Ну что можно сказать о российских регионалистах? Любят свободу, но ведь это всегда было… Ну, романтичны… ну, что ж… и прагматизм иногда стучится в их сердца… Они… обыкновенные люди… антиимперский вопрос только улучшил их. )
На популярных картах-тестах для определения местоположения в политических координатах шкала регионализма отсутствует. Все эти карты — плоские, двумерные. Даже в таком виде они позволяют гораздо точнее идентифицировать близость представлений конкретного человека к доминирующим идеологемам и даже дать количественную оценку его приверженности политическим и экономическим свободам. Но как же далеки получающиеся «портреты» от реальной сложности и многогранности человеческих индивидуумов. И ведь это только «политическое измерение», не учитывающее другие характеристики — этнические, культурные, гендерные, профессиональные и т.д.
О том, насколько интереснее и содержательнее становится общая картина распределения политических позиций при добавлении всего лишь одной дополнительной метрики, можно быстро понять на примере регионализма.
В привычном дихотомическом подходе («за красных или за белых» или «за наших или за врагов») все кажется предельно ясным: регионалисты — это люди, на дух не переносящие великодержавность, имперство, унитаризм и любые другие формы и способы игнорирования и подавления свободного развития человеческих сообществ на основе этнокультурного и территориального самоопределения. Против империй и за свободу регионов. Против централизованного диктата — за самоорганизацию и самоуправление граждан в исторически сложившихся территориальных единицах…
Но если присмотреться чуть глубже и чуть внимательнее прислушаться к обсуждениям регионалистской темы, сразу понимаешь, насколько она объемна и разнопланова и как мало еще раскрыта.
Не претендуя даже в малейшей степени на создание «атласа российского регионализма», рискну лишь несколькими штрихами обозначить дополнительные шкалы, позволяющих повысить объемность представления об этой форме политического самоопределения.
От Ингерманландии до Курил
Один из ключевых маркеров убежденного регионалиста — его собственная идентификация по территориальному (собственно, это и отражено в названии) признаку. Да, можно, разумеется, вообразить или даже найти в натуре «экстерриториального регионалиста», регионалистского теоретика или политика, который исследует эту тему или «топит за нее» вообще — без привязки к конкретному региону и, соответственно, без вытекающих из такой привязки ограничений в виде иррациональной любви к родине, лучшего ее знания и понимания…
Но в реальности большинство приверженцев регионализма — это люди, остро чувствующие себя носителями идентичности конкретных регионов: Карелии, Ингерманландии, Залесья, Чечни, Идель-Урала, Сибири и т.д. Степень проявленности региональной идентичности может очень сильно отличаться — вплоть до решительных требований защищать ее во всех дискурсах (от бытового до государственного, что ярко проявилось, например, во время переписи населения). Важно то, что она для истинных приверженцев регионализма является одним из высочайших приоритетов.
От автономии до сепаратизма
Красивый лозунг «Общее — важнее различий» последнее время изрядно опошлили, применяя его в манипулятивно-пропагандистских целях даже для оправдания мерзостей агрессивной имперской политики т.н. «русского мира». Но посмотрите, какими смысловыми оттенками играет этот лозунг применительно к нашей теме.
В первом приближении у регионалистов общее — это их неприятие российской империи. Их объединяет общий враг — сверхцентрализованный имперский режим авторитарного типа, агрессивно противостоящий самой человеческой сущности, стремлению людей к свободному развитию на основе открытого и равноправного общения… Казалось бы, из этого логично вытекает неизбежность той модели преодоления имперского заклятья, которую так любит использовать российская пропаганда, размахивая жупелом радикального сепаратизма, пугая реками и морями крови, которые прольются при силовом решении национально-территориальных вопросов.
Но в реальности срабатывает диалектический парадокс, когда одной из важнейших общих ценностей становится… понимание и признание ценности различий, высшей ценности разнообразия человеческих представлений и способов организации жизни, в том числе в формате самоопределения региональных сообществ. Такое понимание дает, в частности, и максимальное разнообразие конкретных форм политического выражения регионалистских стремлений.
Среди активных и авторитетных представителей российского регионализма есть как сторонники максимально жесткого решения антиимперской задачи — путем разделения территории РФ на самостоятельные государства (и чем больше, тем лучше), так и гораздо более умеренные сторонники модели постепенного повышения самостоятельности российских регионов при сохранении ее целостности (с возможным переучреждением в реальную, а не бутафорскую федерацию или конфедерацию). Этот разброс позиций неизменно порождает острейшие дискуссии на всех очных и виртуальных площадках, и, одновременно, служит важной страховкой от катастрофических сценариев развала РФ: во-первых, потому что когда люди дискутируют, они не воюют, а главное — есть общее понимание того, что любые противоречия в деталях реализации — ничто в сравнении с самой задачей ликвидации имперского монстра.
От анархизма до этатизма
Регионализм — это именно дополнительная, как говорят математики, ортогональная метрика, задающая новое измерение в политическом пространстве, независимое от других координат. Неудивительно, что среди регионалистов можно найти носителей различных идеологий и приверженцев различных способов и моделей общественно-государственного устройства.
Есть регионалисты-анархисты и регионалисты-этатисты, сторонники небольшого, но сильного государства. Есть регионалисты-демократы и регионалисты, мечтающие о современной просвещенной монархии по образцу малых европейских городов-государств. Есть регионалисты-националисты и регионалисты-либертарианцы, уверенные, что базовые ценности свободы личности должны оставаться более высоким приоритетом в сравнении с любыми правами групп… Регионализм не снижает накала идеологических споров, но делает эти споры более содержательными, более конкретными и, я бы сказал, более целеустремленными и ответственными. Потому что дает им очень мощную мотивацию и качественную и прочную основу — в виде вдохновляющей задачи реального строительства новых государств. Не мифической ПРБ (Прекрасной России Будущего), а настоящих современных общественно-государственных конструкций, использующих весь позитивный опыт, накопленный человечеством в этой области, и очищенных от любого рода тоталитарных скреп.
От философии до АПД
Этот дискурс, или шкала, задающая тональность и диапазон дискуссий о степени вовлеченности в реальную политику (не в смысле термина Realpolitik, а в нормальном — как политики, прямо связанной с реальными, жизненными интересами людей, здесь, сейчас и в ближайшем будущем), мне видится важнейшими. Ведь именно от этого впрямую зависит общий успех и сроки достижения главной цели регионалистов и их союзников по антиимперскому освободительному движению. И конкретная конфигурация решения насущных задач политического переустройства.
Понятно, что для этого очень важно обеспечить необходимый уровень актуализации темы на всех стадиях: от философско-мировоззренческих обоснований — до организации и запуска «революционного процесса». Необходима и насыщенная информационная работа, тоже организованная по-новому: не по привычным схемам односторонней централизованной трансляции готовых пропагандистских шаблонов, а по современным моделям — открытых, многосторонних, распределенных коммуникаций (политического блокчейна). Важна опережающая подготовка надежных и эффективных экономических и правовых решений… В общем, перед нами почти непаханное поле — российского и глобального регионализма, — которое еще ждет своих пахарей, сеятелей и специалистов во всех компонентах политической логистики.
* * *
В заключение уточню свою позицию, поскольку для многих важно не только что написано, но и кто написал. Я последовательный, но не ортодоксальный либертарианец, сторонник минимального государства и максимальной личной свободы на основе современных интерпретаций «естественного права» и общечеловеческой культуры, сибирский регионалист, полагающий одним из важнейших приоритетов осмысленную и решительную деятельность в русле гражданской самоорганизации и институирования наиболее успешных и эффективных образцов защиты от системного произвола. Круто завернул? Есть над чем поразмышлять? Вот и отлично! )
