ушкуйники, писали их в костюмах… запорожских и донских казаков!
Европейские государства, некогда распространявшие свою юрисдикцию на часть территорий современной Украины — Великое княжество Литовское, затем Речь Посполитая — приносили с собой и юридические нормы, и важные принципы самоуправления. Например, прогрессивное для XIII века Магдебургское право, регулировавшее и торговлю, и систему самоуправления городами. Именно из этой и похожих правовых систем в Европе постепенно выросла сложная система взаимодействия горожан и государства, промышленников и ремесленных цехов, вассалов и сюзеренов.
Похожая система под влиянием различных внешних и внутренних факторов сложилась и в Великом Новгороде. Без особого преувеличения можно сказать, что Новгород XII-XV веков стал самой развитой демократией не только в системе русской полигосударственности, но и в Европе в целом. Важным критерием здесь выступает грамотность населения: если в Западной Европе в ту пору даже монархи вместо подписи часто ставили крестик, не умея писать, то в Новгороде грамотность была почти поголовной. Всем известны берестяные грамоты маленького мальчика Онфима, жившего на берегах Волхова почти тысячу лет назад. Ребёнок не только рисовал смешных человечков и диковинных зверей, но и подписывал свои рисунки.
Но самое главное, что в Новгородском государстве вплоть до его уничтожения московитами в 1470-х годах существовала сложная система сдержек и противовесов. Отчасти она была похожа на ту, что сложилась в то же время в Туманном Альбионе — в Великобритании после всех метаморфоз она стала основой так называемой «неписаной конституции», которая действует до сих пор.
Посадник в Новгороде избирался горожанами. Причём происходило это регулярно — достаточно посмотреть на список новгородских руководителей за всю историю Республики. Князья призывались новгородцами лишь на конкретный срок и для решения конкретных задач (например, связанных с военной угрозой). Новгородская боярская аристократия вполне могла призвать на княжение человека со стороны — например, тот же Александр Невский не был новгородцем по рождению. Впрочем, новгородцы трижды же изгоняли этого «святого» из-за его непомерных властных амбиций.
Ещё важный момент — как и современная Украина, Новгородская республика была полиэтнична. Несмотря на сильное славянское ядро, она включала в себя огромные массивы коренных финно-угорских народов: вожан и ижор, карел и ненцев, сету и саамов. Но коммуникация с ними шла на паритетных основаниях — через родовых лидеров. Фактически в межнациональном плане средневековый Новгород представлял собой федерацию, недаром тогдашние названия улиц столицы и даже целых пятин (Водская) были даны им по названию коренных народов. Ещё лет 100-200 — и новгородская нация была бы сформирована так же, как украинский и белорусский народы.
В российских имперских учебниках истории всю государственную систему Новгородской республики описывают с деланной иронией. Задача имперцев — дискредитировать демократический принцип и даже саму мысль, что народное самоуправление русских — не просто возможно, но успешно функционировало на протяжении нескольких веков. Поэтому и до 1917 года, и в советский период, и в современном «едином учебнике истории» Новгород описывается в основном с критических позиций. С положительными коннотациями могут вспомнить его культуру, иконопись, храмовое зодчество, торговлю, но не государственное устройство. Последнее освещают только в негативном ключе.
Особенно бесит имперцев вечевой принцип. Даже то, что новгородские мужи собирались непосредственно по звону колокола, чтобы решить важнейшие вопросы, — всячески высмеивают. Очевидно, отчасти такой субъективизм историков обусловлен их собственным рабским сознанием, а отчасти — своего рода госзаказом инициаторов «единого учебника».
Забавно, что показной сарказм тут очень похож на такие же шутки, а то и неприкрытую ненависть в адрес украинского народа сегодня. Ни для кого не секрет, что самый жуткий кошмар Кремля сегодня — это русский Майдан. Поэтому все силы пропагандистской машины нынешней РФ брошены на антиукраинство — ведь именно свободная Украина за только начавшийся XXI век демонстрирует нам уже два успешных Майдана: в 2005 году (Оранжевая революция) и в 2014-м (Евромайдан). И в обоих случаях граждане победили государство.
И, как мистическую перекличку эпох, можно воспринимать тот факт, что народные собрания на киевском Майдане назывались по-новгородски – Вече.
Но для новгородцев в свое время всё закончилось печально. В силу ряда трагических случайностей (предшествовавшая битве на Шелони эпидемия, неурожаи) и закономерностей (армия торговых республик не всегда достаточно сильна и велика) новгородцы утратили свою независимость на два века раньше, чем украинцы, и на три века раньше поляков. Только начавшая было формироваться новгородская нация была безжалостно уничтожена войсками Ивана III и последующими репрессиями и казнями лидеров партии независимости.
Даже сотню лет спустя московиты, давно завоевавшие Новгородчину, сохраняли иррациональную ненависть к городу и его жителям вопреки всякому здравому смыслу. Иначе и не объяснить погром, который учинил в Новгороде Иван IV в 1569-1570 годах, когда тысячи замученных невинных людей обагрили своей кровью Волхов и Ильмень, хотя на тот момент некогда вольный город давно стал смирной провинцией Москвы и не пытался выйти из-под её контроля.
Но странное дело — и сейчас, полтысячи лет после завоевания Москвой, вольный дух Новгорода нет-нет, да и напомнит о себе. Возьмём простой критерий: показатели демократических партий на местных выборах. И о чудо — то же «Яблоко» представлено в РФ почти сплошь в парламентах Северо-Западного Федерального Округа: Карелия (там же представительница партии Галина Ширшина была мэром столицы), Петербург, Псков. А ведь именно СЗФО повторяет своими очертаниями границы Новгородской республики в период её наивысшего расцвета.
Казалось бы, сколько лет, десятилетий и столетий прошло. Сколько волн насильственно переселённых сюда и отсюда сменилось, вроде бы уже и коренных остаётся не так много… Но будто сама северная земля помнит о русской демократии, как и её южная, киевская сестра.
Выдающийся русский историк и культуролог Дмитрий Сергеевич Лихачёв писал: напрасно некоторые думают, что русская культура — это дихотомия Восток/Запад. Нет, гораздо важнее другая, куда более древняя ось — Север/Юг. По этой оси проходил когда-то путь «из варяг в греки», на котором и появилась Древняя Русь, в доордынский период неизменно оставаясь особой, но непреложной частью европейской цивилизации. С юга она испытывала византийское влияние, с севера — скандинавское, но сама ось Север/Юг была неизменна.
Да, судьба Новгорода и Киева сложилась по-разному. Но нельзя не заметить, что и сегодня Украина и Русский Север сталкиваются с похожими проблемами, пусть и в таких разных условиях. Станут ли две этих точки на карте челюстями Крокодила, которые сомкнутся и разом поглотят всё рабство и тиранию, ордынство и азиатчину, казёнщину и военщину? Скоро мы об этом узнаем. Процесс пошёл.
