С момента задержания Рауфа и Рауля Арашуковых средства массовой информации, будто сговорившись, денно и нощно твердят о клановости, как о чем-то специфически кавказском. Но так ли это на самом деле? И что такое семейно-клановые отношения?
Ни для кого не секрет, что до завоевания Россией Северного Кавказа народы, его населяющие, не знали классических форм государственного устройства. Поэтому часть государственных функций возлагалась на некие традиционные сообщества, – кланы, состоявшие исключительно из мужчин одного рода в нескольких поколениях. Число их могло достигать до ста человек. Задачи выживания и самосохранения заставляли членов клана подчиняться жестким правилам внутренней жизни, что накладывало на них взаимные обязательства: младшие должны были признавать авторитет и власть старших, беспрекословно подчиняться их решениям, не переступать установленных запретов, к примеру, на внутриплеменные браки, а старшие – способствовать благосостоянию своего рода и укреплению его статуса.
Наиболее актуальные вопросы, такие, как выяснение отношений с соседями, распределение пастбищных земель, улаживание территориальных конфликтов и т. п. решались на семейном совете. При принятии решений, как правило, руководствовались нормами адата – обычного права, регулировавшего все стороны их жизнедеятельности. При возникновении разногласий между членами клана последнее слово всегда оставалось за старшим мужчиной рода.
В таком виде эта система просуществовала до второй половины XIX века, до присоединения северокавказских земель к Российской империи. После чего она вынуждена была приспосабливаться к новым условиям существования и к иному статусу: отныне кавказцы были лишены самостоятельности, а их жизнь регулировалась чуждыми для горцев законами государственной системы.
Если бы российское государство взамен патриархальных отношений предложило горцам внятную модель нового мироустройства, позволившую им существовать и развиваться, не меняя своего этнического облика и не ломая устоев традиционного общества, возможно, мы и стали бы когда-нибудь органичной частью империи. Но, ввиду своей слабости и оторванности от цивилизованного мира, раздираемая войнами и революциями, культами личности и террором в отношении собственного народа, за сто лет Россия так и не смогла изменить ни социально-экономического, ни политического облика Кавказа. Поэтому институт клановости все еще актуален на Кавказе и даже считается одним из ярчайших признаков современной кавказской культуры. И не только кавказской.
Помимо республик Северного Кавказа клановые отношения существуют во многих других российских регионах: в Татарстане, Башкирии, Бурятии, практически везде, где сильны кровнородственные связи.
Это вовсе не пережиток прошлого, как думают многие, а действенный инструмент в условиях, когда государство не обеспечивает тебе необходимой поддержки, перекладывая свои обязанности на плечи традиционных сообществ.
Когда моего дедушку после войны отправили в ссылку в Сибирь (за то, что он был в плену), а четверых малолетних детей нечем было кормить, бабушка вынуждена была просить помощи у родственников мужа. Не прошло и пары дней, как к их воротам подъехала подвода, доверху груженная продуктами. И в течение следующих семи лет, до возвращения дедушки из ссылки, его род опекал семью. Вот в этом смысл кавказской клановости, и в условиях социальной нестабильности и нежизнеспособной государственной системы, это самая надежная схема взаимовыручки и выживания.
А теперь вернемся к делу Арашуковых. Их клановую систему классической уже не назовешь, поскольку она включает в себя не только кровных родственников, но и друзей, чиновников, представителей бизнеса и силовых структур, то есть родоплеменная или национальная принадлежность уже не имеют первостепенного значения, главное – личная преданность этих людей и их готовность разделить с лидером не только успех, но и поражение. Цель этого сообщества очевидна – разработать и реализовать преступные схемы по отъему денег у государства с целью личного обогащения. Только вот придуманы подобного рода кланы и схемы не Арашуковыми.
У меня нет намерений защищать их – и отца, и сына. Даже несмотря на то, что мы – представители одного народа и говорим на одном языке. Если Арашуковы преступники, и следствие это докажет, они должны быть наказаны по всей строгости закона. Но вся эта показуха с задержаниями в зале Совета Федерации, взятия с поличным при получении взятки, перехваты на трапах самолета – никогда не будет воспринята, как борьба с коррупцией и преступными кланами, пока власть не убедит нас в том, что наказание за преступление (независимо от должности и статуса преступника) неотвратимо. Показательная порка очередного зажравшегося чиновника или олигарха уже никого не впечатляет. Достаточно почитать комментарии к подобного рода новостям – непонятно, на чьей стороне народные симпатии: преступников или тех, кто их ловит…
На Кавказе практически невозможно устроиться на работу без взятки. Причем, на любую – учителем в школе, нянечкой в детском саду, уборщицей в офисе… Сумма взятки зависит, понятное дело, от статусности предполагаемой работы. Так вот, вы, будучи директором школы, кого возьмете на свободную учительскую вакансию? Свою дочь, имеющую диплом преподавателя? Или любого другого претендента на это место?
На Кавказе возьмут дочь. И это не будет иметь никакого отношения к клановости. А только к тому, как нас ежедневно ломает наша же государственная система, ставя нас перед столь унизительным выбором.
Стоит ли уважать такое государство, и имеет ли смысл его содержать?
Так вот: на Кавказе его никто не уважает. Именно поэтому кража государственного газа, нефти, электроэнергии, ресурсов и даже государственных денег преступлением здесь не считается. Каждому из нас государство задолжало больше, чем мы могли бы у него украсть. Так что Арашуковы по этой причине нерукопожатными точно не станут. Даже если на кону 30 миллиардов рублей. И в любом случае, чем бы эта история ни закончилась, представители рода Арашуковых будут делать все, что положено делать в подобной ситуации.
