Интервью с Эдвардом Лукасом – о новой холодной войне, «крепком коктейле» российских идеологий и возможных итогах нынешней «полу-стабильности»
– Господин Лукас, ваша известная книга «Новая холодная война» вышла 10 лет назад, в начале 2008 года – задолго до вторжения России в Украину и даже до агрессии против Грузии. Как вы предвидели, что воинственная политика Путина будет нарастать?
– Я написал «The New Cold War» летом 2007 года. Непосредственной причиной были убийства Анны Политковской и Александра Литвиненко в 2006 году, агрессивная антизападная речь Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в начале 2007 года, а затем кибер-атака и другое давление на Эстонию во время истории с «бронзовым солдатом».
Я был поражен неспособностью Запада понять значение этих событий. Однако я много лет беспокоился о России, начиная с тех пор, когда я жил в странах Балтии в начале 1990-х годов. Даже во времена, казалось бы, дружественной политики Ельцина было заметно, что Российское государство начинает использовать энергетический шантаж, коррупцию и подрывную деятельность, а также военное давление на так называемое «ближнее зарубежье».
Тогда такие люди, как президент Эстонии Леннарт Мери, предупреждали Запад, но мы свысока игнорировали и умаляли эти предупреждения. Я надеялся, что мой голос – как старшего редактора журнала The Economist – может быть лучше услышан.
– С начала 2000-х годов Россия получала большие прибыли, потому что мировые цены на нефть сильно возросли. Почему, на ваш взгляд, эти деньги были направлены не на модернизацию страны, а на восстановление империи?
– Часть этих денег все-таки была потрачена на модернизацию, особенно в Москве и других крупных городах, которые существенно преобразились по сравнению с 1990-ми годами. Россия также модернизировала часть своей нефтегазовой отрасли и отчасти старый военно-промышленный комплекс. Сектор услуг также улучшился.
Но основная часть этих триллионов долларов, полученная в качестве неожиданной выгоды от бума энергетических цен, была украдена элитой. Огромные суммы были отмыты и вложены за границу через западные финансовые центры. Стоимость восстановления империи была сравнительно небольшой.
Да, война в Украине, оккупация Крыма и приключения в Сирии были довольно дорогими, но это ничто по сравнению с организацией Олимпийских игр в Сочи или нынешнего Чемпионата мира. Россия сегодня платежеспособна – как это было невообразимо в годы Ельцина. Путин погасил внешний долг и перебалансировал экономику так, что она может развиваться при ценах на нефть ниже 100 долларов за баррель. Девальвация рубля продолжается, но она имеет «подушку», позволяющую справиться с экономическими кризисами.
– Многие олигархи, близкие к Кремлю, инвестируют свои средства на Запад, покупают там недвижимость и т.д. Но одновременно они поддерживают антизападную политику Путина. Как объяснить это противоречие?
– Российское «антизападничество» – это пропагандистский фейк. Кремлю нужны западные страны – по причинам, которые вы упомянули. Они не хотят завоевывать Париж или бомбить Лондон. Они лишь хотят уничтожить единство западной цивилизации.
На Западе (в широком понимании) проживает миллиард человек, в семь раз больше России, а ВВП составляет около 40 трлн. (в 14 раз больше России). Поэтому против единого Запада у России нет никаких шансов. Но если его расколоть, то Россия может вести довольно успешные для себя переговоры с каждой отдельной западной страной. Это главное объяснение их политики «разделяй и властвуй».
– Советский Союз противостоял Западу на основе коммунистической идеологии. Сегодня у Кремля, похоже, внятной идеологии нет. Но почему разные силы в Европе – от крайне правых до крайне левых – поддерживают Путина?
– У России есть идеология, а точнее – даже несколько. Существует «евразийство» дугинистов – амбициозный и паннациональный проект, построенный на антилиберализме и антизападничестве. Есть «русский мир», более этнонационалистический и православный. Добавьте сюда советской ностальгии (культ победы во Второй мировой войне), традиционной гордости географическими размерами страны, а также щепотку нигилизма (жизнь – это просто власть и деньги), и у вас получится довольно крепкий коктейль.
Противоречия, возникающие на Западе, означают, что этот коктейль действует. Европейские крайне правые зациклены на национальном суверенитете и социальном консерватизме. Крайне левые традиционно выдвигают антиамериканские лозунги. Они узнают в Путине «своего» и в итоге совместно помогают ему продвигать на Западе свои интересы.
– Профессор Александр Эткинд доказывает, что Российская империя исторически строилась посредством «внутренней колонизации». Как вы думаете, может ли полноценный федерализм стать лекарством от этого имперского наследия? Или империя после Путина неизбежно рухнет?
– Саша Эткинд – гений, и я очень рекомендую его работу всем, кто хочет понять прошлое, настоящее и будущее России. Я хотел бы, чтобы Россия стала настоящей федерацией или конфедерацией. Это позволило бы политически самовыразиться всем этническим и региональным идентичностям на этом пространстве, а также гарантировало бы права меньшинств.
И я думаю, что исторический шанс на это есть. Сегодня Россия наслаждается (если это правильное слово) длинным периодом «полу-стабильности». Как бы критично мы ни относились к Путину – сейчас продолжается самый длительный в российской истории период экономического роста и при этом большинство населения считает, что имеет достаточно личной свободы. Думаю, что в долгосрочной перспективе это будет неизбежно увеличивать запрос на современную политическую систему. Однако вполне возможно, что эти централистские тенденции приведут не к реформам, а к дезинтеграции. В столь многообразной стране, как Россия, это весьма вероятно.
Путин забывает об истории Австро-Венгерской империи, которая была обречена на распад именно по причине неумеренного властолюбия Франца Иосифа. Когда он насильственно унифицировал все ее регионы, он совсем не думал о будущем…
Беседу вел Вадим Штепа
