Интервью организатора Форумов свободных государств постРоссии Олега Магалецкого Youtube-каналу Afanasevpress. Текстовая расшифровка для Регион.Эксперта
— Здравствуйте! Это проект Afanasevpress, соответственно, я – Вячеслав Афанасьев, журналист и исследователь постРоссии – объединения независимых государств, которое придёт на смену Российской Федерации, – уверен что придёт.
Одним из главных элементов в работе Движения постРоссии являются Форумы свободных государств: это и смотр антипутинских сил внутри России, и мозговые штурмы, собирающие экспертов со всего мира. Восьмой форум пройдёт уже сразу на двух площадках: в Париже и Лондоне. О планах и вероятных выводах сегодня разговариваем с руководителем оргкомитета форума Олегом Магалецким. Во-первых, поздравляю с уже восьмым Форумом. Но почему сразу и в Париже, и в Лондоне (просто народ путается)?
О. Магалецкий: Почему делаем в двух городах? Это два очень мощных исторических центра геополитической силы, которые определяют во многом и сегодняшний день, и каким будет будущее. Поскольку нам очень важно, когда произойдёт процесс деколонизации так называемой Российской Федерации и, собственно, начало реконструкции независимых государств постРоссийского пространства, то мы должны всё делать быстрее, чем при других обстоятельствах.
А поскольку Соединённое Королевство требует специальной визы для посещения, но часть представителей и лидеров национально-освободительных и антиколониальных движений не может получить ее быстро и просто: с российским паспортом и даже не с российским – сейчас это сложно сделать. То мы решили объединить и сделать одну площадку на территории Европейского Союза – в Париже, куда людям, которые эмигрировали с территории так называемой Российской Федерации в Европу, проще добраться, и одну площадку на территории Соединённого Королевства, где можно будет обсудить это всё в формате максимально интернациональном. Плюс, с точки зрения организационных моментов, с точки зрения финансовых и других аспектов, намного проще сделать одно мероприятие в двух городах – через день (с выходным между ними), чем делать два отдельных ивента. Поэтому здесь есть как смысловые аспекты, которые определяют, почему две локации, так и чисто организационные технические аспекты.
В. Афанасьев: Олег, хочу сказать, что лично я считаю идею появления 41 (кажется, на официальном сайте Форума это написано) свободных государств на территории России, наверное, единственным реальным способом закончить вековую и такую корявую имперскую историю России. Пусть потом, если, конечно, захотят эти государства, опять соберутся во что-то большее, но это уже будут такие Соединённые Штаты или Евросоюз (по этому принципу будут собираться) и мне эта логика кажется очевидной. Но скажи мне, пожалуйста, почему это неочевидно лидерам российской оппозиции, во-первых. Во-вторых, почему Россию хотят сохранить как единое государство геополитические враги Путина в Европе – я говорю о целых странах.
О. Магалецкий: Это очень два важных момента. И по первому, и по второму направлению мы работаем, у нас есть тактические задачи как у платформы, так и у комьюнити, для того чтобы приблизить достижение цели. Проведение мероприятий – это всего лишь инструмент, поэтому мы понимаем, что пока цель не достигнута, а цель – это не просто деколонизации и создание сорока одного государства (или может быть меньше или больше) – это опять же только промежуточная цель.
Главная цель – это чтобы эти новые государства были состоятельными, чтобы они были успешными, чтобы людям было в них жить комфортно и богато, чтобы большинство людей не хотело возврата к какой-то империи, к какой-то очередной агрессии, чтобы не было реваншизма. Это всё можно достичь только совместными подходами. Для того, чтобы этого достичь, очень важно, чтобы у главных геополитических мировых сил (Соединённые Штаты Америки, Соединённое Королевство, Евросоюз, Франция, Германия, Япония и другие страны свободного мира) было понимание того, что деколонизация Российской Федерации, превращение постРоссийских пространств в несколько десятков независимых стран – это win-win, это не какая-то цель моя или нашей платформы, или Польши, или Украины, или чехов, или эстонцев.
Это, во-первых, в интересах самих тех людей, которые сейчас живут на территории Российской Федерации, потому что как представители оккупированных народов: татаров, бурятов, саха, черкесов, так и представители, условно говоря, тех, кого называют русским этносом – люди, которые живут в Санкт-Петербурге, в Москве, в Екатеринбурге, в Новосибирске, – все они выиграют от того, что Российская Федерация перестанет быть империей. Потому что империя не только устраивает внешнюю экспансию и акты геноцида – она делает это и внутри себя: всё начинается с внутренних репрессий, с тоталитаризма по отношению к своим же гражданам – то есть здесь преимущество для всех, и нам нужно это объяснять.
Логично, что от этого выиграют все соседи по периметру современной Российской Федерации – от Японии, Монголии, заканчивая Норвегией, Швецией, Литвой, Польшей и Украиной, и также выиграет общая мировая безопасность. К сожалению, нет до сих пор этого понимания в Кембридже, в Оксфорде, в Белом доме, на Даунинг-стрит 10. Почему его нет? Его нет, потому что, во-первых, вся западная бюрократия и дипломатия очень инертны, они не проактивны. На самом деле, очень мало в истории, и не только сейчас, таких людей, как Черчилль, Меттерних или Теодор Рузвельт. В основном, люди думают о том , как есть сейчас (статус кво) – это идеально и не должно быть по-другому. Любых изменений, даже к лучшему, они избегают из-за многих свойственных бюрократии организационных моментов. И сейчас есть подтверждение тому, что в конце восьмидесятых годов весь американский истеблишмент, Госдеп, Пентагон старались сохранить Советский Союз и сохранить Горбачёва. Об этом Буш-старший сказал, что его главное поражение, что Советский Союз не сохранился. Хотя, и это очевидно уже постфактум ( 30 лет прошло), то, что Советский Союз не сохранился – это главный позитив конца второй половины XX столетия. От этого выиграли все: не только Соединённые Штаты Америки, но и Германия, Польша, Украина, Грузия, Эстония и так далее и, в общем, глобальная безопасность.
То же сейчас в мире и по отношению к Российской Федерации. Очевидно, что все должны это понимать – от уровня разведок ЦРУ, Ми-5, Ми-6, и заканчивая всеми дипломатами и политиками от Токио до Вашингтона, что если Российская империя окончательно исчезнет, то не только пропадёт проблема Транснистрии, этого так называемого Приднестровья, не только проблема оккупированных территорий Украины, не только проблема северных территорий Японии. Но вот и того, что сейчас происходит на Ближнем Востоке в Израиле с Хамасом – такого тоже не будет. И того, что происходит сейчас в центральной Африке: Мали, Буркина-Фасо, Судане, где и поныне действуют «вагнеровцы» и другие инструменты гибридного влияния, так называемые «частные военные компании», которые, по словам главного военного преступника и террориста, финансируются прямо из российского бюджета.
Все понимают, что режим Лукашенко держится только за счёт танков Кремля, все понимают, что действия Асада или Мадуро будут намного более ограниченными, если они вообще будут, когда Кремль перестанет быть центром империи. Более того, любые аппетиты агрессивной Китайской Народной Республики – от Тайваня, заканчивая Восточно-китайским и Южно-китайским морем – очень будут ограничены. Потому что, когда вместо сателлита, по сути, такого вассала, которым постепенно становится Российская Федерация по отношению к Пекину, возникнет несколько независимых государств в восточной северной Евразии: Саха, Бурятия, Тихоокеанская Федерация, Республика Камчатка, Чукотка — они естественным путём будут союзниками не КНР, а Японии, Кореи, Тайваня, Монголии – это очень ограничит любые экспансионистские действия Си или другого его наследника с претензиями, чтобы стать опять «императором в запрещенном городе». И все эти вещи, которые очевидны, но не услышаны пока в основных мировых столицах. Вот наше задание – это менять. Почему так произошло? Здесь есть, на наш взгляд, несколько составляющих. Первое – это деньги, то есть это системная работа столетиями и, в том числе в последние десятилетия, кремлёвских спецслужб, кремлёвского гибридного бизнеса, который подкупал и инвестировал…
В.Афанасьев: Давай называть своими именами – давал взятки.
О. Магалецкий: Да, это чистые взятки или это концессии, ренты – в любом случае, это влияние денег. Это не обязательно – прямо «занесли чемодан денег», хотя я уверен, что и такие истории иногда бывают. Существует более гибридный вариант: мы вас затянем в нефтеперерабатывающий проект где-то в Тюмени или на Сахалине, и вы будете с нами связаны, и будете заинтересованы, чтобы мы дальше работали и занимались тем, чем занимаемся.
Иногда это чистая политическая коррупция: как в Словакии с Фицо, как в Венгрии с Орбаном, как во всех , так называемых, ультраправых или ультралевых силах во Франции и Германии. Все же понимают, для кого и кем создана «Альтернатива для Германии» или, так называемые, «Левые». Это проект, который через Штази перешёл в управление ФСБ или ГРУ – не знаю, какая из этих спецслужб его курирует, но точно кто-то из них или Служба внешней разведки. Поэтому деньги – это и влияние, это и связь криминала, бюрократии, политикума, коррупции. Еще один показательный пример – это деятели типа Саркози и Берлускони. Конечно, люди не идеальны: есть своя коррупция и свои грязные делишки и в странах свободного мира. Но, просто когда их стимулируют Пекин или Москва, это помогает им достигать своих интересов.
И второй момент – это непонимание того, что есть Россия. Настолько долго работала эта пропаганда и настолько долго она работала в основных интеллектуальных центрах – в Кембридже, в Гарварде, что целое поколение профессоров, которые потом учили политиков, министров, будущих дипломатов, настолько неправильно понимают, что такое Россия: они считают, что это «славянское государство», хотя оно этнически далеко не является только славянским. Ведь оно не ограничивается Москвой и Санкт-Петербургом, Большим театром и Толстым. Всё восприятие России идёт через пропагандистские нарративы, и это воспитывалось поколениями. Мы видим это по Киссинджеру, которому сейчас больше 100 лет, и он был советником при нескольких президентах. Он определял внешнюю политику Американского государства на протяжении нескольких десятков лет прямо и потом, скажем, как патриарх, уже не прямо, но всё же продолжал ее определять. И вот это «киссинджерианство» очень- очень укоренилось не только в Соединённых Штатах, но и в других странах. Во Франции, опять же, в Германии, где считается, что Россия освободила ее от нацизма, а Горбачёв затем объединил Германию. Хотя армия Советского Союза, это не Российская армия: значительная часть людей, которые воевали, это были белорусы и украинцы. Даже те, кто представляли современную Российскую Федерацию, это были также народы Саха, Бурятии и других республик. Поэтому одно из тактических заданий нашей платформы – менять это восприятие, то есть заниматься просвещением (в хорошем смысле слова) и созданием прямых мостов, прямых связей между антиколониальными, национально-освободительными движениями и лидерами стран свободного мира.
Теперь третья часть вопроса: почему этого не понимает так называемая российская либеральная оппозиция? Мне придется, к сожалению, повториться по отношению к российской либеральной оппозиции. Здесь могу вспомнить слова Вольтера о Священной Римской империи, которые он сказал в конце 18 столетия, что «Священная Римская империя – не Священная, не Римская и не империя». Вот то же самое про либеральную русскую оппозицию. Во-первых, она не русская, не российская – она на 90-95% московская, москвоцентричная. Даже если эти люди родились не в Москве, но потом там оказались, они уже стали смотреть на всю территорию Российской Федерации через призму Москвы. То есть через призму имперского центра, не понимая, что на самом деле Саха и Татарстан между собой ничем не связаны, как, условно говоря, Черкесия и Карелия – их объединяет только вертикаль репрессивной метрополии. Это абсолютно разные культуры, этносы, региональные партнёрства, блоки и так далее. Второй момент – большинство представителей этой так называемой оппозиции не являются либералами. Потому что, если человек либерал, то он естественным образом прежде всего должен отстаивать гражданские права и свободы. А эти люди смотрят, в первую очередь, с точки зрения «интересов государства» – они этатисты и поэтому они преимущественно имперцы, они ставят цель «сохранения Российской Федерации» как первую и главную. Зачем? Какую добавленную стоимость это создаст гражданам этой страны и всему миру? Если бы они поставили этот вопрос, они бы поняли, что это основная проблема. Потому что, если у тебя 17 млн. квадратных километров отсутствия естественного федерализма, отсутствия культуры, истории самоуправления, оно приведёт к тому, что даже если будет очень хороший политик, условно, хороший царь, то за два-три года ему придётся или эволюционировать в плохого царя (что в принципе произошло с Путиным во многом), или его просто убьют или снесут. Потому что эта система будет требовать совсем другого подхода, она не способна к самотрансформированию сейчас. Возможно, через какие-то 20-30 лет, как ты сказал, может быть создано какое-то российское содружество по типу британского…
В. Афанасьев: Сибирская республика хотела сначала стать Соединёнными штатами Сибири…
О. Магалецкий: States – это же государство для того, чтобы что-то соединять. Сначала должен быть уровень самостоятельных государств, а потом уже думать о каких-то объединениях. Но российские оппозиционеры не способны посмотреть на это из-за своего воспитания, мировоззрения и неготовности откинуть то, что они считали правильным, что, возможно, было правильно в девяностых или даже ещё в начале нулевых. Но в 2022-23 годах эта адженда уже очень устарела и абсолютно не соответствует духу времени.
И третий момент: со словом «оппозиция» – много вопросов, потому что большинство этих людей и движений или прямо или косвенно финансируются и курируются определёнными кремлёвскими спецслужбами. Поэтому они, конечно, не выступают против имперской системы как таковой, они выступают конкретно против первого лица этой системы – Путина, который своими сумасшедшими действиями поставил под угрозу саму систему. Этими действиями он, по сути, нарушил определённый баланс, и поэтому эти люди выступают против Путина, но не выступают против системы. Начиная от Навального и Ходорковского и заканчивая Кацем, Световым и так далее.
Соответственно, мы со своей стороны, как платформа, стараемся строить мосты. Мы открыты ко всем людям и движениям, которые готовы к дискуссии. Более того, мы предлагали провести дебаты, понимая, что наши какие-то идеи, нарративы также могут быть неправильными, неоптимальными. Давайте обсуждать – это вопрос нормального демократического общества. Для этого есть парламент, а поскольку парламента нет, давайте проводить в медийном формате дискуссии, дебаты. Но эти люди игнорируют любые вызовы на дебаты даже с модерацией нейтральных журналистов, они не готовы к этому. У меня есть определённые надежды, что какая-то часть так называемой оппозиции будет эволюционировать и последние, например, заявления Гарри Каспарова говорят о том, что он как умный человек, интеллектуал понимает, что это может быть. К сожалению, кроме Каспарова ни у кого из них я не видел подобных идей.
В. Афанасьев: Олег, знаешь, ты говоришь как доктор. У тебя нет медицинского образования? Ты так описываешь, не обвиняя, но, выписываешь страшный диагноз. А у меня есть своя теория. Я полагаю, что многие российские враги Путина, сами того не понимая, по сути, имперцы: они рассматривают гигантскую Российскую Федерацию как такой супертрофей в победе. А если вы предлагаете Россию ликвидировать, то есть появятся 30 – 40 независимых государств, они же не будут виноваты и, соответственно, их уже нельзя забрать по праву трофея. Я предполагаю, что и Европа, и, собственно, сами оппозиционеры просто хотят сохранить Россию ради того, чтобы потом её, как супертерриторию, получить себе в управление. Насколько вот эта теория (я понимаю, что она примитивная, не такая сложная, какую ты выдвигаешь) имеет право на существование?
О. Магалецкий: Я думаю, это также может быть. Мотивация людей сложная. Иногда мы думаем, что делаем что-то по одним причинам, а на самом деле стимулы совсем другие. Да, и это часто Зигмунд Фрейд может объяснить очень банальными примерами из детства или сексуальной неудовлетворённости, которая, я думаю, присутствует, к сожалению, у большинства этих военных преступников и террористов. Опять же, можно смотреть на территорию и на власть, которая несчастных людей может мотивировать к тому, к чему она мотивирует их. Но можно смотреть не на один трофей, за который нужно будет бороться и шансов его получить объекттивно будет очень мало. А если посмотреть на то, что трофеев может быть 40 и вместо того, чтобы всей этой российской оппозиции спорить о том, кто из них будет «следующим Путиным» – Навальный, Ходорковский или кто-то ещё, лучше задуматься о посте, например, премьер-министра независимых Соединённых Штатов Сибири. Кто-то из них сможет стать президентом Московской республики, кто-то станет лидером Кубанской республики, кто-то Ингрии – это намного проще, то есть трофеев будет больше.
Для большинства бюрократии и ныне существующего истеблишмента – это тоже выигрыш от того, что они смогут стать действительно не шестёрками Кремля, которых в любой момент могут убить или посадить как сейчас. Ты сейчас губернатор Красноярского края, вроде бы есть огромная территория, но любой знак из Кремля – и всё, у тебя ничего нет вообще: ни свободы, ни влияния, ни жизни. Это всё меняется просто: ты может не там где-то кому-то улыбнулся, не тому человеку в погонах – и всё, ты всё потерял. А таким образом, можно действительно получить настоящее влияние, международное признание, можно не в Гааге провести остаток жизни, а быть ещё уважаемым и желанным гостем от Пекина до Вашингтона.
И скорее всего этот процесс также пойдёт, как он был в конце восьмидесятых – в начале девяностых, когда эта вся (извини, может не совсем корректно) пиздота поменяла значки Советского Союза на значки независимого Кыргызстана, Туркменистана, Казахстана – это же первые секретари все были. Я не удивлюсь, когда все эти люди, которые сегодня то ли в «Единой России», то ли псевдооппозиции типа ЛДПР, «Справедливой России» и КПРФ, поменяют также свой значок на бренд, например, Федерации Поволжья или Донской Республики. Скорее всего, это те же люди, опять же без ценностей, абсолютные циники, когда они поймут, что это единственная спасательная шлюпка для них, а другой вариант – погибнуть: или в канаве как убили Каддафи или на виселице как Саддам, или в Гааге провести в камере – лучше, чем сейчас Гиркин проводит свои дни, или в определённый момент поменять свою позицию и стать лидером независимого государства. И может кто-то из них, если сможет обеспечить мирный переход к независимости, сможет обеспечить, чтобы не было никакой бойни, никаких военных конфликтов, бандитского передела собственности – может этим они обеспечат себе искупление грехов.
В. Афанасьев: Надо подумать над тем, что ты говоришь, потому что это очень сложная конструкция . Но я чувствую, что к этому всё и придёт. Твой пример Каспарова – лучшее этому подтверждение. Но скажи, пожалуйста, возвращаясь к Форуму свободных государств постРоссии, эта идея небольших государств, а не единой гигантской империи, она уже начинает как-то влиять на россиян или остается лишь уделом горстки эмигрантов?
О. Магалецкий: Опять же, нужно не повторять ошибку Кремля и не смотреть на всю колоссальную территорию России как на нечто единое – она очень разная. Это как Индия – понятие скорее не политическое, а географическое. И для того, чтобы этот процесс пошёл, как он был и в 17 — 18 году 100 лет назад, как он был во время падения Советского Союза – неважно, необязательно, чтобы это было большинство и тем более большинство везде. Достаточно, чтобы в нескольких ключевых городах, в определенных ключевых регионах было достаточное число пассионарного меньшинства, которое поддерживает эту идею. К сожалению, на территории современной Российской Федерации нет гражданского общества – оно уничтожено. Оно созревало, оно росло, но потом за 23 — 24 года путинского управления, оно было специально, системно уничтожено. То есть надеяться на то, что какие-то идеи будут приняты 40-60-80% населения – глупо. Потому что и у людей пассивность большая, плюс они подвержены пропаганде, которая не год длится и даже не 10 лет. Поэтому нужна контрпропаганда, нужно просвещение, но это точно будет не быстро. Хотя, когда ты понимаешь, что тебе врут (а скорее всего люди подсознательно понимают, что им врут): когда Путин говорил, что в начале 2014-го года Крым захватили местные, никто же не захватывал – это же самооборона. А на годовщину оккупации Крыма он сам даёт интервью и говорит, что это наша была спецоперация и вручает медальки за захват Крыма. Лжи очень много, она – откровенна, и люди могут поменять своё мнение, как было в конце Советского Союза.
Но, в любом случае, большинство людей, массы не будут делать революции, не будет сто тысяч, миллионов, кроме больших городов (возможно, Москва, Екатеринбург, Петербург будут исключениями). Скорее всего, будет пассивное принятие любого сценария. Как показал этот парадокс с Пригожиным (а он очень чётко показал), что граждане России не будут выходить ни на защиту Путина, ни за его свержение. Они будут сидеть и читать Telegram-каналы. Кто победит: победят белые – хорошо, победят красные – хорошо, победят цвета НАТО – ну ладно, ничего страшного – будем любить НАТО. Поэтому, на мой взгляд, намного важнее то, что думает пассионарное меньшинство (условно назовём их – стейкхолдеры, то есть люди, принимающие решения). Важно, в первую, очередь работать с ними, потому что их поддержка создаёт шансы. Они – региональные местные авторитеты (не в криминальном значении), люди, которых знают и уважают, к которым прислушиваются.
Теперь возвращаюсь к части твоего вопроса – эта тенденция ускоряется. Сейчас идеи освобождения, независимости, сецессии набирают всё больше приверженцев. От Ингрии в Санкт-Петербурге, где идея независимой Республики ещё 10 лет назад была такой частью местного фольклора. Корни этого берут начало еще в девяностых – двухтысячных: в День Ингрии ездили по Неве на корабликах, но это всё было больше не про политику, а, как бы просто краеведческий клуб. Сейчас же поддержка независимости Ингрии становится мейнстримом. Речь идёт о людях, которые имеют влияние на сотни тысяч, на миллионы. Когда Оксимирон в своей песне поёт: «Ингрия будет свободной», и потом за ним это повторяют залы, Генеральная прокуратура Российской Федерации ему делает за это выговор, чем ещё больше привлекает внимание к тексту этой песни. Это намного важнее, чем каких-то 10 бывших депутатов поддержит эту идею. Или, когда автор мультика «Масяня» создаёт очередной эпизод, где рассказывает про жизнь свободной Ингрии в 2050 году, – это становится популярным продуктом и это позволяет проникать в души, в головы многим думающим людям.
В Башкортостане с каждым днём, когда людей забирают, не просто ограничивают их свободу, не просто ограничивают использование родного языка, не просто используют Башкортостан как колонию, забирая оттуда нефть, газ и остальные ресурсы и ничего не давая назад. А забирая сейчас людей на войну, убивая, фактически, используя как мясной ресурс для своих имперских войн. В этих условиях количество людей, которые понимают, что Башкортостану нет никакого смысла и мотива продолжать быть частью Московской империи, растёт. Может оно растёт не в геометрической прогрессии, но оно точно увеличивается. Вопрос, почему оно пока не растёт в геометрической прогрессии – это вопрос ресурсов. Для того, чтобы пробить эту стену пропаганды и авторитарного общества, необходимо создание современного аналога Радио Свобода, необходима системная работа на всех уровнях, в том числе, что делаешь ты – за что я тебя благодарен. Это нужно. Пока мы делаем трещины в этой стене. Но почему мы проводим наши мероприятия в разных странах свободного мира? Мы хотим, чтобы это были не трещины, чтобы мы могли взять кувалду и эту стену лупить, если не Хаммерсами, то хотя бы чем-то мощнее, чем ручкой. Это будет. Время очень уплотняется сейчас. Поэтому в наших планах важно время: закончить это в этом году — ещё 1,5 — 2 месяца у нас есть, но даже если это будет не 2023, это вопрос 2024 или 2025 годов, это вопрос не десятилетий, а годов.
В. Афанасьев: Ты ответил на мой вопрос: сколько ждать? Но давай вернёмся к самому Форуму, учитывая всю концепцию контрпропагандистской работы, о которой ты говоришь. Какие цели он ставит и на какие аудитории рассчитывает?
О. Магалецкий: У нас есть матрешка, у нас есть цели спринтерские – ближайшие, но есть и цели как у марафона – стратегические. Если мы говорим про 8 Форум и тактические цели – это, во-первых, знакомство британского и французского истеблишмента с тем, что Россия не является «монолитом», что у неё есть национально-освободительные движения и антиколониальные силы, которые представлены адекватными нормальными взрослыми профессиональными людьми, что это никакие не фундаменталисты, не террористы, как Кремль всем рассказывал, это абсолютно договороспособные люди, с которыми можно не просто познакомиться, а наладить взаимовыгодное сотрудничество. Это первый тактический шаг. Второй момент – (поскольку мы работаем, как ты сказал, в формате аналитического центра и мозгового штурма) мы хотим наработать стратегии и конкретные Road Maps, то есть дорожные карты по самым большим рискам и сложностям процесса деколонизации, реконструкции. К примеру, в центре ближайшего Форума будет вопрос денуклеаризации, потому что это одна из важнейших проблем: что будет с ядерным оружием и как не позволить ему расползтись по всему миру. Это очень волнует весь мир. Но самой большой проблемой расползания ядерного оружия является само по себе существование РФ, которая поддерживает различные диктаторские и террористические режимы.
Далее, мы стараемся не повторять ошибок прошлого. Почему в начале девяностых не удалось покончить с этой империей полностью? Потому что те, кто остались тогда в формальных рамках РСФСР, не поддержали в необходимый момент друг друга. Когда Дудаев Ичкерию хотел сделать свободной, если бы, к примеру, те же Татарстан, Башкортостан не отправляли своих солдат убивать ичкерийцев, а заняли, как минимум, нейтральную позицию, или же синхронизировали свои действия, картина могла бы сложиться совсем другая. При том,что Татарстан был не просто де-факто, а де-юре независимым: он не подписал на тот момент Федеративный договор, и это было суверенное государство. Да, оно не было признано международным сообществом, но юридически оно уже не было частью Российской Федерации. И это бы совсем по-другому могло развернуть историю.
Сейчас нам очень важно, чтобы между разными лидерами будущих независимых государств построссийских пространств, было взаимодействие, координация. Поэтому это тоже очень важный момент: знакомство, личное общение, которое создаёт те связи, которые в час X могут сыграть очень важное значение. И четвёртый момент – конечно, это и обмен опытом, и общение, и те информационные посылы, которые сейчас нельзя из-за определённых объективных обстоятельств принести внутри Российской Федерации, потому что цензура кругом, их нужно ретранслировать вне, а внутри передавать. Сейчас многие говорят: «Это же эмигранты, они ничего не сделают. Никогда эмигранты ничего не достигают на своей территории». С одной стороны, действительно, так и есть, хотя не всегда. Есть примеры, когда эмигранты создавали независимые государства. С другой стороны, те силы, которые будут поднимать восстания и национально- освободительную борьбу внутри, они, всё равно, будут опираться на наработки эмигрантской среды: на наработки Конституции, на наработки каких-то законодательных актов, на саму идею независимости. Поэтому эта работа на перспективу, не далекую перспективу, но на то чтобы те, кто начнут бороться внутри, у них было понимание, за что они борются.
В. Афанасьев: Может ли следующий, уже 9-й Форум перерасти в этакое Учредительное собрание?
О. Магалецкий: Я не знаю будущего – я не Ванга, не Нострадамус, РЕН ТВ тоже не смотрю…
В. Афанасьев: Но ты планируешь все форумы.
О. Магалецкий: Будущее неизвестно, и именно поэтому его нужно проектировать. 9-й Форум мы хотим провести уже в декабре и надеемся, что к тому времени у нас будет больше достижений. Мы будем пусть не намного, но ближе к цели: мирная деколонизация и реконструкция построссийских пространств. У нас уже во многих свободных странах появляются свои бренд-амбассадоры, общественные послы, которые занимаются идеями деколонизации, создают трещину в стене имперской пропаганды, которую Russia today, Спутник и вся остальная кремлевская камарилья десятилетиями вкачивала. Если мы сможем нашими действиями хоть на неделю приблизить этот процесс, это уже тысячи людей Украины, которые останутся с руками и ногами, живые отцы и матери, братья и сёстры. Если мы сможем сделать это раньше на месяц, мы спасём несколько тысяч или десятков тысяч людей.
Более того, этот вопрос не только Российской Федерации, не только её военной агрессии против Украины. Мы сейчас стоим на грани новой мировой войны – Третья Мировая Шрёдингера. В зависимости от того, когда мы откроем этот ящик, она уже идёт или её можно остановить. То, что мы видим сейчас в в Израиле, – это один из её симптомов. Поэтому нам важно остановить. Нужно понимать, что это не только проблема Российской Федерации, – это глобальная проблема всех авторитарных режимов, которые между собой углубляют сотрудничество. Есть ось Москва – Пекин – Тегеран – Пхеньян и их шестёрки калибром поменьше (типа Хамаса, Хезболлы, Талибана, Мадуро, Лукашенко). Нужно противодействовать им всем свободным миром: это, действительно, должна быть коалиция, которая включает в себя антиколониальные, национально- освободительные движения как внутри Российской Федерации (то, о чём мы говорим от Ингрии и Саха, заканчивая Ичкерией и Черкесией) и также внутри Китайской Народной республики. Потому что Восточный Туркестан, Тибет, Маньжурия – это также оккупированные Пекином страны и народности как оккупирована, к примеру, Бурятия Москвой. И все страны свободного мира, которые включают не только страны НАТО, но это и Япония, Республика Корея и Израиль, и нужно бороться за Индию, Бразилию, где БРИКС, где Россия и КНР стараются перетянуть их на свою сторону. Нужно бороться за Арабский мир, потому что, от того, что творит Хамас и Хезболла – не выигрывает никто. Нужно бороться за режим changing в Иране, потому что Иран – это потенциально развитая страна, прогрессивная. И только из-за того, что в 1979 году победил режим аятолл, у Ирана сейчас есть проблемы. На самом деле, Иран может стать союзником свободного мира и нужно стараться поддерживать те здравые демократические силы, которые там есть. Если Иран станет нормальной страной, которая не будет мракобесным, так называемым «исламским государством», это поменяет абсолютно всё на Ближнем и Среднем Востоке. Поэтому на наших Форумах мы настаиваем на том, что на вещи нужно смотреть глобально.
_____________________________________________________
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.paypal.me /regionexpert
Crypto — 199mm5dMHKPRHPNUBJoixTnKWzgK9VFuAS
