Видный со всех сторон российский публицист, ведущий, топ-менеджер и прочая Михаил Леонтьев однажды высказал следующее:
Русские никогда не жили национальным государством. Русские являются единственной в мире реальной имперской нацией. Миссия этнических русских заключается в склеивании Империи.
И вправду, трудно сомневаться в том, что костяк России веками составляли имперские подданные, к которым классическое понятие нации или национальности применимо весьма условно.
Проведённые в 2011 году исследования показали, что на территориях, издавна считавшихся русскими, коренное население разделено, как минимум, на две генетически неоднородные популяции. Генотипы жителей российского Северо-Запада и остальных областей различаются настолько, что трудно говорить об их общем происхождении. Может, это и не столь важно, если считать всякую большую нацию смешанной, объединённой не родством крови, а общей культурой, длительным отсутствием языковых барьеров, самоидентификацией, наконец.
Однако, согласно выводам специалистов Института русского языка РАН, опубликованным на страницах «Большой Российской энциклопедии», наша родная речь только начала складываться в середине XVII века. И ещё два века спустя учёные мужи до хрипоты спорили, кого на самом деле можно считать великороссами (синоним современного слова «русские»). К примеру, Надеждин исключал из этого понятия жителей северных губерний, в то время как Вольф только их к великороссам и причислял.
Что уж и говорить о волжских казаках Ермака, едва ли вообще размышлявших о таких тонкостях. Сибирь для «великого князя всея Руси» в XVI веке завоевали люди, которые русскими себя не считали и считать не могли. Самоидентификация зарождалась не сразу, и только там, где прочно вступала в свои права империя. Весь исторический опыт говорит о том, что русские действительно являются имперской нацией. Но вот единственной ли?
Империя как национальная идея
Нация или национальность имеет шанс на возникновение, если некая достаточно большая группа людей надолго объединилась в силу сложившихся обстоятельств. Объединяющим фактором может стать как потребность выжить и жить на изначально занимаемой территории, так и необходимость экспансии. В последнем случае империя становится целью для миллионов людей с различной культурой и самоидентификацией.
Генуэзский еврей Колумб провозгласил вновь открытые земли владением «государей Кастилии и Арагона» — крохотных королевств, в своё время чудом не захваченных мусульманами. Казалось бы, при чём тут Испания, о которой тогда и не помышляли? Но именно эта страна, сплотившись вокруг двух карликовых феодальных монархий, стала одной из первых колониальных империй. И только вслед за империей появился испанский народ — гетерогенный, со множеством внутренних межэтнических противоречий, однако до сих пор сохраняющий свою унитарную государственность.
Хвалёная британская идентичность — тоже продукт колониальной эпохи, когда Шотландия впервые с выгодой для себя интегрировалась в структуры созданной англичанами «владычицы морей». Да и мятежные ирландцы пусть и по принуждению, но заняли свою нишу среди европейского населения колоний.
Почти половина жителей Франции XIX века не говорила по-французски. Но эти люди считали себя французами и были готовы противостоять любому врагу империи своего народа.
Если следовать лишь классическому определению нации, всё это выглядит нонсенсом. Но у имперской национальной идеи свои законы. А также свои механизмы трансформации, когда империи наступает неизбежный конец.
А что же после?
Ничто под Луной не вечно. И к созданным смертными людьми империям это относится в полной мере. Рано или поздно они начинают распадаться, а затем и вовсе прекращают существовать. Судьба имперских, «стержневых» наций при этом складывается по-разному.
Римляне не смогли найти альтернативу собственной одряхлевшей гегемонии — и сгинули вместе с ней. Испаноязычные потомки конкистадоров пережили коллапс своей колониальной державы, но не утратили культурную идентичность и даже значительно обогатили её наследием некогда покорённых народов. Англосаксы, освободившись от небескорыстной опеки британской короны, стали доминирующей силой в Новом Свете, а вскоре и в целом мире.
Сегодня Австрия не выказывает желания воссоединиться с Германией, как в уже далёком 1938-м. Созданное из бывших англоязычных колоний Содружество Наций гарантирует суверенитет любой страны, в него входящей. Даже беднейшая в прошлом испанская Коста-Рика, став независимым государством, достигла уровня жизни, близкого к европейскому. Время имперства проходит, поскольку современным человеческим обществам больше нет в нём нужды.
Но Россия всегда оставалась империей — даже в эпоху, когда называть её этим словом было запрещено. И с возрастом ей приходится ощутимо сжиматься, подобно шагреневой коже. Аннексия Кёнигсберга взамен утраченных Польши с Финляндией, а также сомнительное обладание крохотной частью навсегда отделившейся Украины едва ли можно назвать территориальным реваншем. На фоне краха Российской Империи и распада СССР это выглядит лишь неуклюжей попыткой подсластить горькую пилюлю. Не в человеческих силах остановить или даже серьёзно замедлить естественный ход истории.
И всё же есть выбор: найти себя в изменившемся мире или покинуть его грозным, так и не превзойдённым по мощи и величине динозавром. Упомянутый Михаил Леонтьев с надрывным пафосом и апломбом дельфийской пифии пророчит второе. Но жить-то хочется, и можно хотя бы попытаться, не так ли?
«Русский мир» и русские в мире
Академик РАН В.А. Тишков, известный неудержимым карьерным ростом при всяком режиме и общественном строе, нередко сравнивал так называемый «русский мир» с «мирами» европейских колониальных держав — сферами культурного влияния на планетарную цивилизацию. Однако история — дама упрямая, с гонором. Не признающая ни авторитета, ни званий, ни чинов. А исторические факты как раз свидетельствуют, что «миры» англичан, испанцев, голландцев и прочих европейских империалистов рождались лишь с распадом их колониальных империй, когда многим открывался доступ к культурным ценностям бывшей метрополии. До этого не только покорённый абориген, но и рядовой крестьянин-переселенец слышал на языке Шекспира или Лопе де Веги разве что «принеси-подай».
Совсем иначе дело обстоит с «русским миром» — сам этот термин возник в разгар имперской эпохи. Не случайно его авторство приписывают генералу Михаилу Черняеву, в 1865 году морившему жаждой осаждённый Ташкент. И сегодня этот «мир» ассоциируется не с культурной экспансией, а с военными без опознавательных знаков, со сбитым «Боингом», с арестом гражданских активистов, желающих вернуть родному городу историческое имя Кёнигсберг… С квинтэссенцией всего подлого, бесчеловечного, нелепого и чудовищно устаревшего, что представляет собой доживающая век империя, враждебная как чужим гражданам, так и собственным подданным.
Империя МКАД
«Русские перестают существовать в том виде, в котором они существовали веками, если Империи нет», — сетует всё тот же Михаил Леонтьев: «Кстати, очень показательно: имея огромный опыт разных волн эмиграции, русские никогда не создают в других странах устойчивых национальных community».
Так, ненавязчиво, выбирая выражения, медийный «патриот» проталкивает в социум вполне русофобскую мысль: русские неспособны к самоорганизации. Лишь под широким крылом и бдительным оком государя-императора (вождя, нацлидера, нужное подчеркнуть) народ уцелеет и не распадётся на индивидуумы. Только в империи возможна национальная идентичность. А если где-то и сможет существовать формально автономная русская страна, то исключительно под контролем Кремля, благодаря притоку пушечного мяса и «гуманитарным конвоям» с оружием из России. Словом, знакомый уже «русский мир» во всей его красе.
Это звучало бы даже логично, если рассматривать русских исключительно как выходцев из «ядра» империи — эдакого Палатина, живущего интересами патрицианской элиты. Но если есть метрополия — значит, есть и колонии. И в «русском мире» это не только Северный Кавказ или недавно захваченный Крым. Это все мы: Тамбов, Воронеж, Великий и Нижний Новгород… Вся страна от Калининграда до Владивостока — источник ресурсов для имперского (для политкорректности — федерального) центра, уютно расположившегося в пределах Московской Кольцевой.
Не верите? Взгляните на схему российских путей сообщения: почти любой из них приводит в столицу. Как некогда все дороги вели в Рим или в портовый Бомбей, откуда британцы везли домой богатства колонизированной Ост-Индии. Сравните полномочия регионов и центра в федеративной России хотя бы с унитарной Испанией — и всё окончательно станет ясно. И даже низкий уровень самоорганизации населения не вызовет больше вопросов. Слишком уж велика и привычна в сырьевых колониях зависимость от метрополии, диктующей правила игры.
Стандартная ситуация — никакого «особого русского пути» здесь и рядом нет. Тем же самым путём пришли к неизбежному финалу колониальные державы прошлого. И если суверенные русские страны в пределах нынешней декларативной федерации — нонсенс, то точно таким же нонсенсом когда-то были США, Канада, Бразилия или Австралия. А сколько говорящих на одном языке и несущих единую культуру стран разместится на руинах империи — вопрос экономической целесообразности, здравого смысла и Его Величества Случая.
Другие статьи автора:
- БРП: история с продолжением
- Три четверти века в империи-«освободителе»
- Репортаж со статьёй на шее
- Хоть камни с неба?
- Лицемерие государственного уровня
- Донос как жанр
- Смертельные объятия «родины»
- О представительстве и налогах
- «Надругательством» обиженные
- В «деле БАРСа» без перемен
- Опять «англичанка гадит»?
- Труд, охрана и паёк
- Крым прибыл — у калининградцев убыло
- Диалог невозможен. Репрессии тоже не действуют
- «Феодальный центр» в действии
- Жизнь в колонии – не сахар
- «Шестая палата» о «пятой колонне»
- Балтийское казачество восстало…
- Европейский эксклав как антиевропейский плацдарм
- История как «экстремизм»
- Во всем виноваты бобры!
- «Солнечный камень» для Поднебесной Империи
- Московский патриархат и калининградская реституция
- Променад в имперском стиле
- Как федеральный центр область «проглотил»
- Энергобезопасность Калининграда — мнимая и реальная
- Как российская таможня грабит калининградцев
- Почему Калининград — Европа
- Региональная партия Янтарного края
