Фото: подписание Договора между Республикой Татарстан и Российской Федерацией, 1994.
11 августа 2017 г. официально истек срок Договора о разграничении полномочий между Татарстаном и Российской Федерацией. Окончание Договора и возможная его пролонгация стали предметом нешуточных дискуссий как внутри республики, так и за ее пределами.
Впервые этот документ был подписан в 1994 г., когда Татарстан стал первым регионом, с которым был заключен двусторонний договор о разграничении полномочий, и до сегодняшнего дня оставался последним субъектом, у которого имелось такое соглашение. Впрочем, обо всем по порядку, а для начала вспомним всю историю вопроса.
Борьба за свой особый статус Татарстана началась в конце 1980-х гг., закончившись подписанием 30 августа 1990 г. Декларации о суверенитете Татарской ССР, де-юре превратившей Татарстан из автономной в союзную республику. Далее после распада Советского Союза встал вопрос о дальнейшем существовании государства под названием Российская Федерация. Весной 1992 г. федеральный центр в лице Б. Ельцина заключил общий федеративный Договор с субъектами Федерации. Его отказались подписать только два субъекта – Татарстан и Чеченская республика.
Татарстанская властная элита не встала в общий строй в силу того, что общественные настроения граждан республики требовали большей самостоятельности республики – вплоть до превращения Татарстана в независимое государство. Помимо многотысячных митингов, легитимность именно такого сценария была обусловлена результатами референдума от 21 марта 1992 г. На референдуме был поставлен вопрос: «Согласны ли Вы, что Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?» Положительно на этот вопрос ответили 61.4% проголосовавших. Причем ни тогда, ни сейчас никто не оспаривал результаты этого прямого волеизъявления граждан республики с точки зрения честности подсчета голосов, что и неудивительно, так как на остаточной волне перестроечной демократизации еще не были наработаны традиции «накрутки голосов».
Горячие головы в московском Кремле предлагали не допустить проведения референдума и ввести танки на улицы Казани и других городов Татарстана, а местные шовинисты пугали неизбежным кровопролитием и прочими картинными «ужасами». Но никакого кровопролития не было, референдум прошел в спокойной и мирной обстановке.
Серьезность настроений весьма ярко характеризует тот момент, что в ответ на угрозы из Москвы «привезти Минтимера Шаймиева в клетке» и ввести войска на территорию Татарстана, внутри республики прорабатывался и сценарий оказания сопротивления. Предполагалась даже, что в случае полномасштабного вторжения, столица республики переносилась в Набережные Челны (второй крупнейший город республики, находящийся в отличие от Казани в глубине территории Татарстана). Параллельно с этим интеллектуальные круги республики разрабатывали ни много ни мало военную концепцию Республики Татарстан.
По результатам референдума в 1992 г. было принято Постановление Верховного Совета о статусе Татарстана как суверенного государства.
30 ноября 1992 года также после всеобщего референдума вводится Конституция Республики Татарстан, объявляющая его суверенным государством. Опять-таки заметим, что конституция республики появилась на год раньше российской, после которой были приняты конституции и других национальных республик. Помимо этого, Татарстан в отличие от других регионов России не принял участия в референдуме по принятию российской конституции в декабре 1993 г. Власти республики официально не запретили проведение референдума, оставив это на усмотрение самих граждан. Однако фактически был объявлен бойкот как властями (призвавшими не ходить на референдум), так и общественными движениями республики. В результате голосование по проекту конституции России в Татарстане было признано не состоявшимся, т.к. в нём приняло участие чуть больше 13 % населения.
Но в конечном итоге стороны пошли на взаимные уступки, и после долгих и упорных переговоров в 1994 г. был подписан двусторонний Договор. В документе Татарстан объявлялся государством, объединённым с Россией, для совместного ведения некоторых полномочий. В Договоре прописано, что Татарстан имеет право на свою Конституцию и законодательство, может устанавливать и взимать республиканские налоги, вводить республиканское гражданство, устанавливать и поддерживать отношения с субъектами РФ и иностранными государствами, иметь Национальный банк, самостоятельно осуществлять внешнеэкономическую деятельность. Органы госвласти республики имели право решать вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами, которые были объявлены «исключительным достоянием и собственностью народа Татарстана». Но в начале 2000-х гг. начался постепенный пересмотр конституционных положений эпохи суверенитета, который в конечном итоге коснулся и Татарстана.
Первый Договор от 1994 г. был бессрочным, однако в нулевые федеральный центр пошел в наступление. 19 апреля 2001 года Конституционный суд Российской Федерации признал положения о суверенитете Татарстана не соответствующими Конституции Российской Федерации (то есть де-факто задним числом, так как и референдум о суверенитете и конституция Татарстана были приняты раньше Основного Закона Российской Федерации). Таким образом, итоги референдума 1992 г. в одностороннем порядке были отменены.
В 2007 году был подписан новый Договор, уже ограниченный сроком на 10 лет, при том сделали это не без трудностей. Глава Совета федерации Сергей Миронов наложил вето на договор, и принять его удалось лишь со второй попытки. В новой редакции уже не было никаких финансовых преференций, например, сниженного процента налоговых отчислений в федеральный центр. К тому же нефть и другие природные ресурсы уже перестали именоваться «исключительным достоянием и собственностью народа Татарстана». Вместо этого появился пункт про два государственных языка — русский и татарский, а также необходимость знания высшим должностным лицом республики обоих этих языков. Татарстан также получил право на свои вкладыши в паспорт с гербом республики. То есть былой суверенитет из политико-экономической плоскости переместился в символическую. Единственный плюс – в новом тексте Договора появился пункт основанный на 14 ст. Конституции Республики Татарстан о том, что республика содействует национально-культурному развитию татар, проживающих за ее пределами.
Было понятно, что в середине 2017 срок второго Договора истекает, однако власти республики хранили гробовое молчание, стараясь ограничить открытое публичное обсуждение этого вопроса в обществе. То есть фактически властная элита Татарстана пыталась привычными ей бюрократическими методами (подковёрными договорённостями) пролонгировать Договор или хотя бы добиться некоторых уступок.
Самым ярким эпизодом стало письмо Государственного Совета Татарстана с просьбой организации комиссии по составлению нового текста Договора, озвученное на последней перед отпуском сессии парламента республики. Судя по тому, что на этой сессии присутствовал бывший президент Татарстана М. Шаймиев, было понятно, что этому документу придается важное политическое значение. Письмо Госсовета Татарстана с просьбой о продлении Договора была воодушевленно встречено независимыми экспертами и политиками как явление из ряда вон выходящее, фактически чуть ли не как отчаянно смелый поступок в условиях жёсткой вертикали власти. Однако голоса за пролонгацию Договора, раздававшиеся за пределами Татарстана, не только не встречали одобрения у властей республики, но и всячески ими замалчивались. Яркий пример здесь – это автомобильный флешмоб татарской молодежи Москвы, который состоялся в конце июля 2017, во время московского Сабантуя, несмотря на отрицательное отношение к этому представительства Татарстана в Москве. Информация об этом была растиражирована в том числе и федеральными СМИ («Эхо Москвы»).
Не случилось особой сенсации и на 6 съезде Всемирного конгресса татар (проходившего 2-7 августа в Казани), на которую многие возлагали особые надежды. В резолюции съезда (текст которой, как правило, в весьма жесткой форме редактируется чиновниками из аппарата президента Татарстана) отмечалась лишь положительная роль Договора о разграничении полномочий с Москвой и призывалось сохранить должность президента Республики Татарстан.
А бывший президент Татарстана Минтимер Шаймиев, ныне занимающий пост государственного советника, также не стал напрямую призывать к продлению договора между Казанью и Москвой. Вместо этого он разъяснил, какова была роль документа на каждом историческом этапе и обратил внимание на все еще имеющееся несоответствие между конституциями России и Татарстана в части «прав татарского народа».
То есть, как мы видим, властная элита республики по сути капитулировала и настаивает теперь на сохранении лишь должности президента Татарстана, зацепившись за этот малозначительный теперь пост.
И сегодня они продолжают «успокаивать» граждан: мол переговоры еще идут (объясняя долгое молчание федералов тем, что ответственные лица находятся в отпусках) и что якобы в предыдущий раз Татарстан прожил целых три года ( с 2004 по 2007 г.) вообще без договора, что конечно же явное лукавство, т.к. первый Договор от 1994 г. был бессрочным.
Судя по инсайдерской информации, просочившейся в СМИ, у различных башен Кремля сложилась весьма неоднозначная позиция по вопросу о пролонгации. И отказ Москвы от пролонгации этого теперь по сути скорее символичного документа в большой степени связан с позицией нынешнего заместителя главы администрации президента РФ С.В. Кириенко. И все идет к тому, что Договор будет потерян.
Если бы татарстанские власти не пытались ограничить дискуссию вокруг Договора, то даже проигрыш в борьбе с федеральным центром за продление этого знакового документа, не означал бы потерю ими своего лица. Теперь же вся эта короткая эпопея с дискуссией о Договоре, продлившаяся немногим больше месяца, станет явным раздражителем и знаком того, что пропасть непонимания между властной элитой Татарстана и общественностью республики, выступающей за продление Договора, будет только расти. А ведь именно благодаря голосу общественности и был завоеван суверенитет и особое положение Татарстана, что затем позволило республике совершить огромный социально-экономический рывок в своем развитии, которая, несмотря на все общероссийские издержки, все еще выглядит весьма неплохо на общем депрессивном фоне большинства российских регионов.
И зависимости от того, как все в итоге закончится (а закончится, судя по всему, не очень радужно), эта ситуация может оказать весьма негативное воздействие не столько на саму республику или татарскую нацию, сколько на легитимность всей постсоветской элиты Татарстана. Стоит отметить, что вопросов и претензий к властям республики у татарской общественности и национальной интеллигенции накопилось немало, и явный промах с Договором в конечном итоге только усугубит положение дел.
Кстати, к числу явных исторических промахов республиканской власти уже можно отнести :
1) долгую эпопею с открытием Татарского национального университета, который, несмотря на решение Кабинета Министров Татарстана, принятое еще в 1990-е гг., так и не был открыт, и пагубность этой долгой паузы теперь стала особенно очевидна. Сюда же можно добавить и неспособность выстроить адекватную современной ситуации национальную политику в республике, с тем, чтобы обеспечить гарантию выживания татарской нации и татарского языка.
2) Фактическое уничтожение, маргинализация и выталкивание с политического поля наиболее известных организаций татарского национального движения, которые в свое время и обеспечили суверенитет республики.
3) Полное «закукливание» в границах маленького Татарстана, и отказ от защиты законных прав и интересов татар, проживающих вне пределов республики. Особенно ярко это проявляется в ситуации с соседней Республикой Башкортостан, где полуторамиллионное татарское население уже на протяжении долгих лет фактически лишено элементарных прав на свое этнокультурное развитие.
Почему же сторонники продления Договора так отстаивают этот документ? Какие приводятся доводы?
Первое – юридический. Договор — гарантия от правовых коллизий, это наполнение реальным содержанием многих статей Конституции Татарстана, которая пока еще никем не отменена;
Второе – это сдерживающий фактор, способный удержать разные стороны Договора от односторонних действий, ограничивающих федерализм, права народов на самоопределение, экономическую самостоятельность и т.д.
Третье – Договор обеспечивает развитие международных и внешнеэкономических связей Татарстана; отсюда инвестиции, как следствие, новые предприятия – рост налогов – возможность больше тратить на социальное развитие;
Четвертое – это весьма важный документ для всей татарской нации (в том числе и тех кто проживает за ее пределами), т.к. Татарстан воспринимается ими как свое национальное государство; договор – это опора для поддержки соотечественников и работы в регионах, учитывая, что 70% татар живут вне Татарстана.
Вместе с тем, отказ от продления Договора не несет никаких плюсов даже для федерального центра, попутно создавая на пустом месте массу проблем.
Во-первых, отказ от пролонгации создает явную правовую коллизию. Фактически Татарстан оказывается де-юре мало чем связан с Российской Федерацией. Учитывая, что Татарстан никогда не подписывал общий федеративный договор с Москвой, как все остальные субъекты Федерации, и не участвовал в референдуме по принятию российской конституции в 1993 г., то именно Договор был той единственной правовой «соломинкой», которая соединяла Татарстан и Российскую Федерацию. Именно таким недальновидным шагом закладывается фактически «мина замедленного действия», которая с легкостью даст о себе знать в нужный момент. Как тут не вспомнить один из последних выпусков знаменитых НТВшных «Кукол», где герои-«завсегдатаи» Государственной Думы, греясь у костра, слушают по радио о «войне с татарскими сепаратистами»?
И наконец самый последний довод. Имиджевый, на который мало кто вообще обращает внимание. Наблюдая за тем, как федеральный центр раздавил последние остатки самостоятельности (даже формальные) у собственных республик, еще оставшиеся союзники РФ по строительству «евразийского проекта» четко увидят сигнал, что с ними может произойти, если они будут вести чересчур усиленную «интеграцию» с Москвой. Принцип «бей своих, чтобы чужие боялись» в этом случае сыграет только отрицательную роль. Они-то в отличии от Казани все таки сохраняют независимость. Кому нужны такие союзники, которые в собственных странах душат любую самостоятельность и остатки федерализма? А если не будет и этих «евразийских союзников», то с кем останется Россия на мировом пространстве? Это явно не риторический вопрос, который должен напрямую интересовать и кремлевских политтехнологов, если уж про федерализм и демократическое развитие России им вспоминать уже как-то не с руки.
