Хочет ли Карелия присоединиться к Финляндии?

В Российской Федерации очень боятся всяких разговоров о регионализме. Любая попытка завести дискуссию на тему политической или экономической самостоятельности регионов или по поводу суверенных прав населения республик, краев и областей, которые повсеместно нарушаются и растаптываются федеральным центром, тут же расценивается как сепаратизм и экстремизм со всеми вытекающими последствиями.

Едва услышав словосочетание «Карельский регионализм», они тут же начинают говорить о том, что Карелия — это рассадник сепаратизма, а главная мечта карелов — отсоединиться от России и присоединиться к Финляндии, чего нельзя ни в коем случае допустить. Следовательно, надо в зародыше уничтожать даже любые упоминания о карельском регионализме, а всех его сторонников предать анафеме и сгноить в лагерях.

И потому приходится снова и снова, начиная с прописных азбучных истин, с азов, объяснять людям, что в современных условиях невозможно и просто немыслимо ни то, ни другое. Что, говоря о современной Карелии, мы должны понимать, что говорим о совершенно уникальном сообществе людей, симбиозе разных национально-культурных традиций, об исторически сложившихся взаимоотношениях проживающих в Карелии народов, а не о парке развлечений и столь любимом заповедном месте отдыха питерцев и москвичей. Именно такой видится Карелия из Москвы и Питера. Именно поэтому ни москвичи, ни питерцы не хотят терять для себя весьма бюджетные места ежегодных рыбалок, охот, сплавов по порогам, любований белыми ночами у костра с палаткой.

Для того, чтобы понимать, что Карелия и Финляндия — это очень разные территории, которые совершенно не тянутся друг к другу, чтобы слиться в едином любовно-государственном порыве, надо осознать несколько простых, но важных вещей.

И первая из них состоит в том, что карелы — это отдельный, совершенно самостоятельный народ, не являющийся придатком или разновидностью другого, например, финского или эстонского народов. При всей схожести с финнами, карелы имеют свою уникальную культуру, обычаи и традиции. В подавляющем большинстве карелы имеют отличную от финнов и эстонцев религию. У карелов другая ментальность, другие черты характера и даже внешние признаки, по которым создаются характерные портреты представителей разных народов.

Даже в те времена, когда границы между восточной Карелией и Финляндией не существовало несколько веков, карелы не смешались с финнами, не переняли ни их веру, ни их образ жизни. Да, некоторая часть карелов перешла границу, осела в Финляндии и ассимилировалась там, но при этом и часть финнов, перейдя восточную границу ассимилировалась внутри карельского народа, став с ним одним целым. Это обычные для приграничных народов процессы.

Численность этнических карел в республике сегодня очень невелика. Большинство населения Карелии — это представители славянских народов, прежде всего, русские, белорусы и украинцы. Но даже при подавляющей численности русского населения республики, это далеко не те русские, которые проживают на русской равнине, за Уралом или в западных областях РФ. Это далеко не те белорусы, которые сегодня проживают в суверенном одноименном государстве. И далеко не те украинцы.

Это совершенно иная этническая общность, которую во многом сформировали другие культуры — карельская и поморская. Смешение этих культур и кровей в современной Карелии настолько глубоко, что впору говорить о возникновении новой общности людей — граждан Карелии. Впрочем, в республике давно стала расхожей формулировка, в которой жители Карелии, не зависимо от национальности, называют себя карелами. Собственно говоря, так же их называют и за пределами республики.

Особенно это бросается в глаза в поселках и деревнях, где их русские обитатели спокойно женятся и выходят замуж за карелов, наряду с русскими, придерживаются карельских обычаев и традиций, считают своей и одну, и другую культуры. Абсолютно то же самое касается и карел, и украинцев и белорусов, и представителей других национальностей. И у всех у них общая самоидентификация — они карелы, то есть жители Карелии.

Второй фактор, исключающий всякое государственное присоединение к Финляндии, состоит в том, что невозможно пришивать друг к другу то, что находится не просто в разных экономических и социальных условиях, но и живет сегодня в совершенно разных эпохах и измерениях. Это не нужно ни Карелии, ни Финляндии, ни одному народу, ни другому, ибо и для тех, и для других такое объединение чревато не просто проблемами, а катастрофическими последствиями.

Надо признать, что от Финляндии Карелия отстала на несколько десятков лет. Отстала не только экономически, технологически, политически и социально, отстала ментально. И пройдет еще не одно десятилетие, прежде чем Карелия станет полноценной европейской территорией.

Другое дело, что при наличии у Карелии регионального суверенитета и реального республиканского самоуправления, скажем в рамках независимого государства в составе  содружества таких же независимых региональных государственных образований, Карелия может и непременно получит самую широкую помощь и поддержку со стороны дружественной Финляндии. Как раз для того, чтобы с наибольшей скоростью и с наименьшими потерями ликвидировать свою отсталость от Европы.

Но именно для этого должна быть полная независимость Карелии от нынешнего федерального центра и сложившихся сегодня взаимоотношений между федеральным центром и республикой. Пока не будет этой независимости, не будет никаких инвестиций в Карелию, сюда не придут никакие технологии и никакие реформы, ибо вкладывать в сегодняшнюю Карелию означает только одно: обогащать и без того утонувшую в золоте и погрязшую в коррупции Москву.

Более того, объединение Карелии и Финляндии в единое государство невозможно потому, что в самой Финляндии отношение к Карелии кардинально отличается от отношения к ней со стороны федерального центра. Если Москва видит и мнит Карелию просто как свою исконную территорию, как свою вотчину и часть империи, то финны видят в ней, прежде всего суверенную и самобытную республику, и даже мост между западной и восточной частями финно-угорского мира.

Интересно замечание финского музыканта и писателя Кауко Рёухкя, который много путешествует по Карелии:

Здесь есть что-то такое, что уже утеряно в Финляндии. Что-то первобытное, дикое, захватывающее… Дикая красота, которая пугает некоторых финнов, привыкших к чересчур стерильной, даже скучной жизни, где всё слишком организовано. Здесь всё по-другому. Контраст по приезду в Карелию огромен. Совсем другой стиль жизни. Но это и интересно.

Для того, чтобы понять отношение финнов к родственным народам, надо вообще отбросить все понятия связанные с экспансией, завоеванием, расширением и захватом. Финляндия — это очень самодостаточная, очень дорожащая своей культурой, историей, самобытностью страна. Смешение с другими народами для финнов столь же опасно, сколь и для карелов. Нет, конечно, эти процессы всё время происходят, но не в масштабах приращивания новых государств или земель. А в масштабах ассимиляции отдельных представителей других народов и культур в финский народ и в его идентичность. Неважно, идет речь о русских эмигрантах, коих только в прошлом году стало на несколько тысяч больше, или о сирийцах.

В общем-то и вся история взаимоотношений между Финляндией и восточной Карелией служит ярким примером родственных и добрососедских отношений, которые не в состоянии были испортить ни шведские походы, ни революционные события, ни войны, в которые оба народа — и финский, и карельский, — были втянуты не по своей воле.

Надо понимать и то, что и сама Карелия существует не в единственном числе. В Финляндии есть своя одноименная область — Pohjois Karjala. А когда финны говорят о потерянной в результате Зимней войны с СССР Карелии, они имеют в виду те земли, которые отошли Советскому Союзу после перемирия, а вовсе не всю территорию нынешней российской Карелии. Но заметьте, финны никогда не ставили и не ставят вопрос ребром, как японцы, например: верните нам острова и точка. Напротив, если мы внимательно изучим официальную точку зрения, то поймем, что она состоит как раз в обратном: нет, спасибо, ничего возвращать не надо! Ни Финляндия, ни финские налогоплательщики не готовы принять в лоно своего государства то, что было отнято у них в 1939-40 году. Говорит о возврате земель только ряд общественных организаций, для которых «спорные территории» — это всего лишь электоральная приманка, на которую клюют финские националисты. Тем не менее, в парламент эти организации не проходят, не набирая достаточного количества голосов.

Лидер Карельского Конгресса Анатолий Григорьев как-то предлагал сделать на бывших финских территориях свободную экономическую зону, в которой бы и карельский, и финляндский бизнес имел одинаковые преференции. Такой шаг мог бы действительно стать мощным толчком для развития этих запущенных, отсталых и попросту забытых территорий, но надо понимать, что нынешняя имперская власть в РФ никогда не пойдет на такой шаг. Она скорее отдаст Китаю еще «пару Крымов» в концессию на 50 или на 100 лет, чем пойдет на создание свободной экономической зоны с участием «враждебных» режиму европейских стран. Тем более, что преимущества в развитии такой СЭЗ станут очевидными уже спустя пару лет.

Империя сотрудничает с Европой в строго отведенных рамках и границах. Ярким примером такого сотрудничества был карельский город Костомукша, где еще в 80-х годах прошлого столетия финны построили горно-обогатительный комбинат – с нуля, на месте сожженной во время войны деревни и найденного железорудного месторождения. А затем – социальные объекты и жилые кварталы. Уже тогда в КГБ сообразили, что на эту стройку нельзя ни в коем случае пускать местных карел, зато со всего Советского Союза в Костомукшу потянулись караваны «паломников», желающих пожить и поработать в кусочке проклятого империализма. Стройка давно закончилась, но даже сегодня, спустя более 30 лет, Костомукша, живущая в общем-то в финских домах стандарта 80-х, считается в Карелии одним из самых комфортных и престижных городов. И по сей день численность карел в этом городе одна из самых низких в республике.

События начала 20 века, когда о курсе на строительство суверенного и независимого государства заявила Ухтинская республика, могли бы пойти совершенно в ином русле, если бы тогда ухтинские карелы пожелали не независимости, а присоединения к Финляндии. Но они выбрали путь независимости, потому и остались один на один с Красной Армией, потому и проиграли эту войну. Финляндия поддержала Ухтинскую республику только морально и материально кредитами. Если бы Беломорская Карелия заявила о своем желании присоединиться к Финляндии, Советская Россия столкнулась бы совершенно с другой армией, совершенно с другой войной и боюсь, ее итоги были бы для Советов неутешительны.

А в 1990 году, на излете советской эпохи, Карелия приняла свою Декларацию о суверенитете.

Из всего вышесказанного я могу сделать только один вывод: у Карелии нет иного будущего, кроме как в виде самостоятельного, суверенного государства, живущего в мире и согласии с такими же суверенными государствами. Государства, у которого есть не только симбиоз разных народов, но и своя самобытная и уникальная культура, сложившаяся из всего национального многообразия Карелии. Государства со своей особенной человеческой ментальностью, которая основана на любви к своей родине, на отношении к природе, на братском отношении к разным национальностям, с которыми мы живем столетия бок о бок без этнических конфликтов и националистических предрассудков.

Карелии судьбой, как мне кажется, предначертано будущее того самого эталона, по образу и подобию которого будут строиться независимые государства, расположенные на территории нынешнего Северо-Западного Федерального округа, и взаимоотношения между ними. Для этого у нас есть все условия, за исключением главного: признания того, что мы в состоянии и вправе самостоятельно решать и выбирать свой путь развития. Надеюсь, что это всего лишь вопрос времени.

Другие статьи автора:

• Ген героизма или ген покорности?
• Как экология становится политикой. Карельский опыт
• Карелия вернулась в ГУЛАГ?
• Созвездие северной свободы
• Почему приграничная Карелия живет в бедности и изоляции?
• «Покупай карельское!» Как и для чего московский назначенец «возрождает» республику?
• 27 лет суверенитета Карелии: терять, кроме цепей, больше нечего