История с географией: несколько общих замечаний
Сегодня очень модно говорить о «принадлежности» тех или иных территорий к «историческим» землям того или иного государства. Да и о «добровольности» вхождения народов, населяющих эти самые территории, в некую «семью», причём вхождения не просто мирного, но даже «братского».
Но что представляется вызывающим интерес или недоумение (возможно, и ещё какие-то чувства, причём – не факт, что восторженные), так это убеждение сторонников этой точки зрения в «вечности» и «незыблемости» подобных территориальных и межэтнических объединений.
При этом никак не учитываются факторы исторического процесса: переселения значительных масс людей, хозяйственного освоения земель, наличия (или отсутствия) каких-либо структур управления, указывающих на отнесённость территории к составу страны, и целый ряд других.
Обходится вниманием зачастую и то, насколько была «доброй» воля населявших территорию на тот или иной момент времени людей: являлось ли желание объединиться, воссоединиться искренним для населения или же было результатом каких-то угроз, внешних и внутренних, возможного обмана (злоупотребления доверием) или иных вариантов воздействия на умонастроения людей.
От Ломоносова – до наших дней
Довольно хорошо известным, если не затасканным (из-за цитирования по тому или иному поводу или без такового), является приписываемое знаменитому россиянину – Михаилу Ломоносову – выражение: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Ледовитым океаном». Оно было оглашено в XVIII веке, и на то время топонимы «Арктика» и «Дальний Восток», особенно – последний, не были в ходу, совсем или в значительной мере. Но опыт имперского освоения земель на протяжении примерно века, ориентировочно – с середины XVII столетия – к моменту появления этой «крылатой» фразы уже смог убедить в перспективности подобной деятельности. И с тех пор о важности для России Дальнего Востока и Арктики не говорит только ленивый.
Если на первых порах, времён Семёна Дежнёва и Ерофея Хабарова, интерес вызывали пушнина, некоторые (толком не разработанные) полезные ископаемые, да возможность товарообмена с другими странами, особенно – с соотносимыми с Китаем в его современных границах, то уже потом появились и другие «бонусы» – в виде возможностей выращивания зерновых, овощных и других культур, промысла речной и океанической рыбы, добычи руд, драгоценных металлов и камней, горючих полезных ископаемых и т.п.
В принципе, даже с учётом далеко шагнувшего и продолжающегося технического прогресса, Дальневосточный и Арктический макрорегионы сохраняют и сегодня свою роль исключительно ресурсной базы. И это вполне понятно – для метрополии гораздо важнее природное сырье, чем возрастающее население колоний, которое, чего доброго, однажды потребует гражданских прав.
Парадокс дальневосточного населения в том, что численно оно очень невелико, но культурно чрезвычайно многообразно – здесь проживают представители около 150 этносов, даже если не считать огромное множество смешанных семей.
Демографический контраст и «сообщающиеся сосуды»
Согласно официально опубликованной Росстатом цифре, население всех 11 регионов Дальневосточного федерального округа РФ составляет 7866344 человека. Менее 8 миллионов! Кроме того, эта цифра имеет уже многолетнюю тенденцию к снижению. Сталкиваясь с фактической изоляцией и массой экономических проблем обитания «на краю империи», масса дальневосточников предпочитает перебираться «на материк», как здесь часто называют европейскую часть России.
Для сравнения уместно привести данные, которыми оперирует русскоязычный китайский сайт и которые приведены на странице «провинция Хэйлунцзян». Территориально она гораздо меньше Дальнего Востока, но зато имеет наиболее протяжённую межгосударственную линию соприкосновения с территориями РФ. Так вот, количество населения там оценивается в 38 миллионов человек.
8 и 38. Вы уверены, что такой демографический контраст исторически останется стабильным? Или произойдет эффект «сообщающихся сосудов»?
Неслучайные случайности
В январе 2025 года генеральный консул КНР в Хабаровске Цзян Сяоян сообщил о том, что что представляемая им страна продолжает оставаться крупнейшим торговым партнёром и основным источником иностранных инвестиций для регионов Дальнего Востока, главным партнёром в проектах «свободного порта» Владивосток.
По словам китайского дипломата, в настоящее время из КНР в дальневосточные регионы поступает более 90% иностранных инвестиций, общей суммой приближающихся к 1 трлн. рублей. К концу 2024 года на 18 «территориях опережающего развития» (ТОР) на Дальнем Востоке и в 22 портах работали 53 китайские компании. Более того, торговля между регионами, входящими в консульский округ, и провинциями КНР, «демонстрирует устойчивую положительную динамику».
О развитии сотрудничества можно говорить применительно к таким отраслям, как инфраструктура, энергетика, сельское хозяйство, производство строительных материалов. Показательным видится и рост объёма грузоперевозок через приграничные инфраструктурные объекты, среди которых генеральный консул Китая выделил автомобильный мост Хэйхэ – Благовещенск и железнодорожный мост Тунцзян – Нижнеленинское.
Также через автомост Хэйхэ – Благовещенск в конце 2024 года открыто и пассажирское сообщение. А в 2025 году предполагается завершить строительство логистического центра на российской стороне железнодорожного моста (в Еврейской автономной области). В числе вероятных перспектив на 2025 год Цзян Сяоян назвал запуск трансграничной международной канатной дороги, соединяющей Хэйхэ и Благовещенск.
Отдельный, хотя и логически связанный с общей темой, момент – это развитие острова Большой Уссурийский, по которому проходит сухопутный отрезок границы (расположение пограничной линии напрямую связано с окончанием демаркации российско-китайской границы 14 октября 2008 года, когда острова Тарабаров, Виноградов, Корейский, Ромашкин и часть острова Большого Уссурийского были официально переданы Россией Китаю). Попытки граждан России, живущих в Хабаровском крае, провести референдум для оценки корректировки линии госграницы были дважды фактически «торпедированы» российскими же властями. А в августе 2023 года китайский государственный картографический сервис выпустил новый, официально утверждённый, комплект географических карт, на которых вся территория острова Большого Уссурийского обозначена как принадлежащая Китаю.
В числе наиболее крупных и строящихся ныне промышленных объектов выделяются Амурский газоперерабатывающий завод и Амурский газохимический комплекс. Работы осуществляются в соответствии с графиком, а некоторые объекты предстоит завершить в течение 2025 года. Уместно заметить, что самые экологически опасные предприятия на своей территории Китай предпочитает не строить, передоверяя это счастье российским «союзникам». Но их продукцию охотно вывозит в свою страну. Что это, как не типичный колониализм, в котором Россия привычно обвиняет Запад?
Страшный сон или реальное будущее?
Российские власти, увлекшиеся захватом «новых регионов» в Украине, не замечают, что их «китайским друзьям» присущи схожие, если даже не бОльшие имперские аппетиты – только по отношению к самой России. Ответ за аннексию Крыма и оккупацию других украинских областей может прийти с неожиданной стороны – не с Запада, а с Востока.
В сегодняшнем Китае, который по своей экономической мощи уже далеко не «страна третьего мира», активно растут и умонастроения, и силы, направленные на решение «территориального вопроса». То есть за «возвращение в родную гавань» и левобережья Амура, и территории современного Приморского края и целого ряда других земель. Аргумент «реваншистов» таков: в середине XIX столетия Российская империя заключила с китайскими властями (точнее – с правившей в ту пору маньчжурской династией Цин) «несправедливые договоры»: Айгунский (1858) и Пекинский (1860), воспользовавшись ослаблением Китая вследствие «опиумных» войн. Та территория, которая оставалась не разграниченной после подписания Нерчинского трактата (договора) 1689 года, закреплялась как относимая к Российской империи – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В последующий период, более всего отчётливо – в период, когда во главе КНР находился Мао Цзедун, попытки взять реванш и вернуть территории Китай предпринимал несколько раз, причём военным путём. Боестолкновения на Уссури, за остров Даманский, известны достаточно хорошо, а у озера Жаланашколь (территория современного Казахстана) – в значительно меньшей мере. Но тогда, в 1969 году, китайское руководство убедилось: использование военной силы – далеко не самый надёжный способ доказывать правоту и правомерность своих устремлений. После кончины «великого кормчего» китайские власти задумались об иных, экономических инструментах воздействия на «северного соседа» и, надо признать, уже добились в этом немалого.
Например, в международных «территориях опережающего развития» на границах с Китаем обычное российское законодательство уже сегодня действует частично, избирательно. Так что в перспективе эти территории могут стать просто «нероссийскими». Но если они постепенно перейдут под китайскую юрисдикцию, сильно ли это обрадует местных жителей?
Если (когда) наступит «день Х»
Для оценки перспектив Дальнего Востока надо учитывать множество факторов, и одним из главных являются умонастроения населяющих регион людей. Степень их готовности самим, помимо решений различных «метрополий», участвовать в решении своей судьбы, в выборе пути развития – и общества, и управленческих структур на своей территории.
Опыт как минимум последних десятилетий показывает: воля к региональному самоуправлению у дальневосточников никуда не исчезает. Если в 1990-е годы в Приморском крае витала в воздухе идея воссоздания Дальневосточной республики, то, начиная с 2020 года (точнее – с момента задержания и ареста свободно избранного губернатора Сергея Фургала), нечто подобное проявилось и в Хабаровском крае. Многие участники протестных акций активно декларировали антиимперскую и антимосковскую позицию. И неслучайно, что Москва объявила общественное движение «Я/МЫ Сергей Фургал» «экстремистским». Голоса за независимость таких республик, как Бурятия и Саха (Якутия), звучат всё громче. Всё чаще вспоминают и историю Зелёного Клина – «дальневосточной Украины»…
В Москве принято называть Дальний Восток «форпостом России». А вы уверены в этом? Может быть, он уже стал «форпостом Китая», учитывая глубину его проникновения в региональную экономику. Но решение этой проблемы состоит не в выборе из двух имперских метрополий, «форпостом» какой ему быть, а в том, чтобы сам Дальний Восток стал политическим субъектом.
_____________________________________________________
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.paypal.me /regionexpert