Иллюстрация: карта народов Сибири начала ХХ века
Как известно, множество народов в современной России находятся под сильным, целенаправленным давлением федеральных властей. Эта ситуация весьма характерна и для Сибири, где на протяжении веков сосуществовали славянские поселенцы – казаки, поморы и местное, как правило, тюркское и финно-угорское население, представленное сегодня такими этносами, как: татары (3,87% населения РФ по данным переписи), ханты (в среднем ~10% населения сибирского Севера), манси, селькупы, эвенки (~20 тыс. человек) и другие.
В последнее время заметна серьёзная тенденция к сворачиванию программ преподавания родных языков народов Сибири в школах, не говоря о высших учебных заведениях, где программы обучения традиционно предлагаются лишь на государственном языке. Интересно заметить, что до прихода к власти большевиков в начале ХХ века по факту существовала свобода преподавания в учреждениях, располагавшихся за Уралом, так как царские власти не стремились к полной географической унификации образовательных стандартов. Коммунисты впоследствии даже создавали письменность для малых народов, но это был очень неоднозначный процесс, поскольку он предусматривал жесткую идеологическую унификацию.
Именно пропаганда стала культурным оружием советской власти, и она активно продолжается сегодня, только вместо прежнего «интернационализма» в ней доминирует имперский русский национализм. В нем интересы малых народов практически никак не учитываются, да и сами славянские сибирские старожилы со своим особым языком унитарно записываются в «русские». Хотя «русское» большинство во многих регионах РФ – это фактически те же самые малые народы, которые в результате политики унификации утратили свой язык, особую культуру и идентичность.
Наблюдая за соседними с Россией странами, мы можем обратить внимание, например, на опыт северной Финляндии, где лапландский язык активно преподается, и местные малые народы сохраняют свою идентичность, не уступая при этом основному населению в уровне жизни и образования. При этом Финляндия – унитарное государство, а Россия – вроде бы федерация. Но при этом местные языки в ней принижаются и подавляются.
Также следует отметить и доведенный до абсурда экономический дисбаланс. Несмотря на то, что в Сибири добывается ~70% всех ископаемых на территории РФ, сегодня практически все сибирские регионы являются дотационными, т.е. их ресурсы и налоги уходят в Москву, и местные власти вынуждены просить у нее средства на ремонт дорог и поддержание инфраструктуры.
Если же сибирские регионы будут иметь возможность самостоятельно вести экономические отношения и устанавливать свою политику тарифов, Сибирь вскоре станет самостоятельным экономическим и политическим субъектом. Но именно этого пуще всего боятся кремлевские централизаторы. Поэтому выход у сибиряков один – разрабатывать проекты регионального самоуправления, которые непременно пригодятся, когда империя в очередной раз обрушится.
Это самоуправление должно сочетать в себе экономическую и политическую самостоятельность с особой культурной спецификой народов и регионов Сибири. Московская историография до сих пор навязывает миф о том, будто бы русские колонизировали какие-то «безлюдные пространства» или там были лишь какие-то «отсталые племена». В реальности же до прихода колонизаторов в Сибирь, здесь было множество различных государственных и протогосударственных образований, именуемых сейчас княжествами. Стоит вспомнить свидетельства Лаврентьевской летописи, где нередко упоминаются контакты (как торговые, как и военные столкновения) между местными государствами и русскими переселенцами, а аналогичные свидетельства из различных арабских источников более раннего времени не оставляют сомнения, что население Сибири всегда стремилось к независимому существованию.
Среди таких объединений существовали хантыйские (Обдорское, Пелымское и Казымское княжества на Севере), мансийские, о противостоянии с которыми упоминается в повествовании похода Курского-Чёрного за Урал, селькупские (Бардаково, Белогорское и Кондинское княжества, а также самое влиятельное в регионе – Пегая Орда, этническое государство селькупов на Томи со столицей в г.Лунпук), татарские, со столицей в г. Чинги-Тура (ныне Тюмень), а также вогульские, тунгусские и якутские племенные объединения на Востоке.
Эти княжества нельзя называть «примитивными протогосударствами» (как принято сегодня в московских академических кругах), поскольку они имели развитую по своим временам экономику и медную металлургию (древние металлические изделия из Сибири ценились даже среди персидской знати), а военное дело было развито до такой степени, что казакам потребовалось несколько лет (при большей численности и наличии огнестрельного оружия), чтобы подчинить себе Пелымское княжество и Пегую Орду, не желавших платить дань русскому царю.
И по сей день такие этносы, как ханты, селькупы и эвены сохраняют существенное отличие друг от друга, но в результате унифицирующей пропаганды многие из них не воспринимают себя как независимые народы, которые имеют право определять местную политику в качестве активного гражданского общества.
Примерно такая же ситуация наблюдалась и среди колонизированных европейскими поселенцами народов Америки, Индии и Новой Зеландии, поэтому для создания эффективного самоуправления среди этнических селькупов, хантов, манси и сибирских татар стоит обратиться именно к истории малых народов в этих государствах.
Например, коренное население Новой Зеландии – маори, далёкие родственники континентальных индонезийцев и тайцев. После того, как большая часть их земель оказалась в собственности британских колонизаторов, племенные объединения ослабли и оказались в сильной зависимости от власти метрополии. Но в начале-середине ХХ века среди маори, живших в основном на юге страны, зародились первые демократические и правозащитные организации, не просто представляющие с тех пор коренное население в парламенте страны, но и определяющие в лице своих избираемых представителей государственную политику в целом.
Что интересно, такие организации в Латинской Америке и Новой Зеландии получили успех среди коренного населения именно благодаря сохранившемуся самосознанию этноса не просто как «примитивного, неразвитого народа на окраине сильной державы», а как самостоятельного политического субъекта. Так же и у нас – первым шагом к региональному самоуправлению Сибири, возможно, станет именно развитие самосознания малых народов.
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Поддержите единственный независимый регионалистский портал!
