Примерно через полгода, с начала 2022-го, вступит в силу путинское распоряжение, запрещающее экспорт необработанной древесины, так называемого «леса-кругляка». Если следовать формальной логике, то замысел – переориентировать экспорт на переход от сырья к продуктам его переработки – сам по себе и неплох. Даже простая распиленная доска, уж не говоря о фанере и бумаге, имеет гораздо более высокую стоимость, чем исходный кругляк.
Но как водится в России, прекрасные идеи фатально сталкиваются с хмурой реальностью и оттого рассыпаются. Добыча леса в условиях Дальнего Востока зачастую осуществляется в таких географических условиях, что лесные деляны отстоят весьма далеко от трасс, электрических сетей и иных благ цивилизации. Так что лесопереработка либо просто невозможна в этих местах, либо потребует колоссальных затрат людских и материальных ресурсов, да и элементарного времени (куда большего, чем отведённые «сверху» сроки).
А внезапный запрет на вывоз необработанной древесины со всей очевидностью оставит без работы, а значит – и средств к существованию как минимум несколько десятков тысяч человек – и собственно лесозаготовителей, и членов их семей. Таким образом, власть легко может превратить таёжные посёлки в очаг социальной напряженности и протестов – но об этом она обычно задумывается только постфактум.
Лоббируемая президентским полпредом в Дальневосточном федеральном округе Юрием Трутневым (он же имеет одновременно и статус вице-премьера РФ) идея о создании единой государственной корпорации, наделяемой правом монопольного экспорта древесины, едва ли станет панацеей от всех тех бед, которые с неизбежностью могут обрушиться на местных жителей. Лесопереработка в дальневосточных регионах вряд ли за столь короткое время совершит скачок, чтобы справиться с массой проблем, порождаемых «опусканием шлагбаума».
В данном случае мы наблюдаем характерный контраст между прекраснодушными распоряжениями кремлевской метрополии и колониальной реальностью Дальнего Востока. Имперскому центру гораздо удобнее рассматривать Дальний Восток сугубо как сырьевую колонию, не особо вкладываясь в его технологическое развитие. Да и «геополитически дружественный» Китай гораздо более заинтересован в покупке дешевого сырья, чем дорогих продуктов его переработки. Неужели Москва решила пойти на конфликт с Пекином? На этот вопрос у меня пока ответа нет. Но есть еще одно наблюдение – судя по трутневским проектам «единой государственной корпорации», московские чиновники вновь намерены решать все проблемы сугубо централизованно, а мнение самих жителей сырьевых колоний вообще не берется в расчет.
Ещё одна масштабная проблема, насущная сегодня для Дальнего Востока, это сбыт добываемой рыбы. До пандемии значительная часть улова российских рыбаков уходила в непереработанном виде на экспорт. В тот же Китай, отчасти – в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Как только власти КНР закрыли границу для таких грузов, промысловики встали перед вопросом: где всё добытое хранить и где его можно переработать? Мощности имеющихся на дальневосточном побережье холодильников явно не были рассчитаны на такой «форс-мажор». Да и рыбоперерабатывающие заводы и комбинаты тоже строились под гораздо меньшую загрузку. А «архипелаг рыбозаводов», о котором начали было говорить, но быстро замолчали федеральные чиновники, едва ли можно возвести в одночасье и не привлекая опять-таки колоссальные ресурсы.
С рыбой, в сущности, наблюдается та же картина, что и с лесом – кремлевской метрополии от Дальнего Востока нужно только дешевое сырье. А индустриально развивать регион в ее планы не входит. Впрочем, понимание «индустриального развития» у чиновников тоже колониальное – они пытаются строить в регионе самые опасные производства (интересно, почему не у себя в Москве?). Причем московские и пекинские чиновники здесь легко находят общий язык – еще в 2019 году они договорились построить в Аяно-Майском районе Хабаровского края крупнейший в мире завод по производству метанола. Однако этот проект был отвергнут самими хабаровчанами – весной текущего года они провели местный референдум (явление, уже почти забытое в России), где подавляющим большинством выступили против строительства химзавода.
Сегодня, по данным Росстата, уровень потребительских цен на Дальнем Востоке превышает среднероссийский на 20-30% (в реальности – зачастую гораздо больше). Но с точки зрения современного экономического развития регион, напротив, катастрофически отстает от стремительно растущих и модернизирующихся тихоокеанских соседей. Всё это – более чем наглядный результат имперского правления, основанного на грабеже кремлевской метрополией своих колоний. Но колонии и развитие несовместимы.
Может ли в этой сфере что-то измениться в ближайшем будущем? Не хотелось бы выглядеть чрезмерным оптимистом, но я все же надеюсь на появление по итогам сентябрьских выборов в парламентах дальневосточных регионов новых политиков. Которые хотя бы просто поставят вопрос о повышении уровня регионального самоуправления. А дальше посмотрим…
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Поддержите единственный независимый регионалистский портал!
