Всякая конфедерация в России – та же империя

Полемика со статьей Павла Лузина «Разбегающаяся Россия или конфедерация городов?»

Ты вождей наших, Боже, прости.
Их легко, хлопотливых, понять –
Им охота Россию спасти,
Но при том ничего не менять.
 Игорь Губерман

Упомянутый в статье Павла Лузина доклад РАН о возможных последствиях грядущего распада РФ я прочел. Он оставляет противоречивое впечатление. В частности, когда Виктор Суслов  утверждает, что «экономических причин распада СССР не было» – я с ним не согласен более чем полностью. Возможно, из академических или госплановских кабинетов в Москве эти причины и не были заметны, в это я верю. Это просто лишний пример того, в каком информационном вакууме существовали (да и сейчас существуют) тогда советская, а ныне российская «интеллектуальная элита» и правящая номенклатура. «Мы живем, под собою не чуя страны», лучше и не скажешь.

Но то, что доклад появился не случайно, это ясно. Да, распад не остановлен, он лишь слегка замаскирован «вертикалью власти», уже всем и наглядно показавшей свою полную виртуальность. Российский «центр» не способен не то что как-то влиять на идущие в РФ процессы – он даже их осознать не в состоянии.

Но главная тема у Павла Лузина все же не это – тут и он не возражает.

Разберем по пунктам – что в его материале выглядит разумно… а что вызывает недоумение и оторопь.

***

Понятно, что «федеральные округа» – это ни о чем. Это просто очередная бюрократическая прокладка, впрочем, не имеющая особого значения на практике (кроме разве как в роли еще одной коррупционной инстанции). Ни в роли управленцев, ни в роли координаторов чего бы то ни было «федеральные округа» не замечены ни разу.

Но столь же фантастической является и упоминаемая автором концепция Натальи Зубаревич – про «Россию мегаполисов». По большому счету, в РФ есть только два мегаполиса – это Москва и Петербург. Ни Новосибирск, ни Казань, ни Нижний Новгород или еще какой-то город-миллионник сам по себе не существует, он имеет значение лишь в силу наполнения окружающей его территории. И если, скажем, в Омской области «доминирование» столицы региона очевидно, то уже в соседней Новосибирской – вовсе нет, а в Красноярском крае и тем более Иркутской области столица региона не более, чем «первый среди равных». А эти два последних, заметим – одни из основных «кормильцев» РФ, дающих более половины не-нефтегазового экспорта.

***

Важным (хотя и крайне поверхностным) является сравнение колониальной Российской империи с другими колониальными империями – Британской в первую очередь. Но здесь Павел Лузин упускает фундаментальное, видимо, различие между ними. Российская империя, в отличие от Британской, с самого начала была (и поныне остается) «ясачной», то есть основанной на фискальной задаче, на сборе податей с покоренных территорий. Британская империя строилась совсем иначе. В чем была задача Майсурских и всех прочих войн, которые привели к британскому владычеству в Индии? Сбор податей? Ничуть – британцы в Индии воевали за свободу торговли, за устранение торговых барьеров, установленных индийскими султанами и раджами. Для того же воевали британцы и с Китаем в Опиумных войнах. А налоги и подати, собранные в Индии, в Лондон не поступали, они оставались в распоряжении Британской Индии. Да, эта система была выгодна в первую очередь британским купцам и промышленникам – но на ней изрядно поднялись и индийские. И сегодня, на секунду, вся черная металлургия собственно Британии (а это их серьезная экспортная отрасль, к слову заметить) принадлежит индийской промышленной корпорации «Тата».

Этот фактор куда важнее «железнодорожного», на котором сделал особый упор Павел Лузин. Да, разумеется, железнодорожная система в России совершенно колониальная, она создавалась именно для реализации главной задачи, так сказать, «национальной идеи», в свое время прекрасно сформулированной министром финансов Александра Третьего, Вышнеградским: «Недоедим, но вывезем». Экспорт сырья и полуфабрикатов, от пушнины при Алексее Михайловиче до нефти и целлюлозы при Владимире Владимировиче – вот смысл и цель существования России. Как там при этом существуют «белые негры», аборигены собственно принадлежащих России территорий – никого не волнует.

И напрасно Павел Лузин так легко отмахивается от примера Австро-Венгрии – Россия тоже «лоскутная империя», а этнический фактор при распаде Австро-Венгрии был вовсе не решающим. Скорее, наоборот: вполне «германская» Чехия, в которой почти никто не знал никаких языков, кроме немецкого, буквально искусственно «изобрела» чешский язык и «чешскую историю» (хотя настолько второпях, что явные и очевидные фальшивки при этом вошли в анналы в качестве классических примеров «исторических фальсификаций»). То есть и здесь «этносы» были сконструированы для обоснования территориальной сецессии – а вовсе не наоборот.

Павел Лузин вполне обоснованно упоминает «доминионы» Британской Империи – только вот смысл их возникновения несколько иной, чем в его рассуждениях. Да, Канада (в 1857-м), а за ней Австралия, Южная Африка, Новая Зеландия и т.д. в процессе деколонизации прошли этап «доминионов». Но это далеко не только «перераспределение полномочий». Это именно сецессия, то есть распад. Просто наученные горьким опытом Американской революции (войны за независимость Северо-Американских колоний), британцы решили больше не доводить до греха, и уступить колониям (этнически, кстати, мало отличимым от «матери-Британии»). Кульминацией этого процесса стала Декларация Бальфура в 1926-м году: отныне Канада, Австралия и прочие «доминионы» становятся полностью суверенными государствами, королевствами, имеющими собственных королей – с условием, что королем Канады, например, является тот же человек, что является и королем Британии. Эта несколько мудреная конструкция позволила, однако, легко и без потрясений миновать обычно столь сложный процесс «суверенизации», который для многих других стран, освободившихся от колониализма, доставил немало хлопот и головной боли.

***

Павел Лузин, конечно, вполне прав, призывая не смешивать понятие «распад империи» с какими-то вооруженными конфликтами, войнами, кровопролитием и т.д. Не с чего ожидать и «экономической деградации» в результате распада. И это элементарно, если мы лишь взглянем, как устроена российская экономика.

Важнейшей особенностью экономики РФ (как и прежде СССР, как и прежде Российской империи) является крайне слабое развитие внутриимперских экономических связей. Даже не берем Сибирь – скажем, в XVIII, XIX, XX веках поставки зерна из основных хлебных районов – Украины и Поволжья – направлялись не в Москву и Петербург, не на Русский Север – а в черноморские порты, на экспорт. А вот Санкт-Петербург и окружающие его земли, в смысле хлебной урожайности совершенно ничтожные, питались хлебом главным образом из Германии и (даже!) из Швеции. Ничего не изменилось и сейчас: сегодня РФ снова стала хлебным экспортером – но, точно так же, как и при Вышнеградском, это не потому, что зерна стало слишком много, съесть не успеваем – это подчинено именно задачам экспорта.

И такую картину мы видим буквально во всех регионах. Есть, конечно, более или менее «экспортные» – и это, кстати, вполне совпадает с более или менее «зажиточными». Только экспортом живет, всегда жила и в обозримом будущем будет жить Россия (или те новые независимые государства, что образуются по ее распаду). Связи между регионами исторически слабы, и нет никаких оснований сделать их более значимыми.

***

И вот тут мы приходим (вслед за Павлом Лузиным) к главной мысли, которую он и продвигает в своей работе. Конфедерация. Снова и снова. Была честно названная этим словом Империя, которую потом переименовали в «союз нерушимый», его, в свою очередь – в Федерацию. Что, пришло время вновь сменить вывеску?

У российских регионов нет никакого основания для какой-то конфедерации. Более того. Всякая конфедерация в условиях России есть не что иное, как сохранение все той же Империи, просто под новой вывеской.

И это не сложно понять, если мы зададим всего один вопрос.

Зачем?

Ничто не делается просто так, «шоб було». Какую задачу Павел Лузин и его единомышленники ставят перед гипотетической «конфедерацией»? Экономические связи? Во-первых, мы уже показали, что в России экономические связи между регионами никогда не играли существенной роли. Даже в СССР, где их пытались (неизменно безуспешно) наладить директивным, приказным порядком.

Это первое. А во-вторых – и это главное – экономические связи вообще не зависят от политических границ. Вернее, политики могут (и часто пытаются) как-то регулировать экономические связи, пресекая одни и искусственно «развивая» другие. Результат во всех случаях негативный. Если есть реальные предпосылки, экономические связи налаживаются без участия политиков. А искусственное сдерживание экономических связей по политическим мотивам всегда ведет к убыткам, деградации, обнищанию и прочим «прелестям» неизбывного нашего кризиса.

Тогда что остается от «конфедерации»? А вот что. Любая форма государственного «союза» – и конфедерация тут ничем не отличается от всех прочих – означает создание бюрократической системы. Далеко ходить не будем – на первых страницах новостей у нас снова Европейский Союз. Зачем британцы устроили свой «брекзит» и снова дружно проголосовали за Тори – то есть за ускорение выхода Британии из ЕС? Да именно потому: их «достали» европейские бюрократы. А ведь Евросоюз – это едва ли не самая классическая форма конфедерации. Но как видим, и она не отменяет, а, напротив, весьма даже способствует формированию мощной бюрократической системы. И нет сомнения, «брекзит» будет лишь примером – за Британией вслед скоро потянутся и другие, кого эта вездесущая и вечно жадная бюрократия уже достала до последней степени.

Империя – это объединение многих разных стран под властью одной бюрократической системы. Больше в термине «империя» нет ничего, кто бы там чего ни изощрялся. И конфедерация (на примере Евросоюза) – это все та же империя, только в несколько ином антураже. «Договорный принцип» тут мало что меняет. Ну, скажем, бурятские тайши и казахские жузы в Российскую империю входили тоже не завоеванием, а по «ряду» – на основе двусторонних договоров. Такие же договора составлялись и с башкирами, и с калмыками. Ну и что? Разве это основание считать Российскую империю какой-то «не вполне имперской»? Да нет, конечно. И Бурятия в Российской империи, и маори Новой Зеландии – в Британской, заключая двусторонние договора, входили в состав именно империи, со всеми ее имперскими сущностями. Вывеска – лишь декорация, важно наличие управляющей странами Империи бюрократической системы – в Петербурге, в Лондоне, в Москве…

***

И совершенно напрасно Павел Лузин ссылается на «российскую архаику». Во-первых, «полисной системы» на Руси (которая, к слову сказать, вовсе не Россия – от слова «ничего общего») не было и в помине. Полис основан на «гражданине-воине»: в Афинах ли, в Спарте ли, в Риме ли – правом голоса обладал только воин, за свой счет приобретавший оружие и встающий в строй фаланги в случае военной угрозы. Ничего подобного на Руси не было нигде – и даже в Новгороде, где военную систему прочно держали в руках князья со своей наемной дружиной (да, приглашенные – как приглашали кондотьеров в городских республиках Италии или Германии). Новгород и Псков – это ганзейские купеческие республики, как Любек или Бремен, как Милан или Сиена – ничего подобного эллинскому или римскому полису там нет и в помине.

А упоминание Павлом Лузиным Гардарики «улыбает». Да, древняя Русь в норманнских сагах называется «Гардарикой». Но это вовсе не какая-то «страна городов», как усердно повторяют поборники «русского мифа». В скандинавских языках город называется stad или by – но никак не garda. Понятно, что riki (см. Reich по-немецки) – это «государство». А garda – это «стража», «охрана» (в современной Ирландии, много веков бывшей под норманнским владычеством и много от них набравшей, полиция именно так и называется – garda, стража). И что же у нас получается? «Государство-стража», «охранное государство». Русь – это государство, которое охраняет… что? Да разумеется – экспортные и транзитные торговые пути! Для чего она, Русь, и создавалась, для чего и Рюрика из-за моря вызывали – неужто кто поверит, что новгородским купцам так уж хотелось непременно посадить кого-то себе на шею? Вызвали кондотьера с дружиной, для создания системы охраны торговых путей. Экспортная ориентация, теснейшее вовлечение в мировую торговую систему – это аз и ижица, это альфа и омега всей русской и российской истории, от времен еще до Рюрика и до наших самых последних дней.

И всякая «конфедерация» тут может быть только имперским проектом. Как бы что ни называлось.

Может быть, хватит нам «обустраивать Россию»? И начать думать, как жить после нее?

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт

Другие статьи автора:

• Как Сибирь ломает мифы
• Сладкая конфетка и горячая картошка (синдром Анны Щёкиной)
• Спасите от спасителей отечества
• Грабли наносят ответный удар. Рассуждения между пожарами и наводнениями
• Никто не даст нам избавленья
• Что такое иго?
• Языки после империи. Опыт исторической реконструкции
• Укрупнение регионов: что это значит?
• Байкалия. Вечное движение Середины Земли
• Жёлтый миф