Иллюстрация: Дракон Зилант символически объединяет казанцев и новгородцев, против которых воевал московский царь Иван Грозный
Республика Татарстан по целому ряду показателей входит в число самых успешных регионов Российской Федерации. У Татарстана есть ярко выраженная субъектность, обусловленная особым этноконфессиональным составом населения. Но на этом фоне существует сложнейший клубок проблем, заложенных в самом формате государственного устройства республики.
Современный Татарстан является прямым наследником ТАССР, образованной Декретом ВЦИКа от 27 мая 1920 года. Административные границы и специфика государственности Татарстана были заданы в рамках национальной политики большевиков. Большевики унаследовали от своей эпохи и концепцию права наций на самоопределение, и свойственное эпохе понимание нации, с упором на национальный язык и национальную территорию.
Все крупные нации в СССР (в отличие от малочисленных «народностей») получали государственные образования со статусом союзных или автономных республик. В этих государственных образованиях формировались и поддерживались национальные институты (школа, язык, письменность и культура от национальной литературы до национальной кухни). Одновременно с этим, право назначать формат самоопределения какой-либо нации полностью принадлежало центральному руководству страны, а все социалистические нации являлись частью новой общности – советского народа. Любая национальная самодеятельность пресекалась.
Строго по указанной модели была реализована автономия Татарии. В отведенных пределах она обеспечила татарскому народу социалистическую государственность, и скорее была результатом решения принятого «наверху», чем являлась результатом местного политического процесса. За два года до создания ТАССР был пресечен проект Идель-Уральского Штата, инициированный тюрко-татарским национальным движением и предполагавший объединение максимальной этнической территории татар. Накладываясь на чересполосное расселение народов Волго-Уральского региона, советские административные границы закрепляли за одними народами титульный статус, другие превращали в меньшинства.
Татарский народ получил свою территориальную автономию в пределах части уездов Казанской, Уфимской, Сибирской, Вятской и Самарской губерний, но значительная часть татар осталась за пределами автономии. При этом Казань перестала быть культурным центром для чувашей и мари, а представители этих и других коренных народов, издревле проживавших на территории ТАССР, стали здесь меньшинством. Как и каждая из созданных автономий, ТАССР получила «в нагрузку» сотни тысяч русских, чьё нетитульное положение искупалось только высоким статусом русского языка и культуры.
Национальная политика, основанная на праве наций на самоопределение и территориальной автономии, не решила национальных вопросов, но подготовила большой конфликтный потенциал на будущее. Негативные последствия этой политики в форме этнократии и дискриминации по национальному признаку не замедлили явиться после распада СССР. В той или иной степени неудовлетворёнными оказались представители всех народов Волго-Уральского региона, а социальный взрыв удерживается только мероприятиями по консервации статус-кво «сверху», и аполитичностью «снизу».
Сегодня Татарстан представляет собой полиэтничный регион, в котором татары составляют 52,9 % (36 % татар, проживающих в России), русские 39,5 %, чуваши 3,3 % (в некоторых районах их численность превышает 1/3 населения), а также представители других коренных народов Волго-Уральского региона и народов бывшего СССР. Между народами Татарстана, за исключением сферы религии, нет никаких непроходимых барьеров. Языком межнационального общения является русский, для татар характерно двуязычие, а в некоторых районах с чувашским населением существует и уникальная ситуация трехъязычия. Уже несколько десятилетий около одной трети браков являются межэтническими, и в нескольких поколениях многие граждане Татарстана живут с двойственной этнической идентичностью. С учётом всех этих факторов следует признать, что этническая модель нации и соответствующая модель национальной государственности в Татарстане не соответствует социальной реальности.
В качестве универсального решения проблемы официальные идеологи и СМИ уже давно предлагают такой концепт, как «многонациональность». Однако этот концепт следует признать неудачным, поскольку он базируется на терминологическом невежестве и непонимании феномена нации. В отличие от «этноса» или «народа», «нация» – это строго политический термин. В любом государственном образовании нация может быть только одна, даже если включает в себя несколько этносов и этнических групп. Именно так строились все европейские нации, включившие в состав французов, немцев и итальянцев, элементы очень разные в культурном и этническом плане. Таким образом «многонациональность» – это курьёз, служащий лишь прикрытием для существующих проблем в межэтнических отношениях.
Альтернативы, предлагаемые со стороны русского и татарского этнонационализма, также не способны решить национальный вопрос в Татарстане. Этнонационализм безусловно выражает базовые стремления людей, такие как приверженность национальному языку, культуре и исторической памяти. Инициативные группы, выражающие интересы этносов-наций, необходимы в гражданском обществе. Однако любая модель этнической государственности («губерния в составе государства русских» или «государство татар») в условиях Татарстана приведет к дискриминации значительных групп населения и может вылиться в открытый конфликт.
Регионализм, по отношению к «многонациональности» и этническому национализму, находится в другой системе координат. С точки зрения регионализма, любая нация в значительной степени является воображаемым сообществом. Ведь называя себя русским или татарином, вовсе не обязательно знать лично своих соплеменников, знать их условия жизни и т.д. Чтобы принадлежать к этнической нации, достаточно иметь несколько общих признаков, порой очень формальных. Напротив, в центре внимания регионалистов находится территориальная солидарность, происходящая из соседства, личной взаимосвязанности и общего пространства. Образно выражаясь, регионализм сосредоточен на конкретном социокультурном ландшафте с его шероховатостями и контрастами, а не на универсальной грамматике национального языка, старательно очищенной от всех «чужеродных» примесей. Именно поэтому регионализм может стать альтернативой для Татарстана, а в самом Татарстане сложилось множество предпосылок для восприятия регионалистской идеологии.
Эта идеология выражает интересы регионального социума, проживающего на определенной территории, вне зависимости от лингвистической или религиозной принадлежности его членов. Городское население Татарстана (74,9 %) со времени урбанизации 1930-х годов представляет собой единый социум, в котором русские, татары и другие народы живут в общем пространстве. Компактное проживание народов сохраняется только в сельской местности, хотя и там работает тенденция к смешению этносов. Горожане Татарстана в своей профессиональной деятельности, выборе круга общения и семейных связей практически не зависят от этничности. С 1990-х годов это касается даже такой, казалось бы, обусловленной этничностью сферы, как религия: есть русские, принявшие ислам, и татары, принявшие православие, а в новых для региона религиях, таких как протестантизм, роль этничности практически равна нулю.
Регионализм рассматривает исторический путь и культурное наследие каждого региона во всём его многообразии. В Татарстане есть все предпосылки для завершения этого синтеза. Уже сейчас, русские, участвуя в научно-исторических проектах и исторической реконструкции, приобщаются к наследию Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского Ханства как к наследию своей родины, хотя их предки жили далеко к западу от Казанки и Свияги. Татары воспринимают стены кремля, построенные псковскими зодчими, Казанский Университет, математика Лобачевского, поэта Державина и художника Шишкина как часть своего наследия, хотя их предки жили в те времена как минимум по другую сторону озера Кабан.
Регионалистская доктрина включает в себя идею экономической самостоятельности и нацелена на формирование регионов сильных и конкурентоспособных в мировом масштабе. Экономические успехи Татарстана, его твёрдые позиции в промышленности и технологическом развитии – это результат совместного труда всех народов, населяющих республику, а ее успехи приносят выгоду всем независимо от вероисповедания и национальности.
Регионализм – это антипод губернизации и унификации регионов, почва для которой уже давно прощупывается в Москве. Для Татарстана отстаивание федеративного устройства России уже давно стало ключевым и узнаваемым политическим брендом. Популяризация региональной идентичности может стать ключом к солидарному обществу и укреплению позиций Татарстана.
