Сибирь и перестройка

Ярослав ЗолотарёвДата: Апрель 20, 2017Рубрика: История, Общество, Политика

Перестройка и 1991 год представляли собой второй шанс (после революции 1917-го) получения Сибирью автономии либо независимости, и целый ряд территорий бывшей империи по итогам 1991 года такую независимость получили. Однако и этот шанс, как и прежде, сибиряками не был использован – единственным результатом стало формирование «Сибирского соглашения», на которое первоначально возлагали серьезные надежды, но оно так и осталось организацией промосковских губернаторов. В то же время определенные предпосылки общесибирского гражданского движения возникли и в конце восьмидесятых.

В Томске регионалистские установки были характерны уже для самого первого общественного комитета, Союза Содействия Революционной Перестройке (ССРП). Как и многие перестроечные организации, сначала он функционировал при парткоме ТГУ, но затем эволюционировал в полноценную политическую партию, куда принимали по рекомендации двух участников, о чем мне хорошо известно, так как я сам был членом данной организации.

Уже на митингах ССРП 1989 года провозглашались лозунги самостоятельности Сибири, распространялись исторические материалы о деятельности в Томске анархиста Бакунина и его ученика, сибирского регионалиста Потанина. В состав ССРП входила известная исследовательница сибирского областничества Сесюнина, и я хорошо помню, с каким уважением она и лидер ССРП Былин отзывались об областниках и их идеалах – собственно у этих людей я и познакомился с областничеством и сибирским национализмом.

4-5 ноября 1989 года прошла учредительная конференция Томского Народного Фронта, делегатом которой я являлся. Принятая тогда программа была основана на принципах сибирского национализма, который по крайней мере в Томске был, таким образом, неотделим от демократического антикоммунистического движения:

Население Сибирского региона может и должно самостоятельно распоряжаться своими природными богатствами, своей экономикой, проводить свою политику, определять свою жизнь.

Политические требования Народного Фронта заключались в следующем: отмена 6 статьи Конституции СССР, создание Верховного Совета Сибирского региона, свободная регистрация на территории Сибири всех партий, отмена цензуры. Нетрудно заметить, что те же в принципе требования и у запрещенного ФСБ Совета Сибирского Народа, то есть 25 лет прошло, а воз и ныне там, Сибирь все еще не приблизилась к той свободе, о которой мечтали ее лучшие представители хоть в XIX веке, хоть в 1918, хоть в перестройку. В качестве знамени ТНФ использовался исторический бело-зеленый сибирский флаг.

26 ноября на митинге ТНФ были подняты плакаты «Свободу Сибири – самой большой колонии в мире», «Вся власть Советам!», «Власть народам, а не партиям!», мне приходилось участвовать в этом митинге и последующих демонстрациях 1989-1990 годов именно в качестве носителя бело-зеленого знамени во главе всяческих демонстрирующих колонн. В мае 1990 года ССРП трансформировался в Комитет «Сибирь», цели которого формулировались следующим образом:

чтобы Сибирь стала конфедерацией Сибирских земель, освободившихся от колониальной зависимости и сохраняющих свою самостоятельность, с общей валютой и общим рынком.

Томский Народный Фронт через свой орган «Томская трибуна» регулярно выступал с аналогичными призывами. В частности, в № 10 был опубликован проект ТНФ «Этапы формирования конфедерации Сибирских земель», который предусматривал подготовку к объединительной конференции представителей Земель в конфедерацию и затем после проведения конференции утверждение на сессиях местных Советов положения о вхождении данной Земли в состав конфедерации. В № 11 «Томской трибуны» приводился проект программы движения за независимость Сибири Комитета «Сибирь», содержащий аналогичные требования. Деятельность граждан и организаций, направленную на создание конфедерации Сибирских земель была поддержана на III конференции ТНФ, состоявшейся 25 мая 1990 г.

Однако такая ориентация томских демократов на освобождение Сибири не была поддержана в целом организациями в других городах (за исключением единичных лидеров вроде Игоря Подшивалова). В то же время аналоги ССРП и ТНФ в сибирских городах имелись – в Омске был создан Союз содействия перестройке (ССП), в Красноярске Комитет содействия перестройке (КСП), группа Демократическое движение из Новосибирска.

Когда пришла эпоха народных фронтов, они в 1989 году были созданы в различных регионах Сибири. Весьма активным был Народный Фронт Тюмени, Омский Народный Фронт, Красноярский Народный Фронт, Байкальский Народный Фронт. Учредительные конференции проходили осенью 1989 года параллельно с томской. Однако, к сожалению, никакой общесибирской организации этих народных фронтов создано не было, а уже с 1990 года в Сибири появляются отделения общероссийских демократических партий, куда и переходит основная часть активистов демократического движения. Деятельность томского комитета «Сибирь» после 1991 года также прекращается по неизвестным мне причинам.

Определенной базой для общесибирского национального движения могло бы стать независимое информационное агентство «СИБИА» (или «СИБИАг»), созданное весной 1989 года в Новосибирске Алексеем Мананниковым. Газета печаталась в Литве с использованием ресурсов идейно близкого «Саюдиса», и первоначально, по моей памяти, публиковала достаточное количество материалов о сибирском регионализме, как историческом, так и современном перестроечном. Таким образом, через СИБИА демократические группы по всей Сибири могли знакомиться с идеями региональной самостоятельности и национального возрождения.

Заявление о создании СИБИА 1989 года позволяет говорить о том, что идейной базой этого медиа-холдинга была сибирская национал-демократия:

Мы, представители независимых изданий и общественных объединений Сибири,

— констатируя, что Сибирь, находящаяся в колониальной зависимости от московских властей, не имеет своих общесибирских средств массовой информации, вынуждена подчиняться информационному диктату общесоюзных изданий и довольствоваться лишь областной прессой, телевидением и радиовещанием, также контролируемых идеологическими установками союзного руководства;

— исходя из необходимости создания информационной базы для осознания населением, общественными организациями общесибирских проблем;

— поддерживая идеи регионального хозрасчета, сибирской автономии и демократизации сибирского общества;

— придерживаясь положений ст. 19 Всеобщей декларации прав человека и ст. 51 Конституции СССР;

— заявляем о создании независимого Сибирского информационного агентства (СибИАг).

(…) СибИАг выражает надежду на то, что цели агентства найдут понимание и поддержку как у сибирского народа, так и у представителей власти. Заявление подписали представители независимых изданий и независимые журналисты Иркутска, Кемерова, Красноярска, Новокузнецка, Новосибирска, Омска и Якутска.

Таким образом, СИБИАг прямо упоминает сибирский народ как политический субъект, призванный решать судьбы Сибири, так и перечисляет общие для всего сибирского движения тезисы о деколонизации и сибирской автономии на основе принципов рыночной экономики и соблюдения прав человека.

Тираж «Пресс-бюллетеня СИБИА» составлял до 15 тысяч экземпляров, и превосходил тираж даже некоторых московских демократических изданий.

Помимо перечисленного, мне в 1989-1991 годах приходилось наблюдать на митингах и дискуссиях порядочное количество единичных последователей областничества, не принадлежащих к каким-либо организациям. Люди носили бело-зеленые флаги, раздавали самостоятельно написанные листовки с призывами к независимости либо автономии Сибири, произносили спонтанные речи на митингах за сибирскую свободу. Таким образом, и я, и другие участники демократического движения Томска – свидетели того, что при снятии цензурных ограничений в сибирском народе немедленно просыпаются силы, которые ставят вопрос о борьбе за самостоятельность и деколонизацию.

В чем причины, что этот новый всплеск национального чувства в сибирском народе опять ни к чему не привел? Мне они видятся в следующем:

Слишком ориентировались на опыт областничества царского времени, повторяли его ошибки – вместо восстановления языка и культуры сибирского старожильческого народа опять все свелось лишь к поверхностным разговорам о какой-то «местной идентичности в составе России». Крепче надо было стоять на том, что сибиряки – не просто «жители Сибири», а особая нация со своим языком и происхождением, со своим демократическим самосознанием, и формировать современную культуру этой нации, отличную от «имперских русских».
Прямое давление российского центра, который эти сибирские инициативы не поддержал, создал имитационное «Сибирское соглашение», а потом и его деятельность фактически свернул.
Пришедшие девяностые вообще снизили уровень общественной активности, подавленный сначала голодом и кризисом во время грабительских «реформ», а затем и путинскими ограничениями политических свобод.

Однако эти факторы были в состоянии лишь притушить сибирское движение и сделать его менее известным, но в составе небольших групп оно продолжает существовать и распространять свои идеи. Вряд ли власти добьются своих целей преследованиями сибирских активистов.

Пока жива Сибирь, жив сибирский народ, будут жить и его патриоты. Так что с новой перестройкой в РФ, которая, вне сомнения, не за горами, «новые родятся командиры». Уж в этом-то можно быть уверенным совершенно.

Другие статьи автора:

Метки: Сибирь

Ярослав Золотарёв

Томский предприниматель, филолог, переводчик, общественный деятель. Инициатор проекта сибирского языка, автор многочисленных текстов на этом языке, учебника и грамматики.