Многие из тех, кто пристально изучает историю России, с неизбежностью приходят к выводу, что в своем развитии страна обречена ходить по замкнутому кругу, и что процессы и события, происходящие в последние десятилетия, заранее запрограммированы — еще во времена Ивана Грозного — и неотвратимы.
А события, происходящие на театре военных действий в последние месяцы, а особенно скандалы вокруг организации с загадочным статусом и с названием «ЧВК Вагнер» и ее фронтмена Евгения Пригожина (которого все почему-то называют «поваром Путина», хотя о его кулинарных способностях нет никаких данных), свидетельствуют о наступлении новой политической реальности, которую по аналогии с событиями XVI века можно было бы назвать «опричниной».
Изначально эта идея Ивана IV предполагала разделение Московского царства на огромную земщину и сравнительно небольшую опричнину и создание параллельного и жестко подчиненного царю опричного квази-государства с центром в Александровской слободе — в котором действовали не общие законы, а чрезвычайное положение, мобилизационная «целесообразность» и безнаказанность за преступления. (Занятно, что одна из границ между «двумя Россиями» проходила в самом центре Москвы — около Кремля, по улице Большой Никитской: с опричной стороны оказался нынешний журфак МГУ, бывшая Ленинская библиотека, памятники Достоевскому и князю Владимиру Киевскому, со стороны земщины — Институт стран Азии и Африки МГУ, улица Тверская, гостиница «Националь», Большой театр, Мавзолей и Лобное место.) «Кромешники» (так еще называли опричников), которых поначалу было около тысячи человек, могут считаться своеобразной «спецслужбой», личной гвардией царя — современные российские спецслужбы вполне могли бы вести отсчет своей истории не от ЧК и «Железного Феликса», не от Третьего отделения и Бенкендорфа, а именно от «государевых людей» «Тирана Васильевича».
Целью опричнины считается уничтожение альтернативных верховной власти «центров силы» — боярской аристократии, Избранной рады (неформального правительства), Новгорода и Пскова как торговых республик, религиозных вольнодумцев и даже церкви как относительно независимой структуры. Мотивация была примерно как у Путина в начале 2000-х — мол, надо подавить последнего удельного князя Владимира Старицкого и других бояр (ельцинских олигархов), которые плетут свои заговоры (вспомним дело Ходорковского), ликвидировать религиозные ереси (точнее, неудобных «вольнодумцев» — вспомним расправу над НТВ и свободной прессой), поймать и посадить на кол (или подвесить за ребро) сбежавшего в Литву князя Андрея Курбского (вспомним несколько волн эмиграции из РФ за последние 20 лет), а еще — раздвинуть границы Московского государства, пробить выход к морям (как сообщил Путин 7 декабря 2022 года, «Азовское море стало внутренним»).
Конечная цель опричнины может быть сформулирована не только на политическом, но и на околорелигиозном языке: строительство методами тоталитарной идеократии и теократии «государства-монастыря», «государства-секты», «Царства Небесного на Земле», а также подготовка к Страшному Суду: чтобы после смерти — точно в рай, а все остальные — «просто сдохнут»!
Опричнина действовала с 1564 года по 1571 год и при помощи террора привела к созданию централизованной государственности с самодержавной властью, имеющей не только сакральную легитимность, но еще и тайную миссию, которую верховные правители в каждую эпоху пытаются сформулировать оригинальным способом. Именно этот формат государства отличает Россию от иных стран — как Запада, так и Востока.
Если у России и есть свой «особый путь» исторического развития, то он прежде всего — именно в опричнине и выросшей из нее самодержавной матрице власти. Такая модель предполагает диктаторскую концентрацию властных полномочий в одних руках и исключает любую «полиархию», т.е. ни парламент, ни правительство, ни церковь, ни армия, ни бояре-олигархи, ни «гражданское общество», ни представители верховной власти на местах, ни даже «ближний круг» верховного правителя, ни тем более оппозиция не могут считаться реальными участниками политического процесса и иметь хоть какую-нибудь политическую субъектность. Особая роль в таком устройстве отводится спецслужбам, а главными инструментами управления становятся террор и страх.
Разумеется, Российское государство не всегда идеально соответствовало подобной схеме — были «качели» между «опричной» моделью и попытками очеловечить и «демократизировать» государство (принятый Боярской думой 4 февраля 1610 года, но потом отброшенный конституционный проект Салтыкова, ограничивающий самодержавную власть и гарантировавший права подданных, Жалованная грамота дворянству 1785 года Екатерины II, реформы Александра I, отмена крепостного права в 1861 году и реформы Александра II, ленинский НЭП, хрущевская «оттепель», горбачевская «перестройка», ельцинская «демократизация», мечты сторонников Навального и других «хороших русских» о «прекрасной России будущего»), но именно авторитарное самодержавие чаще всего оказывалось искомым идеалом.
Часть историков считают опричнину Ивана Грозного необходимым явлением, позволившим России сохранить централизованное государственность и суверенитет, отстоять право на «независимое развитие» и модернизацию (Сергей Соловьев, Кавелин, Платонов, Покровский, Гитерманн, Виппер, Сталин, официальная историография сталинского времени, Бахрушин, митр. Иоанн (Снычев), Фроянов, Фурсов, Флоря, Дугин, основатели «Изборского клуба»). Часть историков напротив — называет опричнину причиной смут, бед, революций, гражданских войн, кровопролитий, отсталости и «исторического капкана», в который Россия периодически попадает (Карамзин, Костомаров, Ключевский, Иловайский, Георгий Вернадский, Веселовский, Зимин, Скрынников, Лев Гумилев, Янов, Володихин, Пивоваров, а также трагедия Лажечникова «Опричник» (1842) и одноименная опера Чайковского (1874), роман А.К. Толстого «Князь Серебряный» (1861), вторая серия фильма Эйзенштейна «Иван Грозный» (1945), повесть-антиутопия Владимира Сорокина «День опричника» (2006)). Одни видят в опричнине бессмысленный, иррациональный, деструктивный, лишенный целеполагания кровавый террор, «антисистему» (по Гумилеву), антибытие и «нежить», другие напротив — усматривают в ней тайные, неочевидные, иногда сакральные и мистериальные смыслы.
Удивительно, но в современной исторической науке нет единого понимания — откуда взялась опричнина: одни историки считают, что она — наследие Орды, другие — что ее корни — в Османской империи, третьи — что была заимствована практика «параллельной иерархии» Ливонского ордена (или даже ордена Тамплиеров), четвертые — что это оригинальное «ноу-хау» Ивана Грозного.
В истории России опричнина и самодержавная модель государства ярко вспыхивали четыре раза: при Иване Грозном, при Петре I, при Сталине и при Путине.
И если в последнем случае самодержавие начало формироваться с первых месяцев путинского правления, то опричнина окончательно сложилась лишь летом-осенью 2022 года, когда на авансцену истории вышли «частные военные компании», формально в России запрещенные (ст. 359 УК РФ предусматривает до 20 лет лишения свободы, однако вопрос привлечения бойцов может решаться при помощи статуса добровольца — соответствующие законопроекты уже рассматриваются в Госдуме). Впрочем, сама опричная модель прорастала незаметно и постепенно все эти годы: опричнина отличается от земщины примерно так же, как путинские олигархи отличаются от олигархов ельцинского призыва.
Иногда кажется, что средневековая история настолько точно воспроизводится в современной политике и жизни, что харизматичный и даже артистичный Евгений Пригожин — это реинкарнация то ли Малюты Скуратова, то ли Афанасия Вяземского, то ли Алексея и Федора Басмановых, то ли Василия Грязного, то ли Генриха фон Штадена, написавшего после отъезда из Московии известную автобиографическую книгу об опричнине. Ну а ставшая всемирно знаменитой пригожинская кувалда — это что-то вроде метлы и собачьей головы, которые опричники возили с собой.
Вопрос о массовом применении в ходе боевых действий приватных армий или военных компаний встал после того, как регулярная российская армия не выполнила возлагавшиеся на нее задачи эффективного проведения блицкрига и «Киев за три дня». «Вагнер», «Союз добровольцев Донбасса», «Патриот», «Редут», пока безымянная «ЧВК» «Армена Горловского», по слухам — еще одна формируется в Беларуси, а также — несколько десятков «добровольческих батальонов» — в различных регионах РФ; сюда же можно причислить и части Росгвардии, подчиненные Кадырову.
Разумеется, все эти «частные военные компании» или «частные армии» — никакие ни частные. Точнее, не совсем частные, ибо находятся на государственном довольстве. И если тот же «Вагнер» может показать кратковременную эффективность (например, при взятии Соледара и некоторых сел вокруг Бахмута), закидывая поле боя трупами зэков, то в долгосрочной перспективе подобное «ноу-хау» может иметь противоположный эффект, ибо целеполагание у них — вполне частное, вполне конкретное, вполне прагматичное. И это — никакая не «денацификация» и «демилитаризация», не борьба с «нацистами» и «наркоманами». И дело даже не в том, что окрестности Соледара и Краматорска привлекательны месторождениями сланцевого газа, а также известняками, соляными шахтами и залежами литиевых солей.
Надежда Кремля на перелом хода военных действий при помощи «ЧВК» пока остаются тщетными: несколько месяцев жестокой мясорубки за Бахмут и Соледар, один из которых даже не является райцентром, показали, что на фронте чудес не бывает. Даже если у тебя есть преимущество в огневой мощи, это еще не гарантирует военного результата.
Однако если в России вдруг существенно изменится политический расклад, а это становится всё вероятнее с каждым днем, то на первый план выйдут именно «опричники» и парамилитарные структуры — территориальная оборона в некоторых субъектах федерации и на «новых территориях» (о формировании которой Путин подписал Указ еще 19 октября 2022 года), разнообразные центры подготовки спецназа — на базе секций восточных единоборств (инициатива Сергея Кириенко и Юрия Трутнева), «новое казачество» и огромное количество аналогичных проектов.
В XVI веке создание опричнины привело к жесткому конфликту между земским и опричным войсками. Иван Грозный через семь лет формально упразднил опричнину (в ослабленном виде под названием «Двор» этот феномен продолжал существовать до конца его царства — благодаря дворянам — новому разросшемуся сословию), но механизм саморазрушения уже был запущен: любая опричнина заканчивается «порухой» и «смутой». В XXI веке этот узел истории завязывается буквально на наших глазах, но уже в новых масштабах. И дело даже не в откровенных выпадах тех или иных высокопоставленных «опричников» против «царских воевод», не в перетасовке генералов и главнокомандующих. Дело в утрате государством монополии на массовое легитимное насилие. Ну и в том, что, скажем, у мобилизованных и контрактников — одни цели и мотивации, у «добровольцев Донбасса» — другие, у «оркестрантов» — третьи, у «кадыровцев» — четвертые. И все они — как Лебедь, Рак и Щука, жестко конкурирующие за власть и собственность.
Внутреннее противоречие опричнины заключается в том, что всегда ее введение мотивировалось борьбой царя (верховной власти) против «олигархов», олигархической модели государства и «многовластия». Но реально опричники производят передел власти и собственности и сами становятся альтернативным государством и альтернативной властью. Что, в свою очередь, ведет к кризису, разбалансировке и гибели государства, к хаосу, гражданским войнам, к «порухе» — глубокому экономическому кризису, вызванному большими военными расходами и разорением, к «смуте» — длительному социально-политическому кризису; в документах того времени употребляются еще такие слова: «безгосударное время», «московское разорение», «шаткая и беспутная година».
Российская история уже несколько раз, на очередных витках хронологической спирали, подтверждала, что эти «три сестры», три странницы вечных — Опричнина, Поруха и Смута — не ходят одна без другой. Возможно, они даже не сестры, а бабушка, мама и дочка, потому что одна порождает другую. И любой русский царь, российский император, советский генсек или постсоветский президент знает (или должен знать) об этой закономерности. Но каждый раз возникает искушение обмануть историю — рискнуть и сорвать банк! — но чтобы без последствий. Устроить «чрезвычайку», «порешать вопросы» руками «кромешников», а потом — распустить их по имениям или спалить на штурме какого-нибудь безнадежного Бахмута. (Кстати, одна из версий появления этого города связана с основанием Иваном Грозным в 1571 году посреди Дикого Поля, на границе Московского царства и Крымского ханства, Бахмутской сторожи.)
Но вернуть зэков-штурмовиков на зону — это всё равно что джина заманить обратно в кувшин. Или «духов русской революции» затолкать обратно в преисподнюю. Или героев «Холодного лета 53-го» вернуть в ГУЛАГ. Сейчас у современных «опричников» — своя «Ливонская война». И выживших ждет награда: участие в борьбе за олигархические активы, терзание «боярской» плоти. Ну или хотя бы поступление без экзаменов в МГУ и МГИМО, а потом — в депутаты или даже в министры. А, собственно, почему бы и не в министры?
В общем, грандиозный кремлевский эксперимент по управлению Большим Хаосом — с перспективой построения «Царства Божьего» в пределах постсоветского пространства — входит в активную фазу. И есть подозрение, что с территории Украины он очень скоро и почти молниеносно перекинется — но не в Польшу, Молдову, Литву, Эстонию, Германию, США, как хотелось бы экспериментаторам, а на территорию самой России.
Впрочем, вряд ли кто-нибудь в Украине не обрадуется этому обстоятельству…
Оригинал – Обозреватель
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.patreon.com/regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS
